– А мне, что делать? – растерянно спросил юноша.
– А ты иди, готовься в дорогу. Вам с братом предстоит дальний путь и ответственная миссия.
– Мама!
– Ладно, не переживай так. Вернусь, скажу, что тебе делать.
Верный Неврат ждал свою хозяйку у выхода. Едва княгиня появилась на крыльце, слуга склонил голову, ожидая приказаний.
– Седлай коней! – бросила на ходу Едвига.
– Слушаюсь.
Спустя некоторое время, оба мчались по направлению скрытого в лесной просеке, тайного дома Едвиги. Деревянный дом охранялся верными людьми княгини, и был окружен со всех сторон высоким бревенчатым частоколом и глубоким рвом наполненным водой. Как только всадники приблизились, им тут же был переброшен небольшой мост, и отворены ворота. Во дворе находились воины вооруженные луками и мечами. В те времена иметь меч могли позволить себе лишь состоятельные люди, здесь же были простые солдаты. Все расходы по экипировке своего вооруженного отряда оплачивала Едвига. На это она не жалела средств. Иметь под рукой преданных воинов никогда не помешает.
Легко ступив на крыльцо, княгиня вошла в открытую Невратом дверь.
– Жди здесь! – приказала она, и исчезла в темном проеме.
Зигфрид полулежал на медвежьей шкуре. Его правая рука до самого плеча была стянута тугой повязкой, а пол-лица скрывала черная маска из мягкой кожи. Увидев княгиню, он даже не сделал попытку приподняться, а лишь угрюмо глянул на нее сквозь прорези маски.
– Пора возвращаться домой, Зигфрид, – вместо приветствия сказала вошедшая.
– Это невозможно. Я не выполнил поручение. Да и не готов я к дороге, еще плечо не зажило. Проклятый берсерк, чуть не убил меня своею дубиной.
– Сколько понадобится времени для твоего выздоровления?
– Думаю, дней десять. Твой лекарь знает толк. От его целебных настоек почти ушла боль, и кости срастаются быстро.
– Хорошо.
– Но, я все равно не могу вернуться без головы этого младенца, будь он трижды проклят!
– Думается мне, что Готфрида сейчас другое волнует…
– Плевать на Готфрида! Его гнев – пустой звук. Мне перед Хозяином держать ответ! Он-то уж не пощадит. Ты знаешь.
– Есть у меня одна мысль.
Едвига подошла к раненому воину и присела рядом, подогнув колени. Зигфрид немного приподнялся, и, опершись спиной о стену, стал слушать.
– Ты, свое дело сделал – нашел обоз, в котором ехала Маринья с ребенком.
– Как же, сделал!.. Только мои пятьдесят воинов были просто растерзаны десятком берсерков. А я, так вообще, еле ноги унес.
– Погоди, даже основной отряд не смог захватить обоз?
– Их туман поглотил. Чертовщина какая-то.
– Никакой чертовщины нет. Здесь без волховского колдовства не обошлось.
– Волхвы?
– Именно. Надо время, чтобы найти их чащах лесных.
– Мне прикажешь шастать по болотам?
– Зачем? У меня есть для этого надежные люди. Ты займешься другим, Зигфрид.
– Ну?
– Отправишься к Готфриду, дабы сообщить ему о свадьбе Годолюба и Умилены.
– Ты смеешься надо мной?
– Нисколько. Я расскажу тебе, что нужно говорить.
– И, что это даст?
– Каждый получит свое.
* * *
Лотарь с Драгомирой сидели на берегу реки. Время от времени они бросали мелкие камешки, наблюдая, как расходятся круги по воде.
– Мне не хочется расставаться с тобой, Лотарь, – потупив глаза, молвила девушка.
– Мне тоже. Только не могу я старшему брату перечить. Хоть и сводному.
– Да уж. Ведь он теперь правитель Рерика…
– И что с того?! – юноша вскочил на ноги и со злостью забросил камень далеко в воду. – Несправедливо это! Моя мать должна была унаследовать трон! Она – законная правительница Рерика!
Драгомира испуганно вздрогнула от неожиданного эмоционального всплеска Лотаря.
– Прости… я не хотел тебя обидеть.
Юноша снова присел.
– Ладно, ничего. – Лотарь немного поостыл.
– Ты это… береги себя в пути. Я попрошу богов оберегать тебя и сопутствовать удаче.
– Благодарю тебя, Драгомира, – на лице Лотаря мелькнуло что-то наподобие улыбки. – Ты – мой единственный друг во всем княжестве.
– А ты – мой, – тихо молвила девушка.
– Знаешь, Драгомира, я открою тебе тайну. Поклянись, что никому не скажешь.
– Клянусь жизнью!
Лотарь наклонился к уху девушки и шепотом произнес:
– Скоро я буду править Рериком. А ты станешь моей супругой!
– Лотарь, это невозможно!
– Невозможно, что? Мое княжение?!
– Нет, я не то хотела сказать. Я никогда не смогу стать твоею женой.
– Ты не согласишься?
