совсем близко, и страх вперемешку с радостью погнал по венам застоявшуюся кровь, понес прочь.
Глаза различили очертания бегущей впереди фигуры. «Кажется, он опять вырос», – успела подумать Варя. Лес едва заметно светлел, солнце снова просыпалось, загоняя ночную тварь обратно в берлогу. Еще чуть-чуть, еще немного, но Варя начала задыхаться.
Куйгорож резко остановился.
– Прикажи нести тебя!
– Неси меня! Пожалуйста! – взмолилась она.
В сером сумраке ей показалось, что по телу Куйгорожа прошла дрожь, что налились новой силой мышцы спины, к которой она прильнула, ища защиты.
– Запрыгивай! – Он подставил плечи, принял на себя измученную Варю и побежал навстречу солнцу, легко и упруго, точно не ведая ни тяжести, ни устали.
Когда лучи зарумянили верхушки редеющих деревьев, позади раздался дикий разгневанный крик – уже не детский крик-фальшивка, а грубый низкий рев разъяренного монстра. Лес ощетинился, заволновался, затрепетал, тяжело дохнул им вслед, будто протягивая ветвистые руки и бессильно роняя их.
– Побеситесь-ка теперь на пару! – хмыкнул Куйгорож.
Лес кончился, и они очутились на лугу, откуда уже виднелась знакомая дорога между Нешимкино и речным поселком, до которого так и не добралась Варя. Куйгорож опустил ее на землю и отдышался.
– Спасибо. – Она погладила его мокрую от бега спину.
Куйгорож обернулся.
– За что? Разве я мог тебя бросить?
Варя прикрыла рукой губы, с которых сорвался вздох изумления, и застыла. На нее смотрел золотоглазый юноша со светлой нежной кожей, густыми темными бровями и крупноватым носом с легкой горбинкой. Исчез совиный клюв, перьев на голове почти не было, а те, что остались, теперь лежали, точно длинные прядки, меж коротких волос.
– Принц! Тетя Варя! – крикнул детский голос, и со стороны дороги к ним бросилась пухленькая девочка с растрепавшейся косичкой. Следом неслась крупная белая собака. Варя в недоумении переводила взгляд с преобразившегося Куйгорожа на девочку с собакой.
Девчушка добежала до них и по очереди обняла. Потом в изнеможении опустилась на землю и спросила:
– Тетя Варя, твой жених – принц с хвостом?
Теперь она узнала ее, милую девочку из поезда «Москва – Саранск», но ничего не успела ответить, потому что белая собака поставила лапы Варе на плечи и повалила ее на траву.
– Леська! Танечка! – Она тщетно уворачивалась от мокрого языка алабая. – Как вы тут оказались?
– Меня унесла эта птица! Я с бабушкой в гостях была. Птица позвала меня играть, я и вышла за калитку… – У Танечки дрожали губы.
– Вот подлый монстр!.. А Леська?
– Она сама нашла меня, а потом привела к вам. Собственный нюх меня почему-то подвел, – виновато сказал Куйгорож. – Без собаки я бы вас намного дольше искал.
– Я знаю, почему у тебя стал хуже нюх, – ответила Варя, наконец высвободившись из-под Леськи. – Ты стал принцем!
– Да что вы придумываете-то! – крикнул вдруг Куйгорож, и его глаза покраснели. – Какой я вам принц с такой мордой?!
– Приказываю тебе добежать до любой лужи и посмотреть на свое отражение! – улыбнулась Варя.
Куйгорож прижал ладони к лицу, потрогал нос. Попятился, развернулся и помчался к дороге.
Глава 12. В речном поселке
Варя
Варя, Куйгорож с Танечкой на спине и Леська шли не больше получаса, когда из-за поворота чинно выехала торжественно-белая Пферда. Сергей ругался и дергал за поводья, но Пферда вышагивала с невозмутимым достоинством. Завидев их, он спрыгнул с козел и побежал навстречу. Первой его облобызала Леська.
– А ты тут откуда, а? Это ж Тамаркина, лесниковой дочки, собака! Ты моя хорошая! Ты моя девочка! – трепал он Леську. – Живые! Че вас как много-то стало? А некоторых прямо не узнать! – сказал он, внимательно разглядывая Куйгорожа. – Ты в салоне красоты успел побывать? Жених женихом, обалдеть!
