Наши семьи, очевидно, сделали все возможное, чтобы разлучить нас с самого рождения. Я понятия не имел, почему мы никогда не видели друг друга до того дня, но до этого момента не знал, что на мили вокруг были другие дети. Кто-то, должно быть, облажался в мой четвертый день рождения, потому что Джулия выбежала из дома в ярко-розовом платье, с двумя косичками в волосах, и помахала мне, как будто мы были давно потерянными друзьями, прежде чем ее отец обнял ее за талию и затащил обратно в дом, пока она брыкалась и кричала.
Наши жизни пересеклись в то утро, и им еще предстоит сойтись.
— Да, ты спросил меня, могу ли я тоже видеть ангела, или только ты можешь, — повторил Дэйн ту историю, которая была выжжена в моем мозгу.
Я тихо рассмеялся.
— И ты сказал, что не видел никакого ангела, но видел какую-то глупую девчонку.
Дэйн пожал плечами.
— Думаю, между нами говоря, моя оценка была более правильной. Джулия Ла Белла не ангел.
Мой взгляд метнулся к нему, сузившись.
— Осторожнее, — предупредил я.
Он поднял руки в знак поражения.
— Не стреляй в гонца. Я просто говорю, что она не ангел, вот и все, — он взял бокал с вином и залпом осушил его, вместо того чтобы сделать глоток, как полагается. — Это хорошая штука.
Он покрутил бокал в пальцах, прежде чем снова наполнить его и осушить во второй раз.
— Это действительно чертовски хорошо.
— Знаю.
— Думаешь, оно побьет ее? — он кивнул в сторону Джулии.
Я сглотнул, глядя на нее, должно быть, уже в тысячный раз. Я быстро выдохнул, заставляя себя отвести взгляд от ее тела.
— Скорее всего, нет.
— Ты когда-нибудь перестанешь? — он искоса взглянул на меня, и я не понял, серьезно он говорит или нет.
Винодельня была у меня в крови. Меня готовили к тому, чтобы взять ее на себя, создавать и делать вино из наших лоз. Как бы сильно я не ненавидел проигрывать год за годом, уход не был вариантом.
— С чего бы мне прекращать попытки?
— Без причины. Просто спрашиваю, и все, — он повернулся ко мне спиной, и я крепко сжал его плечо.
— Нет, правда. Почему я должен перестать? Это мой заработок. Мое дело. Моя карьера. Почему я должен перестать делать то, что люблю? — мое давление начало расти, а пульс участился. Потребовалось всего две секунды, чтобы я полностью перешел в оборону.
— Джеймс, я просто спросил, — он убрал мою руку со своего плеча. — Тебе не нужно соревноваться год за годом, чтобы иметь успешную винодельню, и мы оба это знаем. Эти соревнования — просто дополнительный бонус, перышко в твоей шляпе, немного дополнительной рекламы, которая тебе даже не нужна. Ты уже управляешь одним из самых прибыльных винных заводов в штате, с этим дерьмом или без него, — он обвел рукой людное пространство.
Он не ошибся. Мне не нужно было заниматься такими вещами. Но я хотел. Это был единственный способ приблизиться к ней. Я точно знал, почему продолжал участвовать в каждом из них, и Дэйн тоже. Если бы я этого не делал, то никогда не видел бы Джулию Ла Белла так близко. Особенно, с тех пор как она переехала из главного дома в отдельное бунгало, где я больше не мог видеть ее из своего окна. Я всегда подозревал, что она сделала это нарочно.
— Может, мне попробовать вино дьяволицы? Увидеть, против чего мы работаем? — предложил он с хитрой усмешкой, и у меня по коже побежали мурашки.
— Ты знаешь, что не стоит так ее называть, — процедил я сквозь зубы.
В первый раз, когда он назвал Джулию дьяволицей, она услышала его и заплакала. Из-за этого я ударил его прямо в живот. Наш учитель третьего класса заставил его извиниться перед всем классом, и мне тоже пришлось извиниться. Я сделал это, но мои пальцы были скрещены за спиной, потому что я не жалел. Мне совсем не было жаль.
— Тебе кто-нибудь говорил, что ты бредишь? — спросил он, недоверчиво качая головой.
