— позвала я воинственно настроенную дочку.
Малышка в розовом платьице с белым пушистым воротом выглядела как принцесса. Ретт купил для нее этот наряд и не прогадал.
— Мамоська! — дочка бросилась ко мне, запрыгнула на руки и прижалась щёчкой к плечу. — Мы тебя здали так долго!
Ретт со смешком прокомментировал:
— Когда ты вырастешь, будешь собираться не по одному часу. Все готовы?
— Готовы, — кивнула я. — Стол оставим?
Ретт грустно посмотрел на закуски и салаты, расставленные на длинном столе, и согласился с тем, что сейчас ужинать уже времени нет.
— Зайдем в ресторан на площади, — сказал он. — Зная тебя, я заранее заказал там столик.
Мы покинули пахнущий нагретой смолой и хвоей дом, оставив его на растерзание котам. Пока Ретт запирал дверь на замок, я спустилась с лестницы и двинулась к машине. Дочка все это время держалась за мою шею, а я едва сдерживала слезы.
Смысл моей жизни был в этой маленькой девочке. Крошечной, смешной, крикливой, нежной. Трепетная малышка с добрыми голубыми глазами была для меня всем…
Но что она такое?..
Я расскажу Ретту. Должна рассказать.
Автомобиль мчал нас по заснеженным улицам Лэстена. Со всех сторон слышались радостные возгласы, взрывались фейерверки, а дорога сверкала в лунном свете разноцветными конфетти.
Сегодня праздник. Точно не тот день, когда стоит говорить мужу, что наша с ним дочка…
— Она маг, — шепнула я под грохот фейерверка.
Ретт не расслышал, отвлекся от дороги, чтобы взглянуть на меня и упустил из виду небольшой снежный холмик. Машина мягко воткнулась в него и заглохла.
— Вот… — хотел было выругаться Ретт, но промолчал.
— Ретт, — позвала я мужа снова. — Она сдвинула двухсотлитровый бак как игрушку. Сама. Взглядом.
Муж непонимающе вскинул брови. Посмотрел на поющую на заднем сиденье Лику и снова на меня.
— О чем ты?
Я зажмурилась на миг, прогоняя непрошенные слезы.
— Наша дочь была зачата в Саруэле. Тот сон… Помнишь, я говорила тебе, что мне снилась Лика? В том сне она сказала, что не будет человеком. Я думала об этом так много… Рыскала по библиотекам и архивам, изучила невообразимое количество информации… Ретт, Лика – маг. Пока еще маленький, неопытный, а значит, тем и опасный. Энергия города мертвых в ней проявилась способностями к телекинезу. Я не хотела говорить тебе, думала, что ошиблась, но вчера вечером поняла, что нет.
Ретт молча сверлил меня взглядом. Мимо нас проезжали кебы, автомобили, пробегали дети. Шумный, веселый город был где-то там, снаружи машины, а в салоне двое взрослых людей пытались смириться с тем, что у их ребенка не будет нормального будущего.
— Телекинез, — прохрипел Ретт. — Что ж… Это еще не самое плохое.
— Ты так думаешь?
— Уверен. Пока мы должны следить за ней, а когда подрастет, то объяснить, что это такое.
Я не сдержала слез. Рыдала беззвучно, чтобы не привлечь внимание дочки. В груди разрасталась черная дыра, затягивая всю радость, что я когда-либо чувствовала.
Ретт улыбнулся мне, взял мою руку в свою:
— Мы справимся, слышишь? У меня есть один знакомый, который может помочь. Не будем терять время – вы идите на площадь, а я приду к вам совсем скоро.
Я послушно закивала.
— Лика, дочка, пойдем на горки? Папе нужно уйти по делам, но он придет.
— Голки не хотю, — алые губки надулись. — Хотю вонь туда, — маленький пальчик указал в сторону ледового городка.
— Городок, так городок, — согласилась я.
Ретт проводил нас на шумную площадь, где из-за музыки не было слышно собственных мыслей. Разговаривать здесь и вовсе не представлялось возможным. Поцеловал меня и дочку, Лика чмокнула его в ответ, и он ушел.
Я верила, что он что-нибудь придумает. Знала точно, что переживать больше не о чем. Глубоко вдохнула пропахший гарью воздух и с улыбкой обратилась к дочери:
— Бежим в городок?
Мы мчались мимо ледяных драконов, гномиков, водяных и леших. Завернули за угол каменного замка, построенного исключительно ради праздника. Сегодня в нем располагался дом страха. Со смехом скатились с горки, которая вела в большой ледовый городок, и уставшие со смехом упали на снег возле ледяной фигуры короля Генриха Пятого.
— Мам, — Лика поднялась и села на свои ножки. — Вы с папой теперь меня бросите, да?
— Что? — мой смех оборвался. Я моргнула, стряхивая снежинки с ресниц, и тоже села. Мир вокруг словно застыл. Я видела перед собой печальное лицо дочери и не слышала ничего, кроме ее испуганного голоса.
— Ты боисся меня. И папа боится. Это потому сто я не такая как вы?
— Нет, милая… Что ты!
— Я вас не обизу. Я знаю, сто не такая, как все, но не знаю посему.
Малышка скуксилась, в голубых глазах появились слезы.
Я притянула ее к себе и обняла крепко-крепко.
— Мы тебя не боимся, милая. Даже не думай об этом! Ты – самое чудесное, что случалось в нашей жизни. Лика, дочка, ты пока еще очень маленькая… Когда подрастешь, мы тебе всё-всё расскажем. А пока ты должна нас слушаться, ладно?
— Я вас слусаюсь, — закивала Лика. — А сто котиков гоняю, так папа меня узе отлугал.
Я выдавила из себя улыбку. Сложно с маленькими… Хотя и не сложнее, чем со взрослыми.
Ретт нашел нас, когда мы лакомились жареным на костре зефиром. Поцеловал меня и присел на корточки перед Ликой.
— Малышка, я принес тебе подарок.
— Подалок! — дочка радостно подпрыгнула. Отдала мне палочку с наколотым на нее зефиром и протянула ручки папе. — Тавай!
Под моим ошарашенным взглядом Ретт вытащил из кармана два черных металлических браслета. На худеньких запястьях их замочки щелкнули и исчезли…
Лика хмуро смотрела на браслеты. Потрясла ими, попробовала снять, но не получилось.
— Пасибо, папа, — неуверенно поблагодарила она.
— Настоящий подарок ждет дома, а это просто маленький презент, — Ретт обнял дочку.
Я впервые увидела, как мой муж плачет. Лика жалась к нему, а Ретт смотрел на меня глазами полными слез.
Браслеты. Я видела их в одной из сотен книг, которые уже успела прочесть за последние четыре года. Производство брарийских военных артефакторов – браслеты для детей или обручи на шею для взрослых. Черный металл с выгравированными на нем рунами сдерживал любую магию… С
