Гефра едва не поперхнулась. Но с ответом не замешкала:
— Ее погубило лечение от редкой болезни.
— Лечение? А разве не сама болезнь? — уточнила Виолетта.
— Лечение.
— Я ожидала иного ответа, — девушка нахмурилась. — Значит, бабушка действительно страдала от болезни Гюнтера и участвовала в какой-то экспериментальной программе… А эти ежемесячные доставки "натуральной косметики" имеют к этому отношение?
— Да, — не моргнув, ответило "зеркало".
Лицо девушки потускнело. Гефра постаралась перевести разговор в нужное русло:
— Виолетта, существуют ограничения в пользовании зеркалом Истины.
— Какие?
— Во-первых, ты никому не должна меня показывать.
— Но почему?
— Это один из тех немногих вопросов, на который я не могу дать ответ.
— А еще, какие ограничения?
— А еще ты можешь спрашивать меня только один раз в сутки и не более нескольких минут. И теперь наше время на исходе.
— Но у меня столько вопросов! Например, о Розалии, о саде…
— Розалия — совсем не та, какой хочет казаться, — прочно уцепившись за протянутую соломинку, торопливо и взволнованно заговорила Гефра. — Ее намерения корыстны. Она причастна к смерти Евдокии. Берегись ее, Виолетта, берегись сада… А лучше беги оттуда!
— Бежать? — в зеленых глазах появился неподдельный страх.
— Беги, пока не поздно…
Гефра аккуратно провела кончиком пальца по витому стеблю с шипами — изображение девчонки пошло рябью — связь была разорвана. На прекрасном лице расцвела довольная улыбка.
— Гал! — позвала женщина, откинув назад длинные золотистые пряди.
— Моя госпожа, — через мгновение припал на одно колено гигант, спешно пряча в карман "Йо-Йо".
— Передай Двалину, чтобы ни секунду не ослаблял внимания. Думаю, совсем скоро наша недосадовница попытается оттуда сбежать.
На лице исполина пробежало недоумение, но он лишь ниже склонил голову и поспешил выполнять приказ. Довольная собой и сложившейся ситуацией, госпожа уютно устроилась на троне. Щелкнула пальцами — и подростки отлепились от каменных стен, припав на колени.
— Вина и фруктов. И Хильда!
* * *
Изображение златовласой красавицы исчезло. В зеркале снова отражалось мое лицо, напуганное только что узнанным. "Глупости все это!" — неуверенно фыркнула я и принялась обматывать тряпкой странное наследство, доставшееся от бабушки. Перед глазами предстал образ Розалии, Липка. Кто-то, но они точно не похожи на злодеев. Да и зачем им это? Хотя, где-то на самом дне сердца крохотное, еле заметное сомнение все же зародилось. Я знала, что причиной тому стали все эти садовые секреты. А еще неясная для меня невозможность хозяйки все рассказать. Внезапно разозлившись, я с силой распахнула тумбочку и сунула вглубь нее зеркальце Истины.
— И что у вас тут все правила какие-то?! Неужели нельзя все сразу рассказать? То своенравный дневник, то растения с характером, то Розалия, при любом запретном вопросе вытягивающая губы в трубочку! А теперь еще и зеркало Истины с ограничениями! Вот не возьму его больше в руки! Пусть лежит, пока пятнами от времени не пойдет! — я помахала кулаком в воздухе и спустилась вниз. Самое время выпить чая.
Когда аромат и несколько глотков помогли немного успокоиться и привести мысли в порядок, я взяла в руки мобильник. Вот и нашлось занятие — позвоню Вере Сергеевне. Но лишь только телефон включился, экран заполонили желтые конвертики с СМС от Андрея и оповещениями о том, что он звонил. В этот раз я принялась за удаление сразу. Но, устав где-то на тридцатой, решила прерваться и набрать номер соседки, теперь уже бывшей.
Женщина разразилась радостными приветствиями, но не забыла и поругать, так как аж три дня не получала обещанной весточки. Я повинилась и рассказала, как хорошо меня приняли на новом месте, и какую замечательную работу предложили. Вера Сергеевна искренне порадовалась и вдруг заплакала. После нескольких безуспешных расспросов все-таки призналась, что ее дочь тяжело заболела. Но самым страшным оказалось то, что врачи ничего поделать уже не могут и предполагают, что жить женщине осталось не более пары месяцев. И вот тут мне на ум снова пришли слова Розалии о премировании. Пожалуй, Липок с красотой вполне сможет недельку подождать, а вот помочь дочери человека, что приютил меня и помог в самые трудные времена — дело святое. Главное только, чтобы Розалия позволила выбрать премиальный цветок. Ну и еще один "пустяк" — заслужить эту премию. Когда Вера Сергеевна немного успокоилась, то рассказала также о визите Андрея. Меня будто булавкой кольнули. Сердце забилось чаще. Ох, и когда же я перестану так остро реагировать на все, что связано с этим предателем?
Вернувшись в кровать, я никак не могла заснуть. Долго ворочалась, даже пыталась считать овец, но волей-неволей возвращалась к мыслям о рассказанном зеркалом, об Андрее, о больной дочери Веры Сергеевны. Два часа метаний по постели так и не принесли желанного сна. Дневник, видимо, пожалел непутевую садовницу и все-таки откликнулся шелестом страниц. Я взяла его в руки и принялась читать высвечивающиеся одну за другой руны.
"И родился однажды человек и узнал он, что жила давным-давно на свете прекрасная и мудрая богиня, правительница сада Всевластия. И решил он, что несправедливо мир с ней обошелся. И назвал человек себя друидом и стал искать путь, по которому богиня смогла бы вернуться. Изо дня в день его вера крепчала, упрочнялась преданность. Но для возвращения богини даже кровавых жертв было недостаточно. И стал человек искать сторонников. Полжизни отдал на то, чтобы обойти полмира, но сумел призвать столько друидов, чтобы вернуть богиню из небытия. И под взывания толпы прекрасная Гефра вернулась."
Я в недоумении отстранилась от дневника. Хм. Если это продолжение той легенды, то далеко не самое удачное. Но зато достойное окончание странного вечера. Если вообще уместно так думать, находясь в саду, кишащем необычными растениями. Тетрадь вернулась на тумбочку. Уж лучше бы она анекдоты рассказала, что ли. Развлекла, называется. Через несколько минут Морфей все-таки открыл ворота в мир грез, но каких-то путанных и сумбурных. В них сад Всевластия смешался с бабушкиной квартиркой, лик из зеркальца утверждал, что он и есть богиня Гефра, а Липок и Розалия на пару вытягивали губы трубочкой, стоило попросить у них объяснений.
Проснулась я совершенно разбитой. Потянулась, поднялась с кровати и подошла к окну. Растянула плотные шторки и вгляделась в сад. Золотистое сияние неотвратимо меркло, словно высасываемое охровым рассветом. Чистое небо обещало погожий день и это улучшило настроение. Выпив чаю, я почувствовала себя более-менее готовой к новым событиям и принялась собираться. Пока принимала душ, в голову пришла идея. Наспех вытеревшись и облачившись в серые брюки и черную блузу, я приоткрыла входную дверь. Фиалок на крыльце не оказалось. Зато лежал букетик из ромашек. На этот раз без записки. Я огляделась. Растения, обступившие дом, хранили молчание. Похоже, тайный поклонник заранее побеспокоился, чтобы его не поймали с поличным. Разволновавшись, я подняла цветы и вдохнула поглубже их аромат. Через пару минут вчерашние фиалки обзавелись новыми соседками, а мое лицо — улыбкой.
