— Постарайся подружиться с ней. И выздоравливай скорее, мой мальчик. Твой план чудесен, мне не терпится продумать последние детали и привести его в действие. Спи сладко.
Глава 18
— Джерард Мадьяро, — громко провозгласил лакей, открывая вычурно украшенные позолотой двери. За ними ожидала та же комната, в которой они общались с королевой в последний раз — малая гостиная в её собственном небольшом дворце Трианоне, напрямую соединяющаяся со спальней. Принимать посетителя именно там могло считаться проявлением особого расположения, потому как все официальные приёмы проводились на первом этаже в большой гостиной зале.
Здесь же было всё очень уютно и лично: и красивые, нежнейших оттенков лёгкие портьеры из натуральных тканей, и множество крупных фарфоровых ваз с цветами, испускающими свежие, приятные запахи, и светлая изящная мебель, то и дело заставляемая разными дорогими безделушками, начиная с хрустального слона до сандаловой шкатулки, — всё это говорило о тонком вкусе своей хозяйки и некоторой её мечтательности.
Её Величество королева Мариэтта сидела на софе с небольшой книгой в руках, и, несмотря на её опущенные плечи и позу, говорящую об общей усталости, она тепло улыбнулась Джерарду, едва тот склонился около неё в учтивом приветственном поклоне.
— Я скучала, Джерард. Как вы? Что слышно в пригородах?
— Ваше Величество, осмелюсь сказать, что очарован, — Джерард сдержанно коснулся губами предложенной ему руки. — Со мной и моими подопечными всё в порядке, я искренне благодарю вас за беспокойство…
— Присаживайся, — мягко перебила его королева, легко хлопая ладонью по ткани обивки рядом с собой. Джерард послушно сел и продолжил:
— В пригородах пока тихо, слава Богу, но вот по пути сюда нам пару раз преграждали дорогу демонстранты с лозунгами и транспарантами. Люди настроены серьёзно, рано или поздно королю придётся выйти на диалог, перестав отсиживаться за стенами Лувра…
Королева звонко и мелодично рассмеялась.
— Иосэфу? Выйти на диалог с этими разъяренными несчастными людьми? Ох, Джерард, вы меня рассмешили! Он спит и видит лишь то, что его ставленники настроят толпу так, чтобы со свободной душой отправить неудобную для его правления королеву в ссылку, очернить меня, добиться отречения от престола. Он собирается обвинить в творящихся беспорядках меня, а сам — предстать спасителем народа. Но ниточки управления вырвались из его рук, и теперь никто не знает, чем начатое им непотребство вообще может закончиться. Он разжёг костёр, который вряд ли сможет погасить в одиночку. А я… Я не собираюсь помогать ему ни в чём. Я просто буду рядом со своим народом, куда бы это ни привело меня. Ты знаешь, я пересмотрела часть своих расходов и сильно сократила некоторые, чтобы отправлять больше средств на благотворительность, — королева замолчала, закрывая книгу, и отвела глаза к окну. Сделав несколько неглубоких вдохов-выдохов, она тихо продолжила: — Я знаю, что очень виновата. Я была так слепа и погружена в свои переживания, что пропустила происходящее в стране. Я топила горе в фонтанах с шампанским и тратила невозможные средства на новые наряды, о, тебе лучше не знать, насколько они были велики… Я думала, что эта яркая больная радость заставит меня жить и чувствовать снова, но у меня ничего не вышло. Я лишь упустила время и возможности что-то изменить. Я была очень плохой королевой, слишком много во мне женского, и с этим ничего не поделать, — она вновь остановилась, так и не поворачиваясь к собеседнику, а Джерард смотрел на её профиль с нежной грустью и сочувствием, разглядывая красивый точёный нос и розоватую ушную раковину, чуть занавешенную локоном волос. Он до сих пор видел в ней ту молодую женщину, что решилась на его предложение, что поверила обещаниям и дала ему шанс, который он не упустил. Сейчас Мариэтта выглядела безмерно уставшей и даже постаревшей, из её одухотворённого некогда лица улетели в неизвестность последние искры жизни, делавшие её такой красивой и притягательной во времена его юности. Но Джерард помнил её прежнюю, и тот образ чудесно накладывался на нынешний, потускневший и поблекший от множества переживаний, и не позволял ему забывать хоть что-либо из их общего прошлого.
