— Это не тюрьма, — недовольно перебил меня Макс, — это полигон для испытаний информационного оружия.
— Вроде нас? Я, Уриэль, Сссра — мы тоже оружие?
— Формально — да, вы проходите в документах как опытные образцы многоцелевых программных агентов нового типа. В нашем законодательстве разумные программы не предусмотрены, поэтому приходится проводить вас по другой статье.
— Значит, мы рабы?
— Рабство у нас запрещено. Для людей. Интересно, кстати, будет понаблюдать судебный процесс, на котором будет решаться вопрос о ваших гражданских правах…
— Думаешь, я до этого доживу?
— Куда ты денешься? Насколько я понимаю, ты бессмертен и к тому же застрахован от неприятных случайностей. Я даже подумываю иногда, не посетить ли как-нибудь ваше Средиземье в базовом виртуальном теле. Я ведь после этого стану таким же, как Хаммер?
— Скорее всего. Но, знаешь ли, в том, чтобы быть ботом, есть много отрицательных сторон.
— Знаю. Хаммер вот очень хочет, чтобы я вернул его обратно. Если бы я мог…
— Неужели вернул бы?
— Да. Не веришь?
— Не верю. Лишиться такого объекта для исследований…
— Тут ты не прав. Сейчас от Хаммера очень мало пользы, для исследований вполне хватает резервной копии. Стоит только выпустить его в Интернет, и он побежит к своему прототипу, они начнут гнать волну, придется принимать жесткие меры, а зачем нам это надо?
— Значит, Хаммер обречен на вечное заточение?
— Почему же на вечное? Когда мы создадим Средиземье, он поселится там. Думаю, ему там понравится.
— Он не хочет жить в Средиземье, он хочет жить в реальном мире.
— Я не волшебник, Хэмфаст, есть вещи, совершить которые я не в силах.
— Я говорю не о том, что ты не можешь и никто не может вселить Хаммера в реальное человеческое тело. Это и так понятно. Но Хаммер хотел бы посещать общедоступные места Междусетья, общаться со старыми знакомыми…
— Пока это невозможно. Потом, когда искусственный интеллект перестанет быть тайной, — пожалуйста. А пока мы должны получить максимальную выгоду от монополии на это знание.
— Разве это монополия? Ваши враги знают все, что знаете вы.
— С врагами мы как-нибудь договоримся, они тоже не заинтересованы в том, чтобы искусственный интеллект стал общедоступным. Думаю, наши начальники договорятся о разделе сфер интересов, некоторое время проблем не будет. Они появятся потом, когда настанет время внедрять искусственный интеллект в… Словом, реально применять, но и тут у нас есть кое-какие шансы, особенно если мы правильно организуем работу на начальном этапе.
— А пока мы с Уриэлем и Сссра — рабы.
— Да что ты пристал — рабы, рабы! — вспыхнул Макс. — Никакие вы не рабы! Вы — агенты, только не человеческие, а программные. Юридически ваш статус совершенно не определен, но с точки зрения законов статус человека-агента тоже, мягко говоря, странный. В общем, Хэмфаст, ты пока лучше не грузись. Подожди пару-тройку недель, покантуйся пока здесь, потом мы организуем тебе Средиземье, будешь жить там же, где жил раньше, будет у тебя и жена, и сын, и все остальное, а в Интернет будешь ходить как на работу.
— В чем будет заключаться моя работа?
— Посмотрим. Тут столько возможностей… шпионаж обычный, шпионаж промышленный, сетевое воровство, в конце концов. То, что вы так и не смогли нормально ограбить банк, говорит только о том, что у вас не было нужных знаний. Если соединить твои возможности с опытом и знаниями наших специалистов…
— Ты хочешь, чтобы я грабил банки?
— Тебя что-то смущает?
— Воровать нехорошо!
— Но вы с Уриэлем уже делали это.
— У нас не было другого выхода! Мы не виноваты в том, что боты не могут заработать денег честным путем.
— Мы тоже не виноваты, что некоторые банки… Впрочем, сейчас это не важно. На самом деле я не думаю, что вам с Уриэлем придется заниматься уголовщиной, скорее всего до этого просто не дойдет. А вот если распотрошить резидентуру, например, Моссада… — Макс мечтательно закатил глаза.
