лапками, краб упал на глянцевую спину волны, которая откатывалась от острова.
Примерно через двадцать минут Генрих поднялся на вершину. И немного порадовался – данный остров был не одиночным среди рифов, а являлся частью архипелага. Здесь сотни, а может, и тысячи лет назад господствовал большой вулкан, который после извержения разорвал остров надвое, образовав пролив со множеством торчащих каменных глыб. Здесь, где поднялся Генрих, был выступ отвесной полудуги, дальше на восток шло заметное понижение берега – склон бывшего вулкана, полоса морского прибоя и рифы, не загороженные противоположной частью высокого кратера. А за рифами – снова океан, темный, смыкающийся с темными тучами – туда в пустынную часть Тихого океана уходил бушевавший недавно шторм…
К югу, за второй половиной бывшего когда-то единого острова, разбросаны скалистые и практически не пригодные для обитания куски огромных по размерам камней – их даже землей и то назвать можно было с большой натяжкой. Шлюпок за прибойной полосой, за рифами, Генрих не увидел, хотя по времени они должны были на веслах и при попутном ветре уйти от острова мили на две-три.
– Вряд ли им посчастливилось проскочить через прибойную полосу на восток! – догадался Генрих, не зная, радоваться такому исходу событий или огорчаться, что остался совсем один. – Вон как беснуются волны! Будто сам нечистый огромным веслом крутит, не зная, куда силушку деть… Скорее всего, шлюпки опрокинуло, все погибли на рифах! А с ними и боцман Тумба, с которым хотелось бы поквитаться, перед смертью глянув в глаза!
Да и не все ли равно теперь, погибли шлюпки, или сумели каким необъяснимым чудом уйти – он один на этом острове, в Китовой Пасти, как мысленно окрестил свое неприветливое пристанище – каратер. И никто за ним сюда не придет! Никто! Если морякам и удастся кого-то повстречать и уцелеть, то капитану судна надо быть настоящим сумасшедшим, чтобы рискнуть и явиться сюда. И ради чего?
Скал много, моряки вряд ли сумеют точно указать, где именно затонул барк. Золото добудешь или нет, а себя погубишь – это точно!
Генрих отыскал поблизости приличный по величине валун, укрылся за ним от ветра, скинул одежду, отжал и снова оделся. Чтобы не изорвать теплые носки о камни и не остаться совсем босиком, он по локти обрезал рукава куртки, натянул их на ноги, обмотал полосками крепкой материи, отрезав часть полы у куртки. Ноги быстро согрелись да и тело во влажной, но выжатой одежде чувствовало себя много приятнее. Решил, что, пока силы не оставили его, соорудить на этом валуне у расщелины заметный с моря ориентир, но который не бросался бы в глаза непосвященному в тайну, где именно нашел свое последнее место стоянки «Генерал Грант», которого с таким нетерпением, разумеется, ожидают в далеком туманном Лондоне…
На плоской верхушке валуна уместил три камня рядышком, а сверху еще один, острым углом нацелив его как раз на ту расщелину, по которой поднялся из морской пучины.
– Вот та-ак! – проговорил Генрих с удовлетворением. – Свой знак я запросто различу в подзорную трубу, не рискуя соваться каждый раз через рифы к скалам. А расщелина в отвесной скале бывшего кратера будет дополнительным ориентиром к этому маяку.
Сквозь просвет поднявшихся вверх туч мелькнуло ласковое солнце.
– Наконец-то! Надумало появиться после недельного прогула! Это хорошо! – порадовался Генрих и скупо улыбнулся, задрав голову к небу. – Пригрей и обсуши бедолагу, потерпевшего крушение под этими опасными для мореходов широтами. Эх, мне бы теперь денька на три-четыре превратиться в могучего альбатроса! Скользнул бы я с этой скалы и полетел в родной Гамбург, набрал бы верных товарищей снова сюда, с водолазными приспособлениями! Не может быть, чтобы не придумали, как выцарапать у Нептуна свое золотишко… Но увы-ы, даже сказочная птица необычайных размеров не прилетит за мной!
Генрих оставил расщелину, начал удаляться от нее в более низкое место бывшего кратера в надежде отыскать родник. Кто знает, сколько дней и ночей проживет он здесь, а фляги надолго ли хватит? Ладно, если вскорости снова прольет дождь, он к этому времени приготовит что-нибудь для сбора дождевой воды, как когда-то учил его покойный отец. Но если сухой период продлится больше недели – и ему придется засохнуть, как засох тот морской ежик, волнами заброшенный в расщелину…
Шел осторожно, чтобы на камнях не подвернуть ступню. Через мелкие перешагивал, крупные темные глыбы обходил, заглядывал под каждую, нет ли где воды или какой живности, пригодной в пищу? По рассказам бывалых моряков знал, что на этих островах, расположенных к югу от Новой Зеландии, обитают дикие козы, котики, птицы из рода пастушков со слабо развитыми крыльями: хищники здесь не живут и птицам нет надобности спасаться, поднимаясь в воздух…
Голоса над головой раздались столь отчетливо, что Генрих, как склонился, заглядывая под огромный камень, так и припал к земле, не сразу сообразив, кто может здесь говорить, да еще так громко?! Осторожно выглянул – по восточной верхушке кратера, огибая забитую камнями уцелевшую часть «днища», пробирались боцман Питтер Лич и молодой моряк Джерри Орр. Похоже, они искали ту же воду, что и Генрих, потому как в руках Джерри был порожний желтый бочонок с веревочной плетеной ручкой. Они шли теперь по склону, и Генрих медленно ползком перемещался вокруг камня, не зная, радоваться или опасаться этих бывших сослуживцев по «Генералу Гранту», хотя лично с боцманом ему очень хотелось бы поговорить, напомнить кое-что из недавнего прошлого… Если, конечно, не забыл старого Коха и свой роковой пинок корабельному коку.
«Если из всех спаслись только эти двое, радости мне мало, значит, шлюпки разнесло вдребезги и они не богаче несчастного Робинзона в минуту, когда и его волны вынесли на пустынный берег. Мне совсем не хочется делиться с ними водой и сухарями. Не-ет, сначала посмотрю, куда они направятся. Надо знать, где остановились. И есть ли еще кто? А после этого буду принимать решение, себе на пользу, Тумбе в большое наказание!» – Поразмыслив так, Генрих затаился.
Питтер Лич что-то сказал молодому Джерри, и они пошли быстрее, обходя кратер по кругу. Вот они добрались до той скалы в проливе, где Генрих соорудил памятный для себя маяк, но на каменистой поверхности, к счастью для Генриха, не осталось никаких следов. Он видел, как боцман внимательно осмотрел пролив, отыскивая следы затонувшего барка, но даже щепки не осталось на виду, все снесло течением. Питтер Лич указал рукой куда-то на юг, потом пожал плечами, и они продолжили путь, завершая «кругосветку» по кратеру.
– Дьявольская
