Они стояли у алтаря, над которым мы зависли и тоже боролись с зовом.
— Огонек, переход может и должен быть бесплатным, — тихо, но отчетливо произнес дедушка, обращаясь ко мне.
— Бесплатным переход может быть только для одного существа, переходящего сквозь портал, — сказал мир. — Ты, как никто другой, знаешь об этом. Их родителям и темному императору пришлось отдать свои жизни, чтобы переправить пятьдесят детей на Землю.
— Моя внучка — дитя этого мира, так что вправе один раз открыть проход для других бесплатно, — удерживая за талию бабушку, которая уже не могла сопротивляться чарам, спокойно сказал Севиар.
— Но Влад Дракула мой ребенок, хотя и вырос в этом мире, — возразил Истарэдан. — У него такого права нет.
— Я прошу только за свою внучку, — пояснил свою позицию светлый император.
— Нет! Мой брат не отдаст жизнь за мир, зов которого и не слышит! — воскликнул Михаил. Белые волосы взметнулись, и Принц стоял уже у алтаря, вцепившись в него руками. — В последний раз предлагаю: возьми мою жизнь и силу.
— Отпусти Светлану! — потребовал следом Севиар.
— Какие же вы неблагодарные, — вздохнув, произнес Истарэдан нашими голосами, — я не отпущу никого. Они стали единым целым. Только в их силах вновь разделиться. Но они вряд ли этого захотят.
— Влад, прости! — выкрикнул Михаил, из носа которого кровь уже текла, не переставая. — Я видел, как вы смотрите друг на друга. Да что там, все ощущали, как между тобой и Светой пробегают искры. Я просто завидовал. Ведь ты ничего не чувствовал, ни к кому, кроме меня. Я был единственным, кто вызывал в тебе эмоциональный отклик. Но тут появилась она, и ты стал меняться, а я отошел на второй план.
— Светлана, вернись! Прости, что оставили тебя, огонек, но у нас не было другого выбора, — вместе с тем, обратился ко мне Севиар. Ему сопротивление тоже давалась нелегко. Он уже отпустил бабушку, которая дерганными движениями, словно кукла на веревочках, направилась к порталу вместе с остальными. Бывший император теперь стоял по другую сторону алтаря, напротив Михаила. — Я потерял дочь, и мне не выносимо было думать о том, что я могу лишиться и тебя. Я легко отказался от магии, но вот расстаться с двухлетней тобой было просто невыносимо. Нас примиряла мысль о том, что так ты будешь в безопасности. Но, видимо, от судьбы не уйти. Прости, меня, если сможешь. И вернись, пожалуйста!
— Я был эгоистом, прости меня, брат! — продолжал тем временем Михаил, размазывая кровь по лицу. — И ты, Светлана, прости меня за все. Не уходите, вернитесь к нам. Я готов отказаться от империи, от всех своих способностей, лишь бы вы остались в живых! Вернитесь.
— Мама! — выкрикнула Дария, за миг до того, как вошла в портал. И в этом одном крике было столько боли, что на миг наши сознания разделились. Сердце дрогнуло и сжалось от злости на саму себя. Ведь я собиралась поступить с ней точно так же, как дед поступил со мной — оставить одну. Слова мужчин не трогали меня, но Дария, для которой я стала целым миром, смогла пробить апатию, в которую я погрузилась. Мысли неохотно, но все же побежали вскачь, игнорируя чужие — Истарэдана.
— Огонек, ты должна править миром, а не подчиняться ему! — из ушей Севиара потекла темная кровь, а ногти уже были содраны об алтарь. — Истарэдан всегда был своенравным миром, но твердая рука светлых магов удерживала его под контролем. А ты одна из сильнейших магов, в ком течет наша кровь. Прикажи ему!
И я послушалась. Сначала мир сопротивлялся, отчаянно, но не долго. Истарэдан попытался использовать Влада и его магию, но ничего не вышло. У Влада собственной магии не было, ее почти полностью забрал Михаил. А моя магия, даже будучи отдана Владу, подчинялась все равно мне. Истарэдан был побежден, я контролировала переход.