– Дело не в этом. Ты – князь, благородного роду, а я – простолюдинка, дочь прислужницы.
– Пустяки! Когда я стану во главе Рерика, сделаю тебя благородной! Обещаю!
Юноша взял за руку Драгомиру. Сплетя пальцы, они, молча, наблюдали за водной гладью. Придвинувшись к княжичу, девушка склонила голову ему на плечо. Юношеские сердца стучали учащенно, отбивая ритм первой любви. Когда тебе тяжело, когда ты боишься людей и себя, когда ты запутался в делах и жизненных перипетиях, скажи себе: буду любить тех, с кем меня свела жизнь, и все пройдет, распутается, и нечего будет ни желать, ни бояться. Ах, это сладостное первое чувство любви. Что бы ни происходило вокруг, какие беды не подстерегали бы тебя, пусть даже смертельная опасность нависла, но все это ничто, если душой овладело великое чувство любви.
Молодые люди не произнесли ни звука. Они прекрасно объяснились в любви, и без слов. К чему слова, когда сердца говорят сами за себя.
ГЛАВА 3
«Друзья мои! Идите твердыми шагами по стезе, ведущей в храм согласия, а встречаемые на пути препоны преодолевайте с мужественною кротостью льва».
Козьма Прутков
Молодой Годолюб, князь славяно-арийский, чувствовал себя счастливейшим из смертных. А как иначе? Ведь он заполучил в жены прекраснейшую княжну, среднюю дочь новгородского князя Гостомысла. Его Умилену, которую он боготворил с самого первого дня их знакомства. Девушка тоже отвечала ему взаимностью. Далеко не каждая посмела бы ради любви отвергнуть самого короля. К тому же влиятельного и могущественного. И если Умилена проводила неудачливого жениха с гордо поднятой головой, то отец ее – Гостомысл, был обескуражен и даже немного растерян. Ведь врагов у него и так хватало. Помимо хазар и варягов, еще датчане прибавились. Незадача вышла. Но, как оказалось, не все так трагично, как виделось на первый взгляд. Узнав причину отказа, Новгородский князь тут же отослал гонца в Рерик, чтобы поставить в известность возлюбленного дочери. К счастью Годолюб не заставил себя долго ждать, и вскоре прибыл просить руки Умилены. Ни с одной стороны препятствий не возникло. Благословив любимицу-дочь, Гостомысл проводил новоиспеченную семью в дорогу, одновременно радуясь, что приобрел надежного союзника в лице зятя.
Шел третий день пути из Новгорода в Рерик.
Молодые не расставались ни на миг. Оба не могли наглядеться друг на друга. Хотя для молодой княжны и обустроили телегу, застелив для удобства медвежьими шкурами, но девушка предпочла ехать с любимым на одной лошади. Усадив невесту впереди себя, князь нежно поддерживал и обнимал драгоценную ношу. Умилена, обхватив шею Годолюба обеими руками, прижималась к его груди и тяжело вздыхала.
– Тебя что-то гложет, душа моя? – участливо спросил князь, чуть натянув поводья, заставляя лошадь сбавить шаг.
– Нет. Просто вдруг подумалось о нашей жизни.
– Все прекрасно будет в нашей жизни.
– Я знаю, милый. Только о другом я…
– О чем же?
– Вот мы сейчас едем к нашему дому, так?
– Да, в родовое гнездо.
– Мне кажется, что с каждым днем мы приближаемся к завершению нашего жизненного пути. С каждым мигом наш путь домой становится короче.
– Значит, осознай радость бытия сегодня и сейчас, – улыбнулся Годолюб, прижимая к себе молодую супругу. – И пусть душа твоя умиротворится скорой встречей с родными и близкими тебе людьми. Разве это не настоящее счастье?
– Чада мои! – вмешался в разговор, ехавший рядом волхв по имени Ворон. Это был наставник Умилены, изъявивший желание отправиться следом за своей воспитанницей. – Безцельно никто, никуда не движется. Каждый человек идет своим путем и с определенной целью.
– Видимо, по велению богов, – сказал Годолюб.
– Богов? Думается мне, что скорее некий Разум управляет всем живущим на земле. И то, куда он движет живые существа ведомо только Ему одному.
– А ты, ведаешь куда?
– Ведаю.
– Тогда скажи.
– Конечная цель живущих – это вернуться к первоначальному.
– Что сие значит?
– Значит, стать самим Разумом.
– Выходит – умереть?
– Жизнь идет по кругу. Весну сменяет лето, зима наступает по осени, тьму меняет рассвет, смерть идет за жизнью. Так устроен мир. И все это живет в каждом человеке.
– Объясни, Ворон.
– В каждом из нас живет жизнь и смерть. Свет и тьма. Друг без друга они существовать не могут. Когда человеком управляет тьма, он становится жестоким, безпощадным убийцей. А когда наступает время света, человек превращается в доброе, мудрое, хорошее существо. Вот так и борется всю отведенную ему жизнь с самим собой. То, побеждая, то терпя поражения.
