– Как же разобраться человеку во всем этом?
– Просто. Необходимо поставить перед собою цель и стремиться лишь к одному.
– К чему?
– Победить себя!
– Сложно молвишь, старик. Победить себя. Мечом или дубиной?! – рассмеялся Годолюб.
– Силой воли, – невозмутимо ответил волхв.
– И, что потом будет?
– Итог один – однажды наступит умиротворение.
– Человек перестанет сражаться с самим собой? – насмешливо спросил князь.
– Верно. Придет время, человек успокоится и прекратит внутреннюю борьбу.
– Отчего?
– Оттого, что наступившее умиротворение поглотит все его существо. Ведь оно явится в виде прекрасной дамы…
– Женщины? Человек прекращает бороться всего лишь из-за какой-то девицы?
– Это не простая девица. Это будет Ее Величество – Смерть!
– Ты служитель Жизни, Ворон, и я диву даюсь, что ты возвеличиваешь Смерть.
– Скорее я служитель Смерти, нежели Жизни.
– Почему?
– Потому, что только Она несет свет и чистоту души!
Солнце постепенно клонилось к закату. Годолюб приказал искать место для ночлега. Надо было дать людям и лошадям отдохнуть, и набраться сил.
– Глядите! – вдруг выкрикнул Лотарь, находившийся по правую руку от волхва. – Что это?!
Лошади внезапно остановились как вкопанные и тревожно зафыркали. Все посмотрели в направлении указанном юношей. Невзирая на сумерки, впереди отчетливо виднелось белого цвета пятно, контуры которого напоминали женскую фигуру. Складывалось впечатление, что это была женщина, или девушка с развевающимися волосами.
– Стойте! – крикнул волхв, обращаясь ко всем. – Не двигайтесь! Это не человек.
– Призрак? – испуганно спросил Лотарь.
– Это – Бродячая Дева! Ищет своих убийц! – ответил Ворон.
– Дерьмо собачье! – взревел десятник Чеслав, вытаскивая меч из ножен. – Вы двое, за мной! – скомандовал находившимся подле него воинам, и пришпорил коня.
– Не делайте этого! – попытался остановить их волхв, но было поздно. Всадники ускакали вперед.
Призрак вздрогнул и стал удаляться в лесную чащу, пока не исчез из виду. Чеслав, с двумя воинами, последовали за Бродячей Девой.
Все стояли в ожидании десятника. Никто не решался произнести хотя бы слово. Первой нарушила молчание Умилена. Она вопрошающе обратилась к Ворону:
– А кто она, Бродячая Дева?
– Легенда гласит, что это дочь Погорынского князя – Гориня, жившего два века назад.
– Поведай, учитель. Все равно стоим в ожидании.
– Ничего доброго в том сказании нет, – вздохнул протяжно волхв. – И то, что увидели мы, есть знамение дурное. Потому как явление Бродячей Девы вещает беду горькую. Ну, да ладно. Раз просишь, поведаю. Давно, то было. Жил в этих краях князь Горинь, а там, где нынче болота и топи, – махнул Ворон рукой куда-то вдаль, – было его княжество – Погорынье. И была у Гориня дочь. Единственная. Красы невиданной. Лицом и телом бела, а доброты в ней безмерно было. Люди любили ее за душу чистую и сердце искреннее. И вот однажды, проезжал мимо хан хазарский и попросил ночлега у князя. Горинь был широкой души человек, принял гостя радушно. Напоил, накормил, еще и в дорогу снабдил съестными припасами. Там, и увидал хан дочку князеву. И как стрелой прошибло его. Понял басурман, что погибает от любви, вспыхнувшей к молодой княжне. Стал просить руки ейной у Гориня. Злата и серебра обещаючи.
Только отвергла его красавица. Не люб ей хан, а люб воевода из войска родительского. Разозлился басурман и уехал к себе в Хазарию. Но, вскоре возвернулся с войском своим и напал на Погорынье. Три дня и три ночи бились русичи с хазарами, но перевес был не на стороне князя. В итоге все защитники полегли. Схватили хазары красну девицу за ручки белые и привязали к столбу. Долго издевались над нею. На ее глазах отрубили голову воеводе-жениху и на кол водрузили. Но и этого было мало хану. Велел тогда сложить костер у ног княжны и поджечь. Пущай горит заживо…
Ворон замолчал, вглядываясь в темноту.
– Кажись кто-то едет…
– Так что было дальше, сгорела княжна? – допытывалась Умилена.
– А? Княжна? В том то и дело. Как только вспыхнул огонь высоты невиданной, так и окутал дым войско хазарское, что чуть было не задохлись все. А как дым развеялся все охнули от увиденного. Оказалось, от княжны и следа не осталось, будто и не было ее вовсе. Даже хворост не обгорел. Испарилась, и все тут!
– А, куда ж подевалась она?
