*****
Семь двадцать, следующее утро...
Зазвонил телефон. Я открыла глаза и увидела атласную наволочку цвета слоновой кости, и почувствовала Лэша, свернувшегося калачиком сзади, его рука крепко обхватила меня.
Да, мы с Лэшем спали вместе. В первое время все было не так, но в ту минуту, когда я к нему переехала, его мама, — у нее был свой ключ, — начала заявляться по утрам без предупреждения, устраивая нам сюрпризы. Прожившая всю жизнь в Вегасе, бывшая танцовщица (поэтому она назвала сына Лэш), пришла в неописуемый восторг от того, что Лэш сошелся со мной, другой танцовщицей Вегаса, затмившей всех своих сестер по сцене.
Однако, она не пришла в неописуемый восторг, застав нас в разных спальнях.
Возникли вопросы, любопытство, и после четвертого раза стало ясно, она не купилась на оправдания Лэша, что накануне вечером мы повздорили.
В общем, мы с Лэшем поговорили.
Я вошла в его положение. Он любил свою маму, а она, к сожалению, была из тех матерей, кто не примет его таким, какой он есть. Его отец работал дальнобойщиком и редко бывал дома, мать Лэша танцевала в шоу, поэтому, в основном, о нем заботилась она или же Лэш был предоставлен сам себе. Для танцовщицы нелегко было совмещать работу и заботу о маленьком сыне, но она справлялась, и делала это хорошо, ей это нравилось, так что, она не жаловалась. Она любила своего красивого мальчика.
Просто не хотела, чтобы он был геем.
Это было связано с тем, что отец Лэша был настоящим мужчиной. У меня сложилось впечатление, что отец Лэша более благосклонно отнесся бы к этому вопросу, но не намного. Он гордился сыном, его бизнесом, репутацией и успехами. Я поняла, что Лэш любил отца и не хотел лишать этого чувства, и понимала, почему.
А еще в бизнесе Лэш имел репутацию крутого парня и плейбоя. Многие из его VIP-клиентов не согласились бы тусоваться с геем, предпочитая думать, что общаются накоротке с кем-то, таким же амбициозным, богатым, напористым и сексуальным хищником, как они. Лэш, безусловно, был всем из вышеперечисленного, кроме последней части, преследуя жертв другого пола.
Как бы то ни было, я любила Лэша. Он всячески заботился обо мне. И если он нуждался во мне, как в прикрытии, то это был мой маленький способ отплатить ему добром на добро.
Я совершенно не возражала спать с ним. Перед сном мы шептались, делясь событиями прошедшего дня, и того, что принесет нам грядущий, или же болтали о всем подряд. Это было приятно.
И он обнимал меня, мне нравилось — привязанность, близость.
И его кровать была застелена атласными, чертовски классными, простынями.
Я почувствовала, как Лэш пошевелился, убрал с меня руку, и услышала сигнал телефона, затем глубокий голос Лэша сонно произнес:
— Алё. — Последовала пауза: — Она здесь. — Он откатился назад и сонно проворчал мне: — Должен сказать, я не большой поклонник принимать звонки от мужчины моей девушке в гребаные семь утра.
Когда я слышала его сонное рычание, в такие редкие моменты я бы хотела, чтобы он не был геем.
Увидев перед лицом телефон и находясь в полудреме, я без колебаний взяла его.
Затем приложила к уху и поздоровалась:
— Алло?
— Айви?
Сердце перестало биться.
Грей.
Звонок был от Грея.
Я приподнялась на локте и спросила:
— Грей?
— Да.
О Боже.
Я почувствовала, как Лэш грудью прижался к моей спине.
— Грей, что...?
— Знаю, Джейни звонила тебе. Мне не нужны твои деньги. Держись от этого подальше.
Сердце снова забилось, но быстро.
— Грей... — начала я.
— Мне не нужны твои гребаные деньги, Айви. Держись, мать твою, подальше от этого.
Во мне начал подниматься гнев.
— Грей, это не...
Он снова меня прервал.
— Охренеть, Джейни тебе позвонила. Полный пи*дец. Мне не нужна эта херня, и деньги твои не нужны. Держись от этого подальше.
Мой гнев взлетел до стратосферы.
Он хотел вести себя как мачо-ковбой, владелец ранчо без ранчо и лошадей, прекрасно. Погибели предшествует гордость.
Похрен.
Его проблема.
Не моя.
Не моя.
— Отлично, — огрызнулась я.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Прекрасно, — отрезал Грей в ответ.
Я еще не закончила.
