чувство удовлетворения от необходимости решать проблемы самостоятельно.
– Ты все верно сделал, – наконец сказала я.
Рок кивнул. Подошел к сундуку, открыл его и вытащил полотенце с куском мыла. При виде него я чуть не захлопала в ладоши.
Рок положил находку рядом с тазом.
– Поразительно одаренные дети, – сказал он, опираясь на ладони с зажатыми в них мылом и полотенцем. – Если их родители так же сильны, возможно, тебе хватит и десятка, чтобы сдержать армию кирков.
– Мне хочется в это верить, – призналась я и, заметив, как Рок прикрыл глаза, встрепенулась. – Тебе плохо?
– Нет, уже нет. – Он выпрямился и улыбнулся уголками губ.
Я нахмурилась. Порванные нити жизни, завязанные на узелки, не давали мне покоя, но я не знала, что это может значить, и не хотела пугать Рока зря.
– Как ты себя чувствуешь?
Тот пожал плечами.
– Прекрасно. Как обычно.
Раздался оглушительный стук в дверь, и я поморщилась. Грохот внезапно оборвался, в комнату влетел Дор, всучил Року одежду и снова убежал, бросив:
– Ну все, отец уже серчает! На костре столкнемся еще!
Уже на улице он сунул голову в разбитое окно и, глядя на меня, воскликнул:
– А с волосами-то что? Странные они!
Ответ ему был не нужен. Мальчишка скрылся за ближайшим поворотом.
Я осторожно пропустила седые прядки сквозь пальцы. Наверное, выглядела я странно. Часть волос седых, часть – светлых, почти белесых.
– Ты теперь еще красивее.
Я задумчиво потрогала воду. Она успела немного остыть и из обжигающей стала просто теплой.
– Я подожду за дверью, Кара.
Я прикусила губу и, откинув спутанные волосы за спину, сказала, не пряча вызов в голосе:
– Я думала, ты останешься и поможешь мне.
Рок вздрогнул, метнул на меня быстрый взгляд. Я догадывалась, как сейчас выгляжу: грязная и в изодранном платье, – но, видимо, даже такой я казалась Року привлекательной. В его глазах вспыхнул уже знакомый мне огонек.
Рок шагнул ко мне, я протянула ему кусок мыла.
– Я должен был сам предложить.
– Но не предложил, – попеняла я, чуть запрокидывая голову и встречаясь с Роком взглядом. Его губы были очень близко, и мне стоило большого труда не смотреть на них.
– Не предложил, – согласился Рок. – Страшное упущение.
Его губы накрыли мои, и я полностью растворилась в последовавшем за этим поцелуем, терпком и долгом.
Языки огромного костра взметались высоко в небо. Сгущались сумерки, и небольшую поляну, раскинувшуюся за поселением, заполонили почти мистические тени. Отблески огня хорошо освещали лица кружащихся в танце людей, но в то же время придавали их чертам какую-то недосказанность и многозначительность.
Я стояла немного поодаль ото всех и, прислонившись спиной к груди Рока, чувствовала себя почти счастливой. Свежий ветер трепал волосы, покусывал руки, лишенные перчаток, но мне все равно было не холодно. Близость Рока согревала лучше любого плаща.
На меня постоянно бросали изучающие взгляды. Рад уже выступил с речью в самом начале праздника. Он рассказал, кто мы и зачем сюда явились. Я видела, как настороженность в глазах поселенцев постепенно сменяется любопытством. Кое-кто задумчиво поглядывал в мою сторону, другие неуверенно переминались с ноги на ногу и отрешенно всматривались в огонь. В воздухе носилось невысказанное напряжение, скорее даже смятение. Оно странным образом смешалось с потрескиванием костра, с песнями девушек, с традиционными танцами под темнеющим небом. В веселье сквозила лихорадочность, но она лишь обостряла все прочие чувства, заставляя наслаждаться каждым мгновением летящего в ночь праздника.