– Говорят, сам Один забрал ее, или… Она.
– Кто, «Она»?
– Воительница Великая, вот кто. Только после этого кануло Погорынье в болота вязкие, что и следу от него не осталось. А сама княжна стала появляться в белом одеянии как предвестник беды. Прозвали ее Бродячей Девой. Потому, что ищет убийц своих. Рубит головы кого повстречает, и на кол насаживает. Все пытается разглядеть в них черты лица хана хазарского. Вот такая легенда. Мне ее еще дед мой поведал.
Умилена еще больше сжалась в объятиях Годолюба.
– Страшное сказание, – молвила шепотом.
– Это всего лишь легенда, – успокоил любимую Годолюб.
– Кажется, Чеслав возвращается. Вроде один…
На полном скаку подъехал десятник. Лицо его даже в сумерках отражало ужас и мертвенную бледность. Он, тяжело дыша, показывал назад рукой, пытаясь выдавить из себя слово.
– К-княже… ты знаешь меня с детства… я не из робкого десятка… но…
– Да что случилось-то? Засада впереди?
– Не… Это чудовище… Призрак… Такого я отродясь не видывал. Еле ноги унес.
– Воины твои где?
– Не успели мы догнать Деву ту… Как поднялся вихрь, подхватил побратимов моих, и понес невесть куда… Меня с конем наземь повалил. Выбрался я, сел верхом, как услыхал над самой головой свист клинка. Пригнул голову, только кусок гривы у моего скакуна и срезало…
– Сколько вражин было?
– В том то и дело, что никого не видел я. Только свист невидимых мечей. Чуял, что ежели не уеду, то смерть заполучу от призрака.
– Что ты несешь? Струсил?! – глаза князя стали наливаться кровью.
– Погоди, Годолюб! – вступился Ворон. – Правду молвит десятник. Я же предупреждал, не гнаться за Бродячей Девой!
– Тьфу! – сплюнул князь. – Или сплю я, или чудится мне бредятина эта. Призраки, Девы! Хватит болтать! Поехали вперед! Там и ночлег организуем. Заодно товарищей своих разыщем!
Кони спокойным шагом двинулись с места. Годолюб оказался прав. Двоих исчезнувших воинов, вернее их головы, насаженные на колья, удалось найти. Хотя особых поисков и не понадобилось. Они торчали на виду, вдоль лесной просеки. Как раз на пути следования княжьего эскорта.
– Кто ж их так? – хрипло произнес Лотарь.
– Чего тут гадать-то? – ответил Ворон. – Известно кто – Бродячая Дева.
– Какая чушь! – возмутился князь. – Обыскать все в округе! И приготовиться к бою!
Но все приготовления и поиски оказались напрасны. Обследовав округу, и не найдя даже тел погибших, князь вынужден был выставить дозоры и разбить временный лагерь.
Ночь прошла без происшествий. Наутро княжий эскорт снова отправился в дорогу, держа курс на Рерик. Остаток пути молодые проделали без приключений. Умилена была расстроена увиденным, но нежная забота любимого и успокаивающие беседы наставника-волхва оказали на девичью психику благотворное влияние. И, въезжая через городские врата, красавица-княжна переполнилась радостным волнением предстоящей свадьбы. Юную девичью головку, заполнили уже новые мысли будущего супружества.
Свадьба удалась на славу. Мачеха Годолюба – Едвига, взяла на себя главные приготовления торжества. За что молодой князь был ей искренне признателен.
– Никогда бы не подумал, что она с такой душевной радостью будет стараться для меня, – сказал князь на ухо молодой супруге. – Глазам не верю. Я был убежден, что Едвига меня ненавидит, и готова сжить меня со свету.
– Видать ошибался, – с улыбкой отвечала Умилена.
– Это да, – согласился Годолюб.
Молодые девицы водили хороводы с песнями и плясками, воспевая счастливую жизнь супружеской новоиспеченной четы. Уважаемые гости ели мед и запивали пивом жареную дичь. Стол был полон яствами и напитками. На серебряных блюдах лежала жаренная свинина, гусятина, курятина. Рядом, в глиняных мисках – горячие приправы с перцем и лавровыми листьями. Деревянные бочонки были полные грецких вин.
– Во здравие твое князь, прошу испить эту чашу вина доставленного из Греции! – поднялся Чеслав, протягивая жениху кубок, наполненный до краев игристым напитком.
– Благодарю тебя, верный Чеслав! – поклонился Годолюб, собираясь принять из рук десятника деревянную чашу. Только не успел.
Покачнулся Чеслав, чуть было не свалившись. Под ногами шастали княжьи собаки, подъедая упавшую со стола снедь. Пролилось вино игристое, образовав небольшую лужу. Тут же кинулись псы вылизывать пахучую жидкость…В мгновение ока, с собаками начало твориться неладное. Они, скуля, подыхали…
