получиться, правда?
— Не думай об этом, друг мой. Просто иди и делай, что я говорю… А вот и арка, нам сюда.
Дикс круто завернул в какой-то темный угол. Эло послушно пошел за ним. Дорога за аркой шла ощутимо вниз узенькой улочкой. Под ногами хлюпала черная вода, и стоял сильный болотный запах.
Дикс быстренько взобрался на плечо к Эло.
— Ой, одни кости! И присесть-то некуда, — ворчал Дикс, пытаясь держаться.
Какая-то полупрозрачная дама в пышной юбке и капоре вдруг возникла перед Эло, после чего сделала «ах!» и растворилась в стене.
Они шли и шли… Брусчатка давно закончилась, жирная липкая грязь чавкала под ногами. На стенах все чаще попадалась знакомая светящаяся плесень. Эло очень старался не касаться стен, по которым, важно ползали огромные слизни.
Эло показалось, что он слышит какой-то стон. Протяжный и гулкий, от которого, казалось вибрирует всё вокруг…
Но, оказалось, что не казалось:
— Это метро рядом. Мы почти у цели! Вот! Вот эта дверь! Стоп!
Дикс остановил Эло у обветшалой, опухшей от сырости двери. Он потянул за ржавую ручку, что-то треснуло и… ручка осталась в его руках.
— Хм.
Дикс спрыгнул с плеча Эло и крикнул:
— Ломай!
Эло, секунду поколебавшись, хорошенько толкнул дверь. Этого оказалось достаточно — дверь слетела с петель и раскололась надвое, роняя труху. Чихая от поднявшейся пыли, он переступил порог вслед за котом.
— Здесь мыши, — прошипел недовольно Дикс. — Они меня нервируют. Я, пожалуй, сменю свой образ, если ты не против!
Эло даже не успел ответить, как рядом с ним возник нехуденький дяденька, с открытым и честным лицом депутата. Такой себе депутат на отдыхе — на нем был камуфляжный охотничий костюм и лихо заломленная кепка. Дяденька светил полузакрытыми глазами.
— Ну ты… вы… не пугай так! — Эло уставился на дяденьку, а потом протер глаза. Ему еще не приходилось видеть кота в человеческом облике.
— Пойдем! Кхе… пылищи тут… Под ноги смотри!
— Нифига не видно! — шепотом отвечал Эло, пытаясь поспевать за грузным дяденькой, который, несмотря на свои габариты, бежал вприпрыжку легко, как… ну, в общем, как кот.
Они вышли в просторный, совершенно невероятный среди всей этой допотопной замшелости, зал — застывший в камне сложный, как тибетская мандала, рисунок на полу, бархат на стенах, огромные заколоченные, забитые каким-то старьем окна, на потолке — люстры в лучших традициях оперных театров… и зеркала, зеркала…
Эло брезгливо икнул. Не то, чтобы он боялся зеркал, он их не любил и опасался. Ему было неприятно и неуютно от них. Они его пугали не больше и не меньше, чем открытый люк на дороге — ты просто обойдешь его стороной и подумаешь: «Какой … его не закрыл?..»
Зеркало — это вам не дверь между мирами, а скорее, противная непредсказуемая щель, через которую может просачиваться всякое…
…всякое-нелегальное-ищущее-приключений.
От мыслей о зеркалах Эло отвлек Дикс, который преградил ему путь, как будто защищая его от чего-то, и крикнул:
— Сейчас начнется! Не двигайся!
Откуда ни возьмись, налетел вихрь и Эло едва держался на ногах.
Со слепых окон спускался туман и подхваченный ветром, закручивался по спирали, как смерч. Это смерч прогрыз, растворил пол и исчез, оставив метровую дыру прямехонько в центре зала.
— Ну а что… интересное дизайнерское решение! — заметил Эло.
Всё закончилось внезапно, так же как и началось.
— У нас есть пара часов, до того, как мосты снова сойдутся и всё вернется на круги своя, — сказал Дикс. Голос его был спокойный и уверенный. — Подойдем-ка посмотрим, что там внизу. Я чувствую, что Илла где-то там.
Дикс, показывая на дыру, небрежно махнул рукой:
— Это всего лишь иллюзия, шутки оптики… Не провалишься, не переживай!
Эло осторожно подошел к краю дыры, поражаясь ее идеальным очертаниям, как будто здесь поработал не смерч, а слесарь с пробойником. Но больше его поразило то, что он увидел, заглянув за край: старинная лампа освещала теплым светом разбросанный мусор, битый кирпич, стекла разбитых витражей… какие-то куски гранита… Всё это было под таким слоем то ли пыли, то ли песка, что явно пролежало тут не один год. А может быть, вообще, со времен того самого «коллапса», как выразился Дикс.
На обломке упавшей колонны, как на бревне, сидел, лузгая семечки, пренеприятный тип. Зеленовато-красный, как недоваренный рак, сутулый, худой, с рептилоидной мордой и мохнатыми звериными ушами. Его длинный безволосый хвост лениво дергался в такт словам.
— Бесит она меня, — сказал он, сплевывая шелуху.
Он беседовал с кем-то находящимся вне поля зрения для Эло.
— Кто?
— Неопределенность, — ответил рептилоидный товарищ и вдруг повернул одно ухо, поднял морду и посмотрел наверх.
Но… не увидел там ничего особенного. Было понятно, что инкуб (а это был он), не видит ни дыры в потолке, ни замершего там Эло. — Я говорю, неопределенность эта меня бесит! Там ждать… Тут ждать…
— Ну, ну… Всё же отлично, Аркка! — кто-то благодушно возражал инкубу. — Генератор у нас, лялька тоже! Подождем, немного, пока портал откроется…
— Карн! — перебил его инкуб. Он встал, размял лапы, и тяжело заходил, хромая. — Как-то мне неспокойно из-за этой ляльки…
«Лялька — это Илла», — догадался Эло.
На живот как будто упал холодный камень. Сердце запрыгало, подгоняя самые плохие мысли. Эло дернулся было в сторону пропасти и…
— Успокойся!
Кто-то крепко сжал его руку.
Дикс… Ты как всегда вовремя.
Тем временем, инкуб по имени Аркка продолжал:
— Да, мне неспокойно! И генератор… Ты уверен, что эта детская игрушка — это именно то, что нам нужно? Он больше похож на садовый фонарь, чем на оружие.
— Они не должен быть похож на оружие, — спокойно ответил некто Карн. — Мне кажется, ты придираешься… Ты устал.
На свет вышел тот самый Карн — такой же худой сутулый красномордый инкуб, но уже с крыльями весьма и весьма потрепанными, с которых свисали ошметки старой кожи, хлопающие при ходьбе.
Карн прихлопал к большому куску гранита и потрогал его пальцем:
— Что ты делаешь здесь? — обратился он к камню. — Мертвый совсем… Пустой… Ты помнишь, Аркка, мы видели их живыми? Как это было давно…
— О чем ты? — удивился Аркка.
— Я о том, кто сейчас — камень, — Карн погладил гранит страшной лапой и погрузился в воспоминания. — А я ведь помню, как восстанавливали Землю после катастрофы… Ты разве не был здесь тогда? Мне казалось, что все здесь были! Молодые, полные сил и какого-то злого задора. Создавали, строили, помогали людям, учили их уму-разуму…
Аркка рассмеялся.
— Ну, уж не сомневаюсь, — он хитро посмотрел на Карна, облизываясь змеиным языком. —
