– Вот это да! – воскликнули папа и сын Тимкины.
Быстро вручив Сереге подарок – фонарик со всевозможными кнопками – Тимкин в восторге подбежал к полосе препятствий. Сердце его колотилось от волнения и счастья. «Здесь где-то рядом пещера, – подумал он. – Нужно попытаться ее найти!»
Вскоре приехали последние гости, и праздник начался. Разбились на команды, пошли по полосе препятствий.
Митя шел последним. Добравшись до середины, он вдруг заметил метрах в пятнадцати от себя огромное старое дерево, рядом с ним была горка, а за ней овраг. В горе Митя увидел небольшое углубление. «Это она! Пещера! – подумал Тимкин. – Сбегаю туда ненадолго, проверю».
Тимкин прошмыгнул мимо взрослых и опрометью кинулся к дереву. Подойдя к нему, он отметил, что снег здесь глубок, овраг за деревом крут, а углубление в снегу достаточно большое, чтобы в него поместился худенький мальчик. И решительно туда полез.
Первые пару метров Митя прополз по-пластунски. Мягкий снег валился на него, попадая за воротник. «Ничего, – подумал Тимкин, – скоро пещера расширится, и там будет клад!» Перед глазами мелькали сцены из его любимого приключенческого фильма «Индиана Джонс». Казалось, что Тимкин даже слышит голос Индианы: «Давай, Тимкин! Еще немного!».
Лаз начинал расширяться, обрадованный мальчик пополз еще быстрее и… через мгновение кубарем полетел в овраг, отчаянно пытаясь цепляться за ветки.
Лежа на дне оврага, Митя пошевелил рукой, потом ногой. Все двигалось.
– Уф! – выдохнул он. – Вот это полет! Теперь нужно отсюда выбираться! И побыстрее!
Тимкин вскочил на ноги, стал карабкаться наверх, но овраг был слишком крут и Митя, забравшись до половины, скатывался вниз. Он попытался забраться с другой стороны – ничего не получалось. Стараясь не думать о том, как будет плакать мама, если его не найдут, Тимкин пытался снова и снова забраться наверх.
«Дался же тебе этот клад!» – произнес в его голове Индиана Джонс.
Митя уже готов был разрыдаться от отчаяния, как вдруг увидел свет фонарика и услышал крики:
– Ми-и-и-тя-а-а! Ты где-е-е?!
– Я зде-е-есь! Серега-а-а-а! Я зде-е-есь! – закричал что было сил Тимкин.
– Иди-и-и-те сюда-а-а-а! – вопил Птицын. – Я нашел клад! Тимкин в овраге!
Вытащив Митю, все с облегчением рассмеялись.
– Папа, – попросил Тимкин, – давай не будем ничего говорить маме. Просто скажем, что клад я обязательно найду – в следующий раз!
История пятая. Цирк
Наступил февраль. В этом месяце в школе обычно проводится любимый всеми фестиваль цирковых талантов, в котором мечтают участвовать все классы, от первого до одиннадцатого. Какие диковинные номера можно было увидеть на цирковом фестивале! И акробатов, и жонглеров, и дрессировщиков, и гимнастов!
В четверг перед последним уроком в класс зашла запыхавшаяся Людмила Феликсовна и взволнованно объявила:
– Ребята, директор школы сказала, что от нашего класса на фестивале цирковых талантов тоже будут представлены номера. Времени на подготовку – две недели.
Вечером за ужином Тимкин сообщил, что будет участвовать в фестивале.
– Здо́рово! – восхитился папа. – Молодец, сын!
– Митенька, умница! Смельчак! – поддержала мама.
– Ты будешь ходить по канату? – с ужасом спросила Диночка.
И только Маша смеялась так, что уронила пельмень с вилки.
– Что ты ржешь как лошадка, завидевшая сахар? – поинтересовался Тимкин.
– Митька! – продолжала заходиться в диком хохоте Маша. – Прости! Но я представила тебя на канате под куполом школы, то есть под потолком, то есть…
Маша не могла говорить, потому что ее заразительный смех перешел в не менее заразительную икоту и скоро от смеха икала вся семья – папа, мама, Диночка, Маша и сам Тимкин.
– Да ладно вам! Я придумаю что-то не такое рискованное! Например, акробатический номер с Серегой Птицыным!
Маша застонала и согнулась пополам.
– Митька! Все, хватит, не смеши меня, а то похудею! – с трудом вымолвила она.
– Так наоборот хорошо! – прыснул Тимкин и тут же получил подзатыльник от сестры. – Вот увидите! – твердо произнес Тимкин. – Вы будете мной гордиться!
На следующий день после уроков Людмила Феликсовна составляла список участников фестиваля цирковых талантов и записывала номера, которые они будут представлять. Лицо учительницы беспрестанно озарялось улыбкой.
– Варенька, номер с обручами? Прекрасно! Сколько обручей? Пятнадцать? Ты будешь крутить все одновременно? Отлично! Просто превосходно!