Через пару минут, на пол опустился Влад и пошел к переходу вместе с оставшимися вампирами. Михаил облегченно выдохнул и отправил вслед за братом. Дед упал на колени у алтаря, сопротивление зову забрало у него все силы.
— Михаил, — властно окликнула я Принца. Он вздрогнул и остановился. Когда он повернулся, я приказала: — Помоги де… Севиару перейти портал.
Называть его дедушкой вслух язык пока не поворачивался. Михаил кивнул, хотя по хмурым бровям было видно, что ему такое обращение не нравится. Он подошел к Севиару и, подняв его на руки, будто тот ничего не весил, направился к переходу. И я, и бывший светлый император пребывали в шоке.
ЭПИЛОГ.
Я стояла у окна и смотрела, как там, далеко внизу глубокой впадины, маги-стихийники вновь воссоздают флору и фауну разрушенного Истарэдана. После того как пятьдесят полуночных детей перебросили на Землю, в их родном мире произошел апокалипсис. Все живое было сметено ужасным смертельным ураганом. Оставшиеся в живых аборигены были вынуждены выживать в этом умирающем мире.
Хотя Истарэдан вел себя нахально и самоуверенно, когда завладел моим и Влада разумом, но это была лишь видимая бравада, он умирал. Мир сделал бы что угодно, лишь бы мы вернулись и вдохнули своей магией в него жизнь. Переброска через портал всех детей полуночи едва не стоила жизни мне, Владу и Истарэдану. Если бы я тогда не вернула себе контроль над своим разумом и силами, то переправляться уже было бы некуда.
При возвращении в свое тело, я вытолкнула Влада на ту сторону портала, так было проще контролировать стабильность перехода. Это было вполне логично: Влад — дитя Итарэдана, я — Земли. И каждый из нас находился в своем мире, держа мост связью, установившейся между нами, когда я вливала свою магию в умирающего Влада. Узы оказались куда крепче связи между мной и Михаилом, возможно потому, что я была неравнодушна к синеглазому вампиру.
Самое сложное было уйти в другой мир, бросив уже взрослых, но все еще бесконечно любимых детей. Но я разумно рассудила, что для них меня и так уже нет больше года. Они уже научились жить без меня, а Дарии нужна моя поддержка. Она слишком много успела потерять. Да и, в конце концов, я ведь могла навестить их в любой момент, без потери. Ведь так?
Когда я очутилась в Истарэдане, то сразу же пожалела, что не осталась на Земле. И судя по вовсе нерадостному шепотку, быстро превращающемуся в недовольный гул, не одна я испытывала такой порыв.
Повсюду, куда бы мы ни смотрели, была безлюдная каменная пустошь. Горы холодных неприветливых камней — останки разрушенных городов. Вдалеке от того места, где мы оказались, виднелось какое-то строение. Именно к нему мы всей дружной толпой и направились.
Как потом оказалось, это оставшиеся в живых вампиры выстроили на руинах бывшей столицы светлой империи город. Он находился на каменном сооружении, похожем на плоскую длинную обувную ложку. Начало «ложки» лежало на горном плато, а закругленный конец ее, подпираемый двумя горами-сталагмитами, гордо возвышался над круглым кратером.
Сейчас там трудились мои подданные маги-стихийники, умеющие управлять землею и растительностью.
Те немногие, кто выжил после магического апокалипсиса, встретили нас с удивлением и слезам радости. Им приходилось трудно выживать в умирающем мире. Их магия угасала вместе с Истарэданом, так что наше появление принесло им надежду на лучшее существование. Увидев дедушку, Великого светлого императора Севиара, они воодушевились, но дед сразу объявил о том, что пожертвовал своей магией и теперь по праву Крови и Силы императорский трон принадлежит мне — его единственной законной наследнице. Спорить никто не стал, даже Михаил опустился на одно колено, когда мне на голову надели изящную золотую корону, неизвестно как уцелевшую в этом хаосе.
Потом мне, конечно же, объяснили, что корона состоит не из золота, а из солнечной, светлой магии. Атрибут власти сам возникает в нужный момент — когда появляется достойный наследник. Корона являлась артефактом, позволяющим общаться и при надобности управлять Истарэданом, именно из-за него и случилась борьба за власть много столетий назад.
