застыл. Воздух стал густым, как смола. Звуки – выстрелы, собственное дыхание, стук сердца – исчезли, поглощенные внезапной, абсолютной тишиной. Движение стало невозможным, будто тело заковали в ледяной панцирь. Даже мысль замедлилась, став тягучей и бессильной.
– Нет! – последнее, что успел услышать Гриша – не звук, а отчаянный вопль, тонущий в наступающей бездне небытия. Потом – только ледяная пустота и безразличный взгляд из-под черного капюшона, нависший над ним, как приговор.
…
Оно прокатилось по городу, как незримая волна. Не звук, не свет – чистая, леденящая вибрация реальности. На мгновение весь мир замер, даже пламя в очагах словно застыло, не колышась.
На поле боя, где маги преследовали улепетывающую Баржу, колдуны в серых балахонах резко отшатнулись. Они уставились друг на друга сквозь капюшоны, немой вопрос витал в воздухе. «Что это было?» Ответа не было ни у кого. Их магические потоки дрогнули и причину этого только предстояло выяснить.
На стенах бой прекратился сам собой. Солдаты маркграфа и защитники города, секунду назад готовые вгрызться друг другу в глотки, опустили оружие.
Они смотрели по сторонам широко раскрытыми, полными непонимания глазами, забыв о вражде. Все до единого понимали: случилось что-то невероятное, необъяснимое. Что именно – оставалось жуткой загадкой.
Кувалда вздрогнул, как от удара током. Его могучий кулак, занесенный для удара, замер в воздухе. Он бешено огляделся. Ничего не изменилось – камни стен, трупы, его люди в легкой прострации... и его противник, гном-переросток в мерцающей броне, стоявший точно так же, с мечом наготове, но с тем же немым вопросом в глазах, едва видных в прорези шлема.
– Ты тоже это почувствовал... то же, что и я? – хрипло спросил Кувалда, опуская кулак. Тот кивнул, медленно, будто скрипя шеей и спросил.– Ну что... драться будем дальше? Или как? – Кувалда кинул взгляд в сторону своих ошалевших бойцов. «А к черту, я что, рыжий что ли?» и помотал головой.
– Куришь? – Противник снова кивнул, на этот раз быстрее, и убрал меч в ножны.– Ну так подходи, угощу... – Кувалда уже доставал смятую пачку.Противник потянулся к заветной сигарете...
ВУУУУУ!
Сигнал горна, зовущий к отступлению, прозвучал запоздало и как-то неуверенно, нарушая хрупкое молчание, поглотившее город.– Извини, мне пора, – сказал рыцарь, уже разворачиваясь к лестнице. – Может, еще встретимся.– Ну смотри! – крикнул ему вдогонку Кувалда. – Я ж тебя потом размотаю!
– Ха-ха!Очень смешно! – донеслось снизу. Рыцарь уже спускался по лестнице.– Эй! Лови! – Кувалда вдруг швырнул ему вслед полупустую пачку сигарет.
– Попробуй хоть раз в жизни что-то кроме динозаврего дерьма!Тот поймал пачку на лету, крикнул что-то неразборчивое, но благодарное, и скрылся в дыму.
– Босс... – подошел один из бойцов, все еще бледный, и не до конца понимающий что он только что увидел.– Чё?– Эммм… Нам... что делать?Кувалда без раздумий ткнул большим пальцем в сторону возвышающегося над городом дворца.
– Идем туда, с этой херней надо разбираться, и чую я нутром, – он мрачно хмыкнул, – что в этом дерьме, в прочем, как и всегда замешан наш любимый Каста...
В царских покоях царила гнетущая тишина, нарушаемая лишь сдержанными шагами и тяжелым дыханием. Воздух все еще вибрировал от недавнего сражения.
Кайра сидела на краю кровати, лицо ее бледное, с запекшейся кровью под одним глазом и свежей повязкой на щеке. Рядом суетился лекарь, заканчивая перевязку. Но взгляд королевы был устремлен не на него.
Все присутствующие – гвардейцы, несколько бойцов гарнизона, Солф, Канни – стояли полукругом, хмурые и растерянные. Их взгляды, полные недоверия и ужаса, были прикованы к одному месту.
К тому месту у кровати, где секунду назад (или минуту? время казалось искаженным) стояли Гриша и тень в балахоне.
Теперь там не было ровное ничего. Ни вспышки, ни дыма, ни звука телепортации. Просто... пустота. Чистый каменный пол без царапины, без пятна крови. Как будто их никогда и не существовало. Они испарились. Растворились в воздухе. Без единого следа, без малейшего намека на то, куда или как.
Лицо Кайры, обычно непроницаемое, было искажено не только болью от ран, но и глубокой, леденящей растерянностью. В ее глазах, поверх привычной ярости и решимости, читался немой вопрос, который витал над всеми:
«Что же чертовщина это была? И где теперь Григорий?»
…
Герой дня открыл глаза. Вместо ожидаемой темноты небытия или адского пламени – тусклый, мерцающий свет. «Лампы? Неоновые лампы!» – промелькнула первая мысль.
Он лежал на холодном, пыльном полу, после недолгого лежания и с неожиданной легкостью поднялся на ноги.
– Не понял…» пробормотал он, озираясь.
– Это я умер, что ли? Так это рай? Или ад? Только не говорите мне, что в чистилище… – Помещение напоминало заброшенный склад-гигант. Бесконечные ряды стеллажей, уходящие в полумрак. Горы ящиков и пластиковых коробок, покрытых толстым, серым ковром пыли. Воздух стоял затхлый, пахнущий металлом, тленом и временем.
– Что за нах… – Он подошел к ближайшей коробке, стер слой пыли ладонью. Надпись под прозрачным пластиком гласила: «ГОДЕН ДО: 3221 года». Гриша замер.
– 3221 год? По местному календарю, вовсю катился сто двадцатый с половиной век. Разница немаленькая…. – Холодная волна прокатилась по спине.
– У-у-ух… – Гриша уныло вздохнул, ощущая знакомую тяжесть на плечах. «Ну конечно моя невезучесть, иногда кажется, что она просто магнит какой-то. Неприятности так и липнут ко мне, как мухи к говну…» Он пнул ближайший ящик, подняв облако пыли.
– Эй, Икс! Ты как жив там? – Гриша мысленно обратился к артефакту, лежавшего у него во внутреннем кармане, обратившись прямо в сознание. Именно голос Икса поднял его по тревоге во дворце. И именно он его потом… остановил?
– Ты тут? Ответь, черт возьми, что происходит?
Внутри головы возникло ощущение… усталого вздоха. Потом мысль, четкая и чуть раздраженная: «Григорий… помолчи.
– Что? Или я не понял юмора, или ты в конец ахуел! – огрызнулся Гриша вслух, его голос гулко отдался в пустоте склада. – Икс, отвечай, блядь, на вопрос!
«Ты можешь посидеть спокойно хотя бы пять минут!?» прозвучало в его сознании, с ноткой сарказма. «Дай перевести дыхание.»
«А оно у тебя вообще есть?» – ехидно парировал Гриша. Ответа не последовало, лишь ощущение ледяного игнора. – Ну и ладно. Пять минут… я уж как-то потерплю.
Делать было нечего и от скуки, и чтобы заглушить нарастающую тревогу,
