классом посмеяться?
Нет уж, я не доставлю никому такого удовольствия!
Я очень благодарна ему, но не позволю нарушать границ в общении. Да и просто разговаривать я бы не хотела… Потому что тогда я теряю контроль над собой и влюбляюсь в Рому ещё больше. А потом поползу из этого дома с разбитым сердцем. С такими, как Питерский, всегда так… Лучше не начинать, так всем будет проще.
Роман
Долго слонялся из угла в угол, безрезультатно пытался себя отвлечь.
Включал видео на телефоне, выключал, понимая, что до меня не доходит ни слова о том, что говорят в видео. Мысли насквозь пропитаны ей, этим её «мы не сможем дружить».
Отложил телефон в сторону и улёгся лицом в подушку.
Меня грызли и стыд, и боль, и горечь.
Может, я как-то не так сказал? Почему она не хочет хотя бы попытаться?
Я же не предложил ей ничего такого, просто дружить, общаться. Я вообще с девчонкой первый раз в жизни дружить захотел, но… не захотела она.
Может, это слишком не вовремя всё?
Наверное. Но меня как будто накрывает с головой этот тайфун чувств, когда я рядом с ней. Начинаю плыть, туго соображать, и в мозгу остаётся лишь одно желание — отчаянно хочется ощутить её. Коснуться, провести рукой по волосам, прижать к себе… О поцелуе уже вообще молчу — в который раз она отказалась, а я как больной ищу её губы, едва мы остаёмся наедине.
Конечно, я прекрасно помню, каким был с ней, и поведение Кати мне понятно. Мозгами. Но душа требует её отклика. Для меня давно всё изменилось, и раньше ситуации с бабушкой. Наверное, этим летом, когда в каждом моём сне была она, когда моё тело так остро стало реагировать только на неё, когда я стал мечтать о поцелуе с ней как о чём-то недостижимом и важном.
Я давно о тебе мечтаю, девочка.
Но признаться сам себе не мог и не смог донести это до тебя.
Как мы теперь будем жить рядом с ней, через стенку?
Я просто не представляю себе этого.
И как себя вести? Лучше оставить её в покое, наступив себе на горло, или снова попытаться заслужить её доверие?
Попытаться и опять наткнуться на её отказ?
Боюсь, что не переживу этого снова. У меня сердце чуть из груди не выскочило, когда она сказала своё нет. Кровь так и била в виски, уровень адреналина зашкалил, а по спине словно электрошокером прошлись.
Это даже физически больно. Как удар в солнечное сплетение.
Наверное, самый верный путь — не трогать её.
Она совсем не тянется ко мне сама, всё, что я делаю сейчас, уже не может исправить того, что я делал раньше.
Катя только рада будет, если я оставлю её в покое.
Я сам себя словно загнал в ловушку…
Уже завтра нам предстоит ехать в гимназию в одной машине, снова сидеть за одной партой, и мне нужно принять решение до утра.
* * *
Утром решение было принято.
Я оставлю её в покое, раз так ей противен. От возможности поцелуя бежит как ошпаренная — вот и пусть делает что хочет.
Забуду. Куда я денусь. Жил как-то весь прошлый год, и этот доживу.
Знаю, что будет тяжело, но дальше так продолжаться тоже не может.
Не верит? Мне кажется, это лишь часть правды.
Я просто ей не нравлюсь, вот и всё.
С Поповым всё ещё сложнее.
Пусть Катя и не давала мне повода считать себя своей, но и Попову я не дам быть с ней. Не знаю как — любой ценой их разведу. И при мне она ни с кем не будет встречаться — урою каждого, кто хотя бы посмеет взять её за руку.
А вот когда мы расстанемся после школы и я уже не буду её видеть, пусть строит свою жизнь как хочет.
Она меня тоже задела за живое — сколько за ней бегать-то?
* * *
Привёл себя в порядок. Настало время брать свой рюкзак и спускаться на завтрак, чтобы затем поехать в гимназию, но мысль, что она, скорее всего, уже там и поедет со мной в одной машине, не давала мне покоя.
Да, я решил не трогать её больше. Но это не означает, что я перестал к ней испытывать чувства, которые ругал и ненавидел, которые рвали мне душу в тряпки и не давали спать. Но их так просто никуда не деть, я всё ещё буду их испытывать, при виде неё моё сердце будет ёкать, а мурашки — бегать по затылку, когда её запах будет достигать моего обоняния, но я это понимаю и пытаюсь морально оказаться готовым.
Если бы только это было возможно…
Уже спускаясь по лестнице, я понял, что весь мой настрой полночи и всё утро улетел в трубу, — я встретился с её голубыми глазами, и мои ноги тут же стали предательски ватными… А вместе с тем всё перечисленное выше — и сердце ёкнуло, и мурашки по затылку пробежали…
Катя сидела за столом в кухне. Такая же бледная, как и все последние дни, только как будто нанесла немного косметики, чтобы попытаться скрыть следы бессонных ночей. Она ненавидит, когда её жалеют, — это я уже о ней понял, и сейчас не удивлён, что Катя пытается своё состояние не показывать и даже спрятать. Впрочем, выходит у неё это плохо, но данного на весь класс слова её защищать я не стану забирать. Если кто-то что-то только посмеет вякнуть насчёт её бабушки или вообще плохое о ней — будет иметь дело лично со мной, будь то парень или девушка, неважно. Получат все одинаково, только по-разному.
Я заставил себя дойти до стола. Хотя бы кофе выпью, всё равно кусок в горло мне сейчас не полезет. Катя лишь глянула на меня и опустила глаза в чашку. Тонкие пальцы оказались
