третий раз. Коротко рыкнул, когда они лишь мрачно переглянулись, а потом довольно невежливо (моя школа!) послали его в Иир…
Я нетерпеливо покосилась на небо.
Ну где же ты, луна? Выгляни хоть на чуть-чуть, чтобы я смогла проверить одну свою догадку. Шиир уже согласился. Рум тоже что-то готовит, старательно возится над ухом и возбужденно пыхтит, будто тащит в гору мешок с углем. И спина, зараза, болит уже беспрестанно. Ты нужна мне, луна. Услышь меня, сестренка. Прости мою слепоту и вернись. Я больше не буду от тебя убегать…
«Трис? – осторожно коснулся моего разума голос Беллри. – Трис, ты что задумала?»
«Шкуры ваши эльфийские спасаю. Соглашайтесь – это хорошие условия».
«Не для нас, Трис»…
«Слушай, ты! – сердито опустила я тоскующий взгляд на землю. – Беллри, ты считаешь меня дурой?!»
«Нет», – обескураженно замер эльф.
«Так чего ж ты нам игру тогда портишь, а?! Все, поломались – и хватит! Соглашайтесь! Я и так едва держусь! Леху потом все объяснишь, он должен понять! Так что немедленно раскрой рот и скажи, что вы согласны!»
– Мы согласны, – не подумав, брякнул остроухий вслух и тут же едва не схлопотал от Леха увесистый тумак.
– Беллри, твое зеленое дерево! Ты спятил?!
Я тихо застонала.
Боже, как же мне больно! Кожа на спине уже натянута, словно беленое полотно между двух кривых палок. Потихоньку трещит, скрипит, медленно поддается, неохотно отзываясь на постепенно крепчающий зов сверху. Однако и луна не остается безучастной к моим мольбам. Просыпается понемногу, слышит меня и снова, как на болоте, с надеждой выбирается из-под упрямой, тяжелой, но до безобразия большой тучи, которой так не вовремя потребовалось полетать над Ииром.
– Лех, пожалуйста, хватай его в охапку, и летите отсюда! – застонала я уже в голос. – Потом вернетесь, если приспичит. Армию себе внизу соберете из таких же сумасшедших, серебра наплавите до первых снегов, отыщете треклятую тропу в горах и перестреляете этих летающих жаб к такой-то маме. А сейчас уходите. Я не хочу, чтобы вы остались с ними один на один!
У него вдруг расширились глаза от внезапного понимания. Он на мгновение замер, что-то про себя взвесил, но потом все же сделал недвусмысленный жест, после чего весь его гнотт добровольно сложил оружие. Позволил подхватить себя пятерым шаддарам, сподвигнутым Ширрой на это унизительное дело. А через пару минут их силуэты растворились в ночи, отправившись в гораздо более безопасные места.
– Тебя это не спасет, – насмешливо хмыкнул отец Ширры. – Мы позаботимся, чтобы они забыли сюда дорогу. Не думай, что они – первые смертные, кто попадает в Иир по нелепой случайности.
– Меня это как раз устраивает, – пробормотала я. – Горы трупов и море крови – это, знаешь ли, не мой стиль.
– Тогда как же ты решаешь свои проблемы?
– Молча, – из последних сил выдавила я, едва не падая на колени. – И очень-очень быстро… Рум, не спи!
– Я закончил, – с нескрываемым удовлетворением отозвался призрак и под изумленный вздох демонов проявился в воздухе. – Аттаре! Сложите крылья, братья! Я вернулся!
При виде моего маленького хранителя Ширра недоверчиво вскинул брови, а повелитель демонов изумленно разинул рот. Но когда из глотки моего маленького духа вдруг исторгнулся поистине бешеный рев, многократно превосходящий по силе недавний рык Ширры, он вдруг неверяще замер. Потом отшатнулся и, буквально рухнув обратно на трон, пораженно прошептал:
– Иир и всего его демоны… от-тец, неужели это ты?!
Глава 14
Признаться, такого не ожидала даже я: Рум вдруг стал выше любого из демонов, заметно раздался вширь, уплотнился, начав явственно светиться. Могучие плечи разом стали еще страшнее, на спину упала длинная грива серебристых волос, мощные когти на ступнях отчетливо взрыхлили пыль под ногами, будто он каким-то образом стал материальным. Уже знакомый мне по снам серокожий гигант уверенно взмахнул огромными крыльями – прямо как там, в мире теней, когда я впервые увидела его истинный облик…
И тут меня словно обухом по голове ударило.
Тьфу! Ну что же опять туплю?!
Я ведь уже видела его настоящим! Только значения не придавала, потому что предположить не могла, что этот облик – самый что ни на есть настоящий. Шаддар, которого каким-то чудом сумели привязать и заставить повиноваться самому страшному своему врагу – урожденной аллире! Вот откуда он так много о них знает! Вот почему его душа была именно такой! И он пошел на это добровольно, рассудив, что забвение лучше, чем смерть.
Эх, Рум!
Пожалуй, тот, кто сделал это с нами, хорошо знал, что лучшего стража для взрослеющей аллиры не найти. Его душу обрезали заклятием, словно простую картонку, стерли память, оставив только одно желание – всеми силами защищать свою подопечную. Он просто не мог иначе. Это не его вина. Но я… я должна была догадаться раньше!
Вот почему он так горевал, когда вернул себе память. Вот почему ему было так больно видеть, как я стремительно становлюсь той, кого он когда-то поклялся убить и… чтоб вы провалились… убивал! Когда-то он тоже убивал! Моих сестер! Крылатых дев! Причем убивал ровно до тех пор, пока не уничтожили его самого.
Три тысячи лет он ждал моего рождения. Три тысячи лет томился в плену, строя планы мести и потихоньку утрачивая себя самого. Три тысячелетия заклятия моих сестер подтачивали его волю и усмиряли бешеный нрав. До тех пор, пока от него не остался слабый, надежно скованный магией призрак. Слабая тень от него прежнего.
Вечно ворчливый дух по имени Рум.
– Прости, Трис, – шепнул он, ненадолго обернувшись. – Я не хотел, чтобы это случилось так. Я сделал все, чтобы ты выросла сильной. И только одного не сумел исправить, только от одного не уберег, хотя и надеялся, что этой боли больше ни с кем не случится. Прости. И помни: что бы ни случилось, я останусь с тобой.
– Так не должно было быть! – рыкнул не отошедший от шока повелитель, пока остальные шаддары во все глаза таращились на моего хранителя. – Как такое стало возможным?!
– В чем дело, Бретран? – обозначил усмешку призрак. – Сомневаешься в том, что видишь? Как видишь, аллиры все-таки придумали способ сохранить мой дух: три эпохи прошло, а я все тот же.
– Отец…
– Значит, ты веришь тому, что видят твои глаза?
– Да, – потерянно опустил плечи отец Ширры. – Я узнаю твой голос. И слышу голос крови, который не ощущал столько веков. Это действительно ты.
– Хорошо. В противном случае мне пришлось бы устраивать целую демонстрацию. – Рум зловеще улыбнулся и на мгновение выпустил из рук и ног целый веер ослепительно засверкавших когтей, которые умели вспарывать как мертвую, так и живую плоть. – Верно, Варротен? Отец уже научил тебя пляске когтей?
Ширра отступил на шаг, все еще будучи не в силах поверить. Зато его отец вдруг взревел так,
