У Дика пропало желание беседовать с продавцом. Ему хотелось быстрее покинуть магазин. Но он все же купил кольцо с изумрудом.
На обратном пути не возникло никаких препятствий. Дик благополучно добрался до аэродрома, на котором оставил свой самолет, и спокойно вернулся в Америку. Он опять явился к гадалке, предполагая, что теперь ее предсказания будут хорошими.
Мадзийра смотрела на пламя и хмурилась.
– Ты выбросил не тот янтарь! – объявила гадалка.
– Но я жив. Морской бог спас меня и принял мою жертву.
– Это верно, – согласилась Мадзийра. – Тебе пока еще рано умирать. Я имела в виду другую смерть. Ты мог бы ее предотвратить, только не сделаешь это.
– Что я должен предпринять? – поинтересовался Дик испуганно и удивленно.
– Не знаю. В пламени нет конкретного ответа. Оно показывает будущее. Тебя погубит янтарь, который сейчас далеко, хотя он доступен тебе. Избавься от него!
«Проще забыть о нелепом предсказании, чем выполнить его!» – подумал Дик. Так он и поступил. Дик решил, что не станет больше пытаться найти Нолана и Луиса, и не будет тревожить Римонда, который не желает общаться с ним. В том, что Тайный союз продолжит существование, Дик сомневался, но выполнял обещание, данное старейшинам. Он тратил много денег на благотворительность и считал, что его совесть чиста.
Глава 3
Свирепые черные волны кружили корабль и бросали в разные стороны. Небо, такого же цвета, как море, сливалось с водой. Темный влажный воздух казался густым и вязким. Когда вспышки молний прорезали мглу, мелькали лица – угрюмые и сосредоточенные. Никаких признаков паники не наблюдалось. За долгие годы службы морские пехотинцы привыкли ко многому и ничего не боялись. Каждый из них заключил контракт на десять лет. На корабль все попали в разное время, некоторые оказались здесь не по своей воле. Ходили слухи, будто опасных преступников, приговоренных к смертной казни, заставляли подписывать договор, обещая свободу после окончания срока службы. Контрактникам запрещалось рассказывать о своем прошлом. Каждый моряк, зная лишь о себе, мог только предполагать, кто его сослуживцы и условно разделять их на добровольцев и преступников. Все находились на равном положении. Во время службы морских пехотинцев обеспечивали всем необходимым. После окончания контракта добровольцы получали зарплату за десять лет и становились обеспеченными людьми. Преступникам предоставляли свободу, реабилитацию, работу и жилье.
Билл, родом из бедной негритянской семьи, относился к добровольцам. Он поступил на службу в восемнадцать лет, в надежде стать миллионером. Но все оказалось не так просто, как предполагал Билл. Новичков кратко инструктировали и сразу посылали в бой. Часть из них погибала, а те, которые выживали, попадали в ад. Их жизнь состояла из череды сражений и перерывов, во время которых надо было успеть восстановить силы и залечить раны. В госпиталь никого не отправляли. Тяжелораненых и безнадежных больных умертвляли. Доктор на корабле имелся, только лечил он редко и тех, которые могли бы обойтись и без его помощи. Услугами доктора пользовались, в основном, офицеры – вольнонаемные, заключавшие договоры на короткие сроки. Матросы- контрактники не имели право обращаться за медицинской помощью без разрешения боцмана, уродливого, злобного мужлана лет сорока по имени Круз. Боцман не допускал матросов к доктору и обращался с ними, как с низшими существами, наказывая и поощряя по своему усмотрению. Офицеры никогда не ругали боцмана за негуманное отношение к подчиненным. Они считали, что Круз превосходно справляется со своими обязанностями, а методы боцмана их не интересовали. Им были нужны здоровые и дисциплинированные матросы. Поэтому надеяться на помощь офицеров не имело смысла. Искать защиты у капитана тоже никто не решался. Круз грозился прикончить каждого, кто осмелится на такое. До окончания срока контракта никто не доживал. Исключение составляли только матросы, продлившие договор. Билл был разочарован и напуган, но ничего уже не мог изменить. В договоре не предусматривалось преждевременное расторжение контракта, а дезертирство каралось расстрелом. Оставалось лишь ждать, покорившись судьбе, и надеяться на чудо. Так прошел год. Билл привык к новой жизни, освоился, но не смирился.
Появление новичка, носившего имя Хьюго, Билл воспринял так же равнодушно, как все. Еще одна жертва, очередной раб-смертник. Хьюго внешне напоминал индейца и не желал ни с кем общаться, поэтому все решили, что он – преступник.