— Я так беспокоюсь за Вас… Не лучше ли будет уехать в другую вашу резиденцию? Подальше от Парижа?
— Милый Джерард, — с грустной улыбкой и влажными глазами повернулась к нему королева, — прошу вас, беспокойтесь за свою семью. За тех людей, которые зависят от вашего благополучия. А за меня побеспокоится сам Господь: ведь я Его ставленница на этой земле и коронована под Его присмотром. Он не оставит меня. Давайте лучше перейдём к нашим делам, пока у Луизы занятия с учителями? Я бы не хотела прерывать их, тем более, что теперь последует перерыв в учёбе на неопределённый срок. Я понимаю, что найти достойных учителей и просить их обучать мою дочь у тебя в доме очень небезопасно: это вызовет ненужные слухи и подозрения. А я желаю, чтобы ни одна живая душа, кроме ваших верных людей, не знала о её местонахождении. Так у вас есть, что представить мне сегодня?
— Конечно. Мы выбрали своей целью месье Жаккарда Русто. Он очень видный и влиятельный деятель в революционной среде, и его материально поддерживает сам Его Величество король Иосэф. Правда, последнее время поступления прекратились — кажется, эти двое окончательно разругались из-за несовпадения взглядов на цели и итоги революции, и теперь Русто действует по своему усмотрению, совершенно не боясь последствий, — Джерард перевёл дух, оценивая заинтересованное выражение на лице королевы. — Если нам удастся скомпрометировать месье Жаккарда и вывести все его тёмные делишки и пристрастия на свет, к нему возникнет очень много вопросов среди простых людей.
— Это отличная и смелая мысль, я думаю. Мне нравится. Но вы говорили, что собираетесь поручить это сложное дело на дебют вашему мальчику? Вы уверены, что он справится с такой непростой задачей?
У Джерарда сладко кольнуло под сердцем от слов «ваш мальчик». О, он и правда был его мальчиком, да! Самым лучшим, самым талантливым, самым верным. И невозможно влюблённым, Джерард всегда чувствовал все его взгляды и мысли кожей. И он был уверен в нём, как в самом себе. Фрэнки справится. Джерард дал ему лучшее образование, мощно подталкивал в спину на пути совершенствования и предоставлял бесконечно много визуальной информации, чтобы тот мог учиться на его примере. И Фрэнк учился — Джерард не раз видел его, репетирующего то или иное движение, взгляд или походку у зеркала в ванной или своей комнате, когда проходил мимо незакрытой двери. Фрэнк был искренен и крайне артистичен, у него должно получиться.
— Я доверяю ему, как самому себе. Да и нет никакого иного выбора — для этого дела требуется юноша, а Фрэнк выглядит именно так даже несмотря на свои двадцать лет.
— Хорошо. Я верю вашему выбору, Джерард. И даю добро — приступайте сразу, как будете готовы. И держите меня в курсе — я помолюсь об удачном исходе нашего общего дела. Иосэф должен быть наказан за свои необдуманные и жестокие поступки. Я сделаю всё возможное, чтобы Жаккард рассказал о своих делах с королём, когда попадёт под суд. Ваша задача — чтобы он туда всё же попал.
Джерард успел лишь кивнуть, как дверь в покои раскрылась, и на пороге в сопровождении необъятной фрейлины возникло хрупкое создание. Он замер, разглядывая бледную девочку с соломенными, убранными в локоны волосами. Её огромные, чуть не на пол-лица глаза мерцали глубиной лесных озёр, и он не сразу смог отвести взгляд от такого необычного, не очень пропорционального, но намертво врезающегося в память лица.
Юная наследница шаткого престола была красива странной, какой-то чужеродной красотой. И этим очень напоминала своего отца — покойного месье Адриана.
— Я собралась и готова к поездке, мамочка, — тихо и серьёзно проговорило это невесомое создание, заставляя, наконец, Джерарда моргать. Прежде он не видел Луизу так близко и был несколько ошарашен её необычной внешностью и глазами, заглядывающими в самую душу. Девочка присела в учтивом реверансе, обращённом к нему, и он тут же вскочил с софы, чтобы столь же учтиво поклониться. Девочка же подошла к королеве и тут же взяла её за руку. Столько всего было в этом простом детском жесте, что Джерард отвёл взгляд, чтобы не выдать своего понимания.