— И, сделай мне одолжение, хочешь, чтобы я держалась от твоих дел подальше, хочешь, чтобы я держалась подальше от Мустанга, держи Мустанг подальше от меня.
— Без проблем, Айви. Джейни больше тебе не позвонит, — заверил меня Грей.
— Я говорю не о Джейни. Я говорю о Бадди.
Тишина, затем:
— Что?
— Бадди, — прошипела я. — Прошлой ночью он заявился в клуб, набросился на меня, угрожал, сказал, чтобы я не совала нос в твои дела, как ты только что. За исключением того, что, хотя твой голос сейчас не источает божественный нектар, он был намного менее любезен, и совершенно ясно донес свою точку зрения. Настолько ясно, что мне пришлось силой выставить его из клуба. Итак, Грей, хочешь, чтобы я не вмешивалась, держи подальше от меня не только Джейни, но и себя и этого отвратительного тролля. Мне в жизни такие, как он, не нужны. Ты меня понял?
— Бадди приходил к тебе в клуб? — тихо спросил Грей.
— Да. Пришел, набросился на меня и стал угрожать. И он не шутил. Абсолютно. Мне это не понравилось. Если хочешь, чтобы я держалась от твоего дерьма подальше, держи свое дерьмо подальше от меня.
Грей молчал.
Я — нет.
— Удачи, Грей. Надеюсь, ты во всем разберешься. Счастья тебе.
И отключилась.
Я бросила телефон на атласное одеяло, после чего взорвалась:
— Боже!
— Детка? — позвал Лэш, я подвинулась и плюхнулась на спину.
Он встретился со мной глазами, поднял руку и обхватил мою челюсть.
— Детка, — прошептал он.
Я почувствовала на глазах влагу и снова глубоко вдохнула.
— Ох, девочка моя, — продолжал шептать Лэш, его красивое лицо излучало нежность, глаза — теплоту и обеспокоенность. В итоге, я рассказала ему о звонке Джейни. Такие у нас отношения. В конце концов, я рассказала ему все. Он узнал также о вчерашнем визите Бадди.
Я продолжала глубоко дышать.
Затем заперла свои чувства на замок.
— Я в порядке, — наконец, прошептала я.
Голова Лэша склонилась набок.
— Уверена?
Боже, как же я его любила.
— Конечно, милый.
Он изучал меня. Затем наклонился и поцеловал в лоб. После чего снова улегся рядом и опять притянул меня в объятия.
— Давай поспим, детка, хорошо?
Мы никогда не возвращались домой раньше двух ночи и никогда не вставали раньше девяти утра.
Лэш был прав, нам нужно было поспать.
— Да, — тихо согласилась я.
Лэш притянул меня ближе.
Это заняло некоторое время, сон никак не шел, в голове слишком много всего вертелось, слишком сильное беспокойство грызло изнутри, слишком мощная артиллерия палила из всех орудий по стенам, окружающим мое сердце.
Но, в конце концов, я заснула.
Глава 22
Выстрел в сердце
День и четыре часа спустя...
Зазвонил телефон, мы с Лэшем и его матерью Рондой стояли в гостиной, я слушала, как они обсуждали планы на ремонт (очередной). Лэш купил дом пять лет назад и ремонтировал каждую комнату, по крайней мере, по одному разу. Гостиной предстояло преобразиться в третий раз.
Серьезно. Как Ронда не раскусила, что ее сын гей, не представляю.
— Я возьму, — пробормотала я, прижалась к Лэшу и коснулась его губ поцелуем.
В ответ он опустил руку мне на талию и сжал.
Это не выглядело наигранно. Таковы были наши отношения. Нежные. Чистые.
Может, именно поэтому Ронда нас не раскусила. Из-за нашей привязанности невозможно было разглядеть суть, потому что мы с искренней нежностью любили друг друга.
Выйдя из комнаты, я подошла к телефону, нажала кнопку и поднесла к уху.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Алло.
— Айви?
Черт. Джейни.
— Привет, Джейни.
Секунду она молчала, а затем:
— Я... я... ох, Айви, прости меня. Это я сказала Роану и Шиму, что звонила тебе. Они должны были разведать, какую сумму нужно Грею, но я забыла, что у Роана длинный язык. Он рассказал своей жене Стейси, а у нее свой салон красоты и язык еще длиннее. Слухи распространились. Дошли до Бадди и Грея. Я понятия не имела, что Бадди, что он... — она сделала паузу, а затем продолжила: — сделает то, что сделал. Это не круто. Прости, что тебе пришлось с ним столкнуться.