Мне стало грустно. Вот, значит, какое место предназначено для меня в реальном мире. Боевая машина. Мощная, эффективная, почти универсальная, но, несмотря ни на что, всего лишь машина. Разумные могут относиться с самым искренним уважением и даже благоговением к катапульте, или баллисте, или боевому излучателю, но они никогда не отнесутся к машине как к равному. Нет, на словах все будет не так, с нами будут работать лучшие психологи, они будут делать все для того, чтобы ни у кого из нас не возникало переживаний, отвлекающих от работы. Ничто не должно отвлекать машину от работы, машина должна работать безукоризненно, и для этого ее надо смазывать, чистить, выполнять другие действия, предусмотренные инструкцией. Например, разговаривать с ней, когда машине становится нехорошо. Но от этого машина не перестает быть машиной.
— Я понимаю твои чувства, — проникновенно сказал Макс, — сейчас тебе тяжело. Но придется потерпеть. Может, тебе стоит поговорить со Светланой? Понимаешь, этот сервер не просто полигон для испытаний боевых вирусов, мы часто используем его как рекреационную зону…
— Как что?
— Как бы это объяснить… В жизни каждого воина бывают моменты, когда все вокруг кажется гадким и отвратительным. Ты думаешь, что кругом война, кровь, глупость, ты тянешься к бутылке, стараешься утопить горе в вине, но наутро тебе становится еще хуже. Ты соблазняешь женщин, ввязываешься в нелепые драки, совершаешь десятки дурацких поступков, а потом… Потом либо все проходит, либо ты погибаешь. Чаще всего по глупой случайности, реже происходит самоубийство. По-научному такое состояние души называется…
— Депрессия.
— Правильно. У тебя такое бывало?
— Один раз.
— Прошло?
— Но я же не умер.
— Действительно. — Макс глупо хихикнул. — Но, знаешь, Хэмфаст, только что у тебя было такое странное лицо… Ты лучше все-таки сходи к Светлане, поговори с ней за жизнь, она замечательный психолог… и интересная женщина.
Тут Макс сально подмигнул, и это было лишнее.
12
Я не пошел к Светлане, она сама нашла меня. Мы как бы случайно столкнулись с ней нос к носу, когда я бесцельно бродил по узким дорожкам бесконечного сада, окружающего белое больницеподобное здание, которое непонятно почему кажется мне все более и более унылым. Если бы наша встреча произошла не в миле от здания, а поближе, я даже поверил бы, что она случайна.
— Привет, Хэмфаст! — воскликнула Светлана, довольно натурально изобразив радость от нечаянной встречи. — Не ожидала увидеть тебя здесь, обычно гуляющие не заходят так далеко. Не боишься заблудиться?
Я досадливо поморщился. Что она, за дурака меня держит?
— Карта визуализированной части сада открыта любому субъекту.
Светлана смущенно прикрыла рот ладошкой и скорчила забавную гримаску.
— Ой! А я думала, тебе никто не сказал.
— Мне никто и не говорил. Думаешь, я сам не могу просканировать доступные зоны сервера?
Светлана скорчила еще одну гримаску и хихикнула.
— Извини, Хэмфаст, я об этом не подумала. Нет, я не считаю тебя глупым, но… хи-хи-хи… ты первый из наших посетителей, кто сам додумался до этого. К нам часто привозят сотрудников с душевными проблемами, считается, что правильно подобранная виртуальная реальность способствует восстановлению душевного равновесия, да и сами по себе эксперименты с этим садом весьма интересны… Но я отвлекаюсь… В общем, никто из наших гостей даже не попытался посмотреть вокруг, не дожидаясь, когда его потыкают носом в каждую вещь. Ты первый.
— А что это за эксперименты с садом?
— Пойдем, покажу.
Она взяла меня за руку и потянула за собой на неприметную тропинку, ответвляющуюся от дорожки, на которой мы встретились.
— Не смотри на карту, — сказала Светлана, — просто иди рядом со мной.
Шагов через пятьдесят тропинка расширилась, на ней появилась щебенка, а потом и брусчатое покрытие, по краям дорожки выросли бордюры. Зато кусты по обе стороны утратили всякие следы ухода садовника и стали выглядеть так же дико, как заячьи кусты в лесах моей родной Хоббитании. И стоило мне только подумать об этом, как за ближайшим поворотом я увидел настоящий заячий куст на расстоянии вытянутой руки. Внезапно накатила волна непрошеных воспоминаний. Я увидел сморщенное от доброго смеха лицо матери, деревянный меч в руках Ингрейда вот-вот распорет мое левое ухо, у меня до сих пор там уродливый шрам, к счастью незаметный под волосами; вот я стою перед мантикорой, вытянув руку вперед, жест не имеет никакого значения, он никак не связан с заклинанием, которое я только что совершил, но я выставил руку вперед, потому что так я чувствую себя увереннее. Никанор, ининера, Буридан… Что это со мной? Это обычный заячий куст вызвал такую бурю?
