сказывается. За один полёт можно угробить. Но…
— Долговечность нас сейчас точно не интересует, — сказал Томаш. — Фён Кадич, вот бы ты раньше вызвалась помочь!
* * *
Насир разлил всем остатки тинктуры — на сей раз Лада не отказалась — и угрожающе навис над пустой бутылкой, упираясь руками в стол. Кают-компания во время импульсов пострадала не так сильно — лишь несколько панелей на потолке вскоробились, выпростав похожие на змей чёрные трубы, и Насир, которому даже раньше приходилось втягивать голову в плечи, теперь напоминал двухметрового горбуна.
— Херзац матерах, что-то я не очень понимаю! — проголосил он. — Ты чего, аотар, щит не умеешь настраивать?
— Нам ведь не нужен техник, да, Томаш? — подхватила Лада. — Ты у нас и сам большой специалист!
— Всю жизнь летал, никогда такого делать не приходилось. Старый же корабль, — Томаш покосился на потолок, — кто ещё знает, как он на эту перегрузку щита отреагирует.
— А твой план прям отлично работает! Надёжный, как херзац! У нас тут чудом ещё не накрылось всё на адыр елдыш!
Томаш осушил залпом стакан. От горечи свело рот.
— Хорошо. — Он поднял руки. — Ну не знал я про перегрузку! Я виноват! Хреновый из меня техник! А вы чего хотели? Где бы мы другого нашли? Хорошие техники с неба не падают!
— Да не скажи. — Лада посмотрела на Фён.
— У нас на Бакаре вариантов не было, — сказал Томаш. — Или вы ещё одного агента Айши на борту хотели получить?
Джамиль, жавшийся в уголке, вздрогнул.
— Мы хотели до Черны дойти, — сказала Лада. — А теперь это уже за гранью наших возможностей. Даже если мы каким-то чудом доберёмся до грузовоза.
— А мы доберёмся? — спросил Насир, повернувшись к Фён.
Фён откинула со лба прядь волос.
— Я-то не меньше вашего куда-нибудь добраться хочу. Но что с кораблём творится — я не понимаю. Ваша диагностика несмыслю какую-то городит, верить ей нельзя, но чему верить? Если на глаз — то всё плохо, конечно.
Фён пригубила тинктуру.
— Мы правда сможем увеличить мощность щитов в два раза? — спросила Лада.
— Только если отключить всё остальное. То есть всё, без чего можем хоть какое-то время протянуть, но…
— Но перегрузки нас убьют.
— Да, на гравы больше всего уходит, а отключать их нельзя. Вообще, конечно, с перегрузкой щитов никто не летает, это так, теоретически возможно.
— Теоретически? — хмыкнул Насир.
— Погоди! — Лада коснулась его плеча. — Это всё равно лучше, чем ничего. Какая-то система компенсации есть в скафандрах, это поможет?
— Я думала об этом, — кивнула Фён. — Помочь-то поможет, но этого не хватит.
— У нас пять рабочих скафандров на борту. Если все будем в скафандрах, какая минимальную мощность потребуется передать на гравы?
— Рассчитать сложно. Так тоже никто не делает. Я бы оставила процентов тридцать. И если мы всё остальное отключим, всё жизнеобеспечение, то на щит получится на короткое время дать почти сто восемьдесят процентов.
— Насколько короткое?
— Две-три секунды. Не меньше двух. Отрубится щит не мгновенно, а быстро сбросит мощность до нуля. Скажем, секунды за три.
— Ты всё это рассчитала или наобум говоришь?
— Мы подсчитали, — сказал Томаш. — Насколько могли, конечно. Была ещё идея перенастроить систему детонации капсул — чтобы они взрывались максимально далеко от корабля. Но тут расчёты совсем уж приблизительные получаются. К тому же эффективность торможения станет ничтожной, и даже всего нашего запаса гильз может не хватить.
— А перегруженные щиты на торможение повлияют? — спросил Насир.
— Повлияют, — сказала Фён. — Это мы пока не знаем, как подсчитать. Но эффективность точно снизится. Впрочем, вы же говорите, что у вас топливных гильз много…
— Херзац какой-то! — покачал головой Насир. — Как-то это всё… — Он покрутил в воздухе рукой. — Сплошная, херзац его, теория! А если чего не так, то полный…
— У тебя есть другие предложения, Насик? — перебила его Лада.
— Нет у меня ничего! Знали бы мы раньше об этой перегрузке щитов, елдыш её, тогда бы, может, и вышел толк! А сейчас… В скафандрах! — Насир фыркнул. — Мы в скафандрах в ложементы даже не влезем!
— Не влезем, — согласился Томаш. — Но в скафандре и смысла нет в ложемент залезать. Включаешь обратный отсчёт и садишься на пол спиной к ложементу.
Насир несколько секунд смотрел на Томаша тёмными запавшими глазами, затем поднял тинктуру, резко выдохнул и проглотил залпом с таким видом, словно она была последней в его жизни.
— Ладно, херзац с тобой! Отличный план, аотар! Надёжный, как…
— Вот только, — добавила Фён, — больше этот корабль никуда не полетит. Даже если мы яко ходинки оттормозимся. Дай бог жизнеобеспечение будет работать.
— Айша нас заберёт, — сказал Томаш. — Найдём самописец, вернёмся на «Припадок» — и будем её ждать. По крайней мере, ничего другого у нас нет.
— Не знаю, что у вас с этой Айшей, вы сами с ней договаривались о чём-то, сами и смотрите, чего да как, но я, — Фён поджала губы, — на Бакар не полечу.
— Никто на Бакар не полетит, — сказал Томаш. — Но и на Литию нам сейчас хода нет.
— Мне-то уж точно! — хмыкнул Насир.
— Потребуем, чтобы Айша доставила нас к Черне, — сказал Томаш. — Как и планировали.
— Если сможем что-то требовать, — сказала Лада.
* * *
Томаш не надевал скафандр уже больше года, а по кораблю в таком виде вообще не разгуливал. Ноги едва сгибались в коленях, обшитые металлом плечи задевали за стенки в коридоре. Лада так и вовсе пару раз приложилась шлемом о дверной проём. Но хуже всего пришлось Насиру. Литийский безразмерный скафандр был ему не по размеру, и он носил свой, блестящий, желчно-жёлтого цвета, в котором окончательно терял всякое сходство с человеком. И всё бы хорошо, но отсеки «Припадка» никогда не рассчитывались на бакарийцев, и Насир, выросший благодаря своей сбруе на добрые полметра, ходил теперь, согнувшись в три погибели, свесив почти до пола длинные чешуйчатые руки. Замыкал процессию Джамиль, который немного оклемался после торможения, но всё ещё не мог выдавить из себя ни слова.
Общались через интерком. Кто-то — Томаш подозревал Джамиля — забыл отключить передатчик, и в уши постоянно било надсадное дыхание.
В рубке Томаш опустился перед своим терминалом на колени, как перед молитвенным алтарём, и снял с правой руки перчатку, чтобы авторизоваться.
— Когда отрублю гравы, держитесь за что-нибудь. Иначе будете тут летать во время импульса.
— Поняли, поняли, — проворчал Насир.
— И отключите кто-нибудь передатчик! Хорош уже в ухо хрипеть!
Сиплое дыхание не прекратилось. Томаш негромко выругался, и тут же понял, что тоже не отключил передатчик.
— Ни перья, ни верья! — отозвалась звонким голосом Фён.