Сначала Биллу везло. Он не получал серьезных ранений и не болел. Но однажды вдруг оказался на грани смерти. Во время опасного длительного перехода Билл, оступившись, упал с тропы и провалился в болото. Погружаясь в трясину, он умолял о помощи, но сослуживцы проходили мимо, выполняя приказ боцмана. Круз невзлюбил негра с первого взгляда и радовался возможности избавиться от него. А офицерам была безразлична судьба простого матроса. Они, как обычно, не вмешивались в дела Круза. Только Хьюго не подчинился боцману. Он протянул толстую ветвь дерева. Билл ухватился за нее, хотя уже не верил в спасение. Хьюго стал подтягивать ветвь к тропе, рискуя провалиться в трясину. Он был ниже ростом, чем Билл и обладал меньшей массой, но ему все-таки удалось вытащить гиганта.
Матросы, пораженные дерзким и смелым поступком Хьюго, испуганно смотрели на боцмана. Круз побагровел от ярости, но промолчал. А вечером, на привале, боцман велел оставить Хьюго без ужина и наказать плетьми. Офицеры, расположившиеся в палатке вместе с капитаном, не слышали жестокий приказ. Матросы, вынужденные ночевать под открытым небом, не осмелились возразить Крузу.
Хьюго спокойно выслушал распоряжение боцмана, разделся до пояса и направился к месту экзекуции в сопровождении двух палачей из числа приближенных боцмана. Матросам Круз велел присутствовать при наказании. Они восприняли это неодинаково. Одни смотрели на Хьюго с сочувствием, другие – со злорадством. Билл переживал за Хьюго, но не мог ничего предпринять. Если бы он попытался заступиться за Хьюго, то не избавил бы его от наказания, а только сам пострадал. Билл не хотел видеть то, что будет происходить, но Круз приказал смотреть и Билл подчинился. Нарушителя дисциплины привязали за руки к перекладине между столбами. Круз ехидно улыбался, предполагая, что наказуемый будет кричать от боли и молить о пощаде. Но Хьюго не доставил ему такое удовольствие. Когда плеть опустилась на спину, оставляя багровый след, Хьюго вздрогнул, но помолчал. Круз нахмурился и велел бить сильнее. Палачи подчинились. Плети со свистом рассекали кожу. Кровь текла по спине. Хьюго мужественно терпел. Его бы забили до смерти, если бы не вмешался капитан, вышедший из палатки по какой-то нужде. Истязание прекратили, но доктора не позвали. Билл обработал раны на спине Хьюго соком целебных растений и положил прохладные листья, чтобы уменьшить боль. Половину своего ужина Билл отложил, чтобы поделиться с Хьюго, но тот отказался от пищи и от воды. В ту ночь Хьюго сильно страдал, хотя сдерживал стон. Утром он не смог встать, и Билл нес его. Круз хотел пристрелить Хьюго и наказать Билла, но снова вмешался капитан, защитив обоих матросов.
Боцман твердил, что от Хьюго нет никакой пользы, но он ошибся. Когда началось сражение, Хьюго нашел в себе силы присоединиться к остальным. Он отлично владел всеми видами оружия и уничтожил много врагов, заслужив похвалу капитана.
А ночью, когда почти все крепко спали, Круз подкрался к Хьюго с ножом в руке. Билл вовремя заметил его и остановил. Завязалась драка. Темнокожий гигант легко справился с боцманом и обезоружил его. Круз пожаловался капитану, солгав, что негр напал на него, пытаясь убить. Билл рассказал правду. Капитан поверил ему и поступил справедливо. Билу он простил драку с боцманом, а Круза понизил в должности и перевел на другой корабль в качестве простого матроса. Боцманом назначили метиса по имени Рунк, которому оставалось до окончания службы всего полгода. Обрадовавшись повышению, Рунк продлил контракт. Жизнь матросов изменилась к лучшему. Рунк относился к сослуживцам лояльно, наказывал обоснованно, но не жестоко. Провинившиеся должны были драить палубу или помогать коку. Но тяжелораненых и безнадежных больных убивали так же, как прежде. Вины Рунка в этом не было. Так распорядилось высшее начальство, с которым не спорил даже капитан.
Хьюго хронически не везло. Вскоре после смены боцмана он заболел лихорадкой. Круз бы велел пристрелить матроса, но Рунк пригласил доктора. Тот неохотно осмотрел больного и назначил таблетки. Лекарства не помогали. Билл, ухаживающий за Хьюго, испугался. Больной совсем ослаб и даже воду глотал с трудом. Его лицо осунулось, кожа стала горячей, глаза блестели. Хьюго не узнавал никого и бредил. Он говорил на языке, неизвестном Биллу. Понять удалось лишь имена тех, с кем Хьюго беседовал во сне. Билл запомнил их и мысленно повторил: «Лили, Нолан, Римонд, Грог».