— Только ты, — ответил я, потому что Дэйн был единственным, кому я когда-либо охотно в чем-либо признавался.
Со стороны я ненавидел Джулию так же, как она ненавидела меня. Я вел себя дерзко, высокомерно, а иногда и немного подло. Это был мой защитный механизм, плохое внимание все еще было вниманием, верно?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты не можешь продолжать делать это с собой, парень.
— Что именно?
— Ждать, — сказал он, диагностируя меня как своего рода эксперт по любви.
Я поднял брови и склонил голову набок.
— Я не собираюсь ждать. За последние два года у меня было два серьезных романа. Я просто отдыхаю от женщин, пока не появится подходящая. Женщины утомительны.
Он поставил на стол бутылку вина, которую держал в руках, и сложил руки в молитвенной позе.
— Хорошо. Я собираюсь открыть тебе глаза. Ни одни из этих отношений не были "серьезными".
Его руки разомкнулись, и он изобразил в воздухе кавычки пальцами.
— Почему отношения с Ребеккой не были серьезными? Мы были вместе целый год, — возразил я.
— Ребекка из Сиэтла была кем-то вроде шутки. Ты с ней совсем не виделся. Это продолжалось только потому, что она продолжала думать, что ты изменишься. Как только она поняла, что ты никогда этого не сделаешь, она откланялась. И с тех пор ты хоронишь себя в винодельне, притворяясь, что переутомился, но я знаю, что это потому, что ты ждешь ее. Чего именно ждешь — понятия не имею. Но ты все еще ждешь. И на это больно смотреть, чувак.
Когда это мой лучший друг-идиот стал таким наблюдательным?
Я выдохнул, все мои мысли и эмоции боролись друг с другом.
— Я думаю, что часть меня всегда предполагала, что она прекратит ненавидеть меня и признает то, что мы всегда знали.
— Что именно?
— Что между нами что-то есть. Я знаю это. Она это знает. Это бесспорно.
Я давно затаил дыхание, ожидая, когда наступит этот день. Было ясно, что я все еще сдерживаю его.
— Так и есть. Все это видят. Но ты должен сказать ей, что чувствуешь, — настаивал он. — Пока кто-нибудь не начал охотиться за ней, и ты не упустил свой шанс, — он кивнул в сторону Тодда Лестара, нынешнего директора по маркетингу винодельни "Lestare Winery" и моего бывшего товарища по баскетбольной команде в старшей школе.
Ревность мстительно вскинула свою уродливую голову. Я никогда не доверял Тодду, когда дело касалось Джулии, и не без причины. Он всегда задерживался возле ее столика слишком долго, всегда смотрел на нее слишком пристально. Не говоря уже о том, что он хотел Джулию со средней школы, и я заставил его обходить ее стороной. Даже теперь, когда мы стали взрослыми мужчинами, я никак не мог взять себя в руки. Я ненавидел смотреть, как он смеется вместе с ней, как трогает ее за руку, словно имеет на это полное право. Если я потеряю Джулию из-за него, из всех людей — я никогда не прощу себя.
Глубоко вздохнув, я кивнул сам себе, прежде чем сосредоточиться на Дэйне, вновь обретенная уверенность пробежала по моим венам.
— Думаю, ты прав.
Язык тела Дэйна внезапно изменился, и его лицо стало оживленным.
— На самом деле? Ты ей скажешь? Ты действительно скажешь ей?
— Если я этого не сделаю, то это сделает кто-то другой, и это уничтожит меня — сидеть и смотреть, зная, что я ничего не сделал, чтобы остановить это.
Его глаза расширились.
— Ладно. Итак, "Операция Джулия" официально возобновлена?
Я посмеялся над названием, которое мы придумали в седьмом классе, когда убедили себя, что Джулия может поцеловать меня до того, как закончится лето. Мы потерпели неудачу, и операция была отменена — или, по крайней мере, приостановлена на неопределенный срок.
— Именно. И на этот раз, это сработает.
Дэйн не выглядел убежденным.
— Хочешь поспорить?
— А ты? — парировал я.
— В твоей семье пари плохо заканчиваются, — сказал он, крепко пожимая мне руку. — Так что я был бы дураком, если бы не сделал этого.
Глава 3
ПЕРВОЕ МЕСТО
