увидела, что он пристально на нее смотрит.
– И что он узнал?
– Мы это почти не обсуждали. – Ее разум был настолько замутнен отваром, что она не сумела прочитать выражение его лица, хотя, скорее всего, читать там было нечего. Поэтому она продолжила: – По его мнению, кто-то из местных считает меня своим близнецовым пламенем или родственной душой, и поэтому вы все так меня оберегаете. Но я не могла открыть ему правду.
– Какую именно? – медленно спросил Сорин.
– Что вы все называете меня принцессой и поэтому так со мной носитесь, – пояснила Скарлетт с улыбкой.
– Ты и есть принцесса, – возразил он, возобновляя успокаивающие поглаживания ее лица.
– А ты мог бы быть моим… – пробормотала она за мгновение до того, как сон окончательно вступил в свои права.
– Твоим кем? – услышала Скарлетт вопрос принца фейри, но не успела ответить.
Глава 22
Скарлетт
Скарлетт бродила вдоль берега реки Тана в садах за дворцом. Выпавший утром снег укрыл землю тонким одеялом, которое растаяло под лучами полуденного солнца. Вечерняя прохлада пробирала до костей, поэтому Скарлетт плотнее запахнула полы плаща. Он совершенно не грел, однако ничего другого найти не удалось, и девушка решила, что обойдется. Она оставила записку, в которой сообщала, что сегодня пропустит ужин. Ей нужно немного времени, чтобы…
Скарлетт сама не знала, для чего ей нужно время. Утром она проснулась уставшей и опустошенной. После разыгравшихся во дворе драматических событий прошло почти две недели. И пять дней потребовалось на то, чтобы Сорин наконец смирился и позволил Элизе начать тренировать ее по утрам. Скарлетт сгибала и разгибала пальцы, вращала запястьем сломанной руки, скрытой под плащом. Благодаря заботам Беатрикс кости срослись, но теперь разболелись снова – после целого дня обращения с оружием и отработки боевых приемов.
Нынче утром во время тренировки Элиза, похоже, почувствовала что-то неладное. Скарлетт и сама понимала, что действует небрежно, но Элиза ничего не сказала и даже поступилась собственными маневрами.
Видимо, она сообщила обо всем Сорину, потому что когда он пришел, чтобы отвести Скарлетт во внутренний двор для послеобеденного обучения магии, то внимательно осмотрел ее, прежде чем будничным тоном поинтересоваться, как у нее дела. Девушка не смогла сосредоточиться и на магии тоже, поэтому Сорин отпустил ее раньше обычного и предложил сопроводить через дворец, вместо того чтобы привычно воспользоваться порталом, но она отказалась.
Когда они вернулись в свои покои, Скарлетт сразу направилась в купальню и закрыла за собой дверь, но мыться не стала. Дождавшись, когда Сорин, по своему обыкновению, уйдет на совещание с Внутренним двором, она оставила записку, взяла плащ и оказалась на холодном вечернем воздухе.
Сегодня Скарлетт думала обо всех: о Кассиусе, Нури, сиротах. Воспоминания, которые она так старательно пыталась загнать в самый дальний уголок сознания, выбирались на поверхность. Не только о Джульетте и Микейле, но и о наказаниях, полученных от Лорда наемников, и о той боли, которую она сама причиняла своим жертвам.
Это давило на девушку тяжким грузом. Сайрус говорил, что ему потребовалось время, чтобы выбраться из тьмы. И что звезды всегда стоят того, чтобы за них бороться. Скарлетт пыталась. Каждый день она пыталась справиться с бесконечным непрекращающимся горем, паникой и чувством вины, которые на нее обрушивались. А проснувшись нынче утром, вдруг поняла, что сил больше не осталось.
Все поглотила полная и абсолютная пустота.
Скарлетт не заметила, как остановилась у реки. Зябко потирая себя ладонями по рукам, она глядела на возвышающиеся вдали горы.
Она не знала, сколько времени простояла так, когда почувствовала пульсацию тепла за спиной. Девушка не знала, как Сорин ее нашел, и, услышав его шаги по земле, глубоко вздохнула. Не потрудившись обернуться, она объявила:
– Мне не нужна компания, и я пока не хочу разговаривать, Сорин.
– Я пришел вовсе не для этого, а чтобы принести тебе теплую одежду.
Она не смогла разобрать эмоций в его голосе, и повернулась к нему. На его плечи был наброшен тяжелый плащ, он наблюдал за ней с торжественным выражением лица, а перед ним облачками клубился пар изо рта. В руках он держал сверток, при виде которого Скарлетт вопросительно подняла бровь.
– На улице холодно, милая, – тихо произнес Сорин, шагнув к ней. – Здесь гораздо холоднее, чем в Бейлорине, а ведь формально еще даже не наступила зима. – Он выудил что-то из своего свертка и протянул ей. Это оказалась пара перчаток. Девушка ничего не сказала, только взглянула на оставшийся в его руках предмет. – Плащ с меховой подкладкой, – пояснил он.
Продолжая хранить молчание, Скарлетт устремила взгляд на реку и почувствовала, как Сорин подошел ближе. Он снова протянул ей перчатки, и она надела их, все так же не говоря ни слова. Изнутри они тоже были подбиты мехом, и ее озябшие пальцы закололо от внезапного тепла.
– Подержи-ка.
Сорин всучил ей зимний плащ и, быстро расстегнув ее тонкую накидку, перекинул себе через плечо. После чего взял у нее из рук толстый плащ, развернул и набросил ей на плечи. Встретившись с девушкой глазами, он быстро застегнул пуговицы, и Скарлетт невольно вспомнила их короткое путешествие в земли фейри, когда он делал то же самое.
Тогда она тоже чувствовала себя потерянной, терзаясь неумолимым горем и непреодолимой болью.
Ощутив прилив тепла, она поняла, что это магия Сорина. Он протянул руку через ее плечо и надел капюшон ей на голову.
– Тебе нужно что-нибудь еще? – мягко спросил он.
Да? Нет? Ей хотелось почувствовать что-нибудь, хоть что-то, но какой же манящей казалась пустота! Скарлетт знала, что может получить короткую передышку в объятиях Сорина, но все равно останется с… этим. С разрозненными частями самой себя.
И Сорин поспособствовал ее разрушению. При этой мысли Скарлетт отвернулась от него и продолжила прогуливаться вдоль реки. Она скрылась за поворотом… и обнаружила, что тропинка на этом участке полностью скрыта кронами деревьев, не пропускающими солнечные лучи. Выпавший за последние несколько дней снег здесь не таял. Скарлетт остановилась у кромки воды и, присев на корточки, зачерпнула горсть холодных белых хлопьев. Захотелось плакать, но слезы не шли. У нее не было сил бушевать, кричать, делать что-то еще. Она набрала вторую горсть снега и, растопырив пальцы, наблюдала, как он сыплется обратно на землю.
– Знай, что это нормально, – услышала она мягкий голос Сорина, но не подняла на него глаз. Некоторое время они молчали. Скарлетт не понимала, к чему он клонит. Вдруг послышался тихий хруст шагов, и Сорин оказался рядом. – Это нормально – переживать трудные времена, Скарлетт. –