Изначально я думала тоже высказаться, но затем поняла, что это лишнее. Я не хотела походить на купца, нахваливающего плохонький товар, и уж тем более не желала никого принуждать или уговаривать. Замерев в стороне от толпы, я молча ждала тех, кто сам выберет свой путь, – меня и службу короне.
Пока эта тактика не принесла особого успеха, но терпения мне было не занимать.
Очередной холодный порыв ветра заставил передернуть плечами, и это не укрылось от Рока.
– Я сейчас вернусь, – шепнул он и отправился в сторону большого котла, где подогревалось вино со специями.
Я проводила его взглядом и обхватила себя руками, стараясь при этом не забывать о королевском достоинстве. Здесь, в этом поселении с удивительной атмосферой доверия, мне все сложнее становилось играть роль холодной и рассудительной правительницы. Сердце тянулось к ним – к Дору, Чайке, Раду, – к таким же, как и я.
Мне внезапно подумалось, что именно такой судьбы я всегда избегала – участи изгнанницы. Ирония заключалась в том, что сейчас, узнав, что за ней стоит, я всей душой желала принять ее.
«Если бы не корона…»
Я моргнула и вновь посмотрела на костер. Я не могла отказаться от обязательств перед людьми, не могла бросить все и остаться здесь. Даже сама мысль об этом абсурдна.
«Но почему же она так часто приходит мне в голову? Почему возвращается снова и снова?»
Я куснула губу и нашла глазами Рока. Острое желание спросить у него, согласился бы он остаться здесь со мной, было безжалостно вытеснено голосом разума.
«Я – королева Тринадцати кланов, Ее Величество Кара», – сцепив зубы, напомнила я себе.
– Так это правда?
Я едва не подскочила от неожиданности и обернулась так резко, что заплетенные в простую косу волосы (без горничной убрать пряди в высокую прическу оказалось просто невозможно) хлестнули по лицу. Передо мной стоял смущенный Дор и, то и дело отводя взгляд, мялся, не зная, с чего начать разговор.
– Смотря что ты имеешь в виду, – осторожно ответила я, догадываясь о сути вопроса.
– Вы – королева, да? – шмыгнув покрасневшим от холода носом, спросил он. – Ее Величество Кара?
– Да, обычно меня называют именно так, – согласилась я.
– Вы простите, что я… Ну, не поверил. – И он, запнувшись, неуверенно добавил: – Ваше Величество.
– Совсем необязательно добавлять мой титул в конце каждой фразы, – улыбнувшись, сказала я. Мне нравился этот мальчишка, и его смущение забавляло, но не вызывало желания насмехаться. Он чем-то неуловимо напоминал мне сестер, как бы странно это ни звучало. – Я не сержусь, Дор, – серьезно добавила я.
Тот кивнул, перевел дух, а затем, снова помявшись, проговорил:
– Детям можно с вами, а?
– Прости? – Я непонимающе посмотрела на него.
Дор вспыхнул, его уши, смешно торчащие из-под белобрысых волос, сделались пунцовыми.
– Рад сказал, что вам нужны взрослые. Для армии. Но если у этих взрослых дети, им можно с вами?
– Конечно, – задумчиво ответила я. – Переезд будет возможен для всей семьи.
– А если… кое-кто из семьи… – он снова запнулся, – словом, от него иногда бывают неприятности?
– Дор. – Мое терпение кончилось, и я резко спросила: – Чего ты хочешь?
– В столицу! – выпалил он. – У отца редкий дар – ему подвластны дикие звери. Он вам пригодится! А я… буду тихо себя вести, правда. Ничего не спалю, обещаю!
Смотря в возбужденно горящие глаза Дора, я уже знала, как поступлю. Эта мысль давно осела на краешке сознания и сформировалась во время наблюдения за даром Чайки.
– Я буду польщена, если ваша семья присоединится ко мне, – тихо произнесла я, наклонившись к