– Сергей, не до шуток! – Варя обняла его. – У нас тут ребенок в полуобморочном состоянии. – Она показала за спину Куйгорожа.
– Откуда привели-то всех? Давайте ее в телегу, тут вода, сухарей еще немного осталось, залезайте. Пферда! Ну-ка, стой, тварюга ты непарнокопытная! То еле тащится, то остановиться не может! – выругался Сергей, хватая поравнявшуюся с ними лошадь под уздцы.
Куйгорож похлопал Пферду по шее.
– Устала! Гоняем ее туда-сюда.
– Позаботься, пожалуйста, о Пферде, – попросила Варя, снимая с него сонную Танечку. – А я малышку во что-нибудь переодену и покормлю.
– Ты гляди: прямо семейная идиллия у них! – развел руками Сергей.
Варя пристально на него посмотрела.
– Прости, Варь, – он примирительно поднял руки. – И спасибо.
– На здоровье. Надеюсь, что я об этом не пожалею.
– Если ты про самогон, то я случайно хлебнул. Я же не алкаш, Варь…
– Принеси мне, кстати, остатки самогона – ладонь обработать.
Варя усадила девочку в телегу, помогла снять грязную одежду и надела на нее одну из сухих рубашек, которые подарили в Нешимкине. Танечку затрясло – видимо, от утренней мороси и нервного перенапряжения.
– Ее бы в горячую ванну, – задумалась Варя, укутывая малышку в спальный мешок.
– На реке, говорят, хорошие баньки стоят, – услужливо подсказал Сергей.
– Долго туда еще?
– Если Пферда поторопится, то часа два. Мы вчера совсем немного не доехали… То есть не «мы», а я и эта… ведьма. – Сергей густо покраснел.
– Дайте мне час, чтобы напоить и накормить Пферду, и поедем, – отозвался Куйгорож.
Танечка отогрелась, наелась сухарей и почти сразу заснула под мерный стук копыт. Леська растянулась рядом. Куйгорож что-то тихо напевал, сидя на козлах, Варя свернулась буквой С возле Танечки, прильнувшей к ней во сне, а Сергей прислонился к одной из сумок и свесил ноги с телеги. У Вари слипались глаза, но Сергей так часто оборачивался и сверлил ее взглядом, что она не выдержала и ругнулась:
– Хватит на меня пялиться! Не в музее.
– Варь, мне так стыдно… Ты точно прощаешь меня? За все это… ну за…
– Свинство? – прыснула Варя. – Ой, прости… это… нервное, – еле выдавила она в приступе хохота.
Сергей закрыл ладонями лицо и тоже затрясся.
– А как… как ты, кстати, понял… что я – не я?
– Ты ко мне грязно приставала.
– Прямо-таки грязно? А ты что? Не захотел? – От смеха у Вари потекли слезы.
– Очень уж ты была жаркая – это раз…
– Костерок подействовал, ага.
– Панар снять отказалась – это два. Хотя… хотя это, наверное, не раз и два, а два и три. – Лицо Сергея вдруг приняло серьезное выражение.
– А что же тогда «раз»? – Варя тоже перестала смеяться.
– Ты… то есть Варда… слишком легко распрощалась с Куйгорожем. Настоящая Варя бы так не поступила. Не променяла бы его на меня.
Улыбка сошла с Вариных губ.
– Я бы ни одного из вас не променяла на другого… Я… давай не будем об этом. Все живы, все в своем, родном теле – это главное.
– Ты потратила на все это почти сутки.
– Зато Танечку спасли. Чего она только не натерпелась…
– Не помню, чтобы видел ее в Шимкине… Я там всех знаю.
– Она не оттуда. Я ехала с ней и ее бабушкой в одном купе в Саранск, представляешь? Они из Больших Вересников, но упоминали, что в Шимкине у них родня.
– Теперь понятно, как здесь оказалась Леська. Кто-то из шимкинских, наверное, сразу вспомнил, что собака Тамары и Пашки людей умеет искать… Да, спасибо Леське, выручила вас из беды.
– Я тоже, кажется, принял участие, – отозвался спереди Куйгорож.
– Че, уши греешь, герой? – крикнул Сергей.
– Не орите, разбудите ребенка! – возмутилась Варя. – И вообще, заткнитесь оба и дайте поспать.
– Фу, как грубо! – буркнул Сергей. – Скажи, Змей Горыныч? Грубо ведь?