Несколько мальчиков из класса собирались делать номер «Виртуозы на ходулях», еще две девочки захотели прыгать со скакалкой, Серега Птицын записался в силачи, он хотел показать номер с гирями, оставшиеся девочки решили подготовить цыганский танец, Ваня Цветков и Лиза Дудкина, единственные в классе спортивные гимнасты, записались на акробатические прыжки на батуте. Список был составлен. Людмила Феликсовна, сняв очки, обвела взглядом ребят.
– Ну что ж, по-моему, все, – протянула она. – Какого-то номера, мне кажется, не хватает… Тимкин, ну а ты что же никуда не записался?
– Да вот, Людмила Феликсовна, все думаю. Даже не знаю. Все номера разобрали. Может, вы меня к Сереге Птицыну в пару поставите? Буду вместе с ним гири поднимать!
– Да ты что, Тимкин! – Людмила Феликсовна надела очки. – Тебя этой гирей тут же и прибьет. Ты же весишь меньше нее!
Тимкин загрустил.
– Я вспомнила! – воскликнула учительница. – Я вспомнила, какого номера не хватает! Клоунского! Ты будешь клоуном, Тимкин! Потренируйся пока на своих! Оттачивай, так сказать, юмор!
«Тренироваться, так тренироваться», – решил Тимкин.
Вечером он попросил Машу:
– Пожалуйста, помоги мне. Иди сюда, садись на стул, а я буду показывать тебе номер, который я придумал.
– Хорошо, – согласилась сестра. – Только помни, что я строгий зритель. И нужно очень хорошо потрудиться, чтобы я рассмеялась.
Маша села на стул, а Тимкин встал посреди комнаты и уставился на нее.
– Ну, Митя! Мне еще уроки делать! – поторопила Маша.
– Хорошо, хорошо! Я сейчас!
Он встал в позу – скрестил руки на груди, сдвинул брови и пискнул:
– Я – клоун. Меня зовут Митя.
Маша грозно сказала:
– Какой Митя? Это тебя Митя зовут, а клоуна должны звать по-другому!
– Как? – ошарашенно спросил Тимкин.
– Не знаю как… Клепа, Гриша, Смешинка, Неуклюжий, Тяпа, Тепа, Степа, Шурик, – ответила Маша.
– А почему Митя нельзя?
– Ладно, можно. Только давай быстрее! – попросила Маша снова.
– Хорошо. Я – клоун, меня зовут Митя и я пришел вас смешить! – пропищал Тимкин. – Ну что, Маш, смешно?
– Да не смешно совсем, грустно. Действие должно быть какое-то. Действие, – сказала Маша. – Вот, например, смотри. Я сама тебе сейчас покажу.
– Давай, покажи! – обрадовался Митя и сел на стул.
Маша встала перед ним.
– Привет всем! Я – Лялька. И сейчас я буду вас смешить! – сообщила Машка, смешно уперев руки в боки и стянув губы в трубочку.
Тимкин рассмеялся.
– Маш, смешно! А дальше?
Девочка задумалась. Она взяла из шкафа бумажный одноразовый стаканчик. Митя с интересом наблюдал за сестрой.
– Видите этот стакан? – спросила Маша. – Сейчас я от него откушу кусочек. Не верите?
– Не верим! Не верим! Стакан-то бумажный!
– Митька! Ну какой ты дурак! Это ты знаешь, что стакан бумажный, а другие не знают. Путь думают, что он настоящий, из стекла! – крикнула Маша.
– А-а-а, понял, понял! Давай еще раз!
Прошло часа два. Из гостей вернулись папа, мама и Диночка. Войдя в комнату, они увидели, что их сын и дочь делают нечто странное. Из холодильника вынуты яйца, все два десятка. Маша и Митя поочередно пытались засунуть их себе в рот. Половина яиц оказалась разбита, ярко-желтые лужицы разлились по полу.
– Боже мой! – вскрикнула мама. – Вы их помыли? Там же сальмонелла!
– Мамочка! Мы их помыли! Тщательно! И щеткой потерли! – возбужденно сказала Маша.
– А что здесь вообще происходит? – поинтересовался папа.
– Папочка! Они делают яичницу на полу! – засмеялась Диночка.
– Мама, папа, Дина! – строго начал Митя. – Мы придумываем клоунский номер для школьного фестиваля.
– А причем тут яйца? И почему вы их запихиваете в рот сырыми? – с ужасом спросила мама.
– Это сценка такая, мамочка. Ты только не волнуйся, – попросила Маша.
– Мы технику оттачиваем. Как будто у клоуна яйца изо рта вылезают сами собой. Только пока не очень получается, потому что яйца очень большие, – воодушевленно объяснил Тимкин. – Смешно, мамочка?
– Очень! – не слишком весело ответила мама. – Предлагаю пойти спать. Утро вечера мудренее.
