и сжал ремни. Удары сердца отдавались в висках, ускоряясь с каждой секундой. Капелька пота соскользнула по виску.
В шлеме раздался довольный голос Насира:
— Идеально прошли! Никакого смещения!
— Не расслабляемся, — сказал Томаш. — Остался последний импульс.
— Так точно, аотар! Включаю отчёт.
— Продержись ещё немного, кораблик, — прошептал Томаш. Он посмотрел на перекошенные стены рубки, на свисающую с потолка проводку. — Ещё немного. Последний раз.
В недрах корабля что-то дрогнуло, и Томаша опять потащило на стену. Ремни заскользили в руках, но он удержался, обмотав их вокруг запястий. В тот же момент на него налетела Фён и обхватила его за шею.
Неторопливо, словно само время замедлилось из-за чудовищных перегрузок, стали загораться под потолком красные огни. Наверняка завопила сирена, но Томаш слышал только чей-то гортанный хрип. Корабль затрясся в предсмертном припадке.
Стена рядом с ложементом Фён вспучилась и лопнула, как волдырь, вывалив наружу тугие кишки проводки. Что-то вспыхнуло, с потолка посыпались искры.
Тряска улеглась, но разрушения не прекращались. Дверь в коридор выгнулась, как лист бумаги. На потолке что-то вспыхнуло. Языки пламени хищно заскользили над головой. Автоматическая система тушения пожара выдохнула несколько блеклых струй и затихла.
Фён отцепилась от Томаша и с ужасом глядела на потолок. Отблески пламени играли на её забрале.
— Пожар! — закричал Томаш в интерком.
Лада, подпрыгнув к потолку, уже целились в огонь из огнетушителя.
Мощная струя отбросила её к стене, она ухватилась за поручень и одной рукой направила вибрирующий огнетушитель на огонь. Всё над головой тут же затянуло густой комковатой пеной, которая застывала уродливыми буграми прямо на глазах.
Огонь погас. Искры всё ещё сыпались из стен. Последние оставшиеся лампы несколько раз мигнули и погасли.
— Это конец, — прошептала Фён.
Тихо зарделся центральный экран, поползли раздражающе-красные строчки:
«Восстановление после аварии… Восстановление невозможно».
«Система жизнеобеспечения… Система жизнеобеспечения не функционирует».
«Система квазигравитации… Система квазигравитации не функционирует, необходима ручная активация».
Томаш задыхался от жара. Он опустил забрало, чтобы стереть пот, и ему в лицо ударило удушливой гарью. Он закашлялся и тут же закрыл шлем.
«Система компенсации перегрузок… Ошибка диагностики, нееобходима активация системы квазигравитации».
— Мы ведь совсем близко уже были! — Насир издал странный звук, похожий одновременно и на нервный смешок, и на рыдания. — Совсем близко!
«Маневровые двигатели… Маневровые двигатели не функционируют».
— Чуть-чуть не хватило, — сказала Лада.
Голос у неё был спокойным и холодным, как будто она знала всё наперёд.
«Маршевый импульсный двигатель… Маршевый импульсный двигатель не функционирует».
Томаш с трудом мог что-то разглядеть, кроме светящихся строчек — главный экран почти не давал света, смутно очерчивая искорёженные стены и застывшие в разных углах фигуры с чёрными забралами вместо лиц.
Томаш подумал, что так их когда-нибудь и найдут.
«Система экстренной связи… Система экстренной связи не функционирует».
— Зачем? — завопил Джамиль. — Зачем вы это сделали! Вы нас убили! Убили!
— Успокойтесь, идаам! — сказал Томаш. — У нас не было выбора. Так мы хоть попытались.
«Система наружных сенсоров… Система наружных сенсоров функционирует на 32 процента, задействован автономный источник питания системы наружных сенсоров».
— Надо же! — усмехнулся Томаш. — Что-то ещё работает!
«Система виртуального моделирования полётного коридора… Система виртуального моделирования полётного коридора функционирует, задействован автономный источник питания системы виртуального моделирования полётного коридора».
— Вирт! — Лада выплюнула это слово, как ругательство. — Можно будет посмотреть на красивое шоу перед смертью. Когда грузовоз мимо нас пройдёт?
— Через полчаса-час, — ответил Насир.
«Активируется сигнал бедствия. Рекомендуется срочная эвакуация экипажа».
— Вот елдыш! — крикнул Насир. — Даже развернуться не успели, херзац его! Мы же с ним почти поравнялись по скорости, если бы только развернулись…
«Невозможно активировать сигнал бедствия. Система экстренной связи не функционирует».
— Тупой какой компьютер! — нервно рассмеялся Томаш.
— Ну и ладно, — сказала вдруг Фён. — Это всё равно лучше, чем в пустоте болтаться. Так хоть повеселилась с вами напоследок.
— Это ты! — завизжал Джамиль. — Это ты всё это придумала! Это из-за тебя!
— Прекрати! — крикнул Томаш. — Или мы тебя первого выкинем! Мы попытались. — Он облизнул губы, дышать почему-то становилось всё сложнее, хотя баллоны были полны воздуха. — У нас почти получилось. Если вы — если вы все — хотите кого-нибудь винить, то вините меня. Дали бы с самого начала больше напряжения на щит, сейчас всё было бы отлично.
— Не хотим мы никого винить, — сказала Лада.
«Активируются сигнальные аварийные огни… Сигнальные аварийные огни активированы».
— Свет бы лучше включила, шармута тупая!
Находиться в этом давящем полумраке не было сил. Томаш стянул с руки металлическую перчатку и стал ощупывать терминал в поисках лючка с кадолом.
— Томаш! — крикнула Лада. — Отключи аварийку. Надоело уже смотреть на эту агонию здравого смысла. Покажи карту полётного коридора, если она ещё работает. Сенсоры же какие-то остались.
Томаш покрутил в руке кадол и сунул его обратно в терминал. Несколько нажатий на кнопки — и угрожающе красную марь режима аварийной диагностики сменила приятная синева навигационной карты.
— Вот ведь елдыш! — сказал Насир. — Я уже и программу на стыковку задал. Компьютер его до сих отслеживает!
Внутри иссечённого координатной сеткой полётного коридора горели две связанные мерцающей нитью точки.
— На текущей скорости мы встретимся минут через двадцать-тридцать, — сказал Томаш.
— Судя по всему, мы не сильно больше протянем, — послышался голос Лады.
Грузовоз на голографической карте внезапно засветился красным, и тонкая линия, соединяющая их корабли, порвалась.
— Что ещё не так? — простонала Лада. — Последние сенсоры умерли?
— Погодите-ка… — проговорил Томаш.
Он вывел на экран изображение грузовоза, и посреди рубки возник огромный, испещрённый трещинами корабль.
— Ну и чудище! — воскликнула Фён.
Борт грузовоза засветился, и множество маленьких дюз выдохнуло в темноту концентрированный газ.
— Что за херзац такой! Он чего творит?
— Они… — пробормотал Томаш. Он не верил глазами. — Они что, разворачиваются?
Он переключился на карту полётного коридора. Корабли скользили над координатной разметкой в одном направлении — и расстояние между ними уверенно сокращалось.
— Он что, собирается нас забрать? — спросила Лада. — Не похоже это на обычный искусственный интеллект. Они, конечно, наверняка видят, что у нас корабль мёртвый, но… Кто вообще управляет этой посудиной?
Томаш вбил несколько цифр на клавиатуре.
— При нынешней скорости мы с ним поравняемся через два с небольшим часа.
— А приключение-то не заканчивается! — сказала Фён.
Глава 10. Абордаж
Насир умудрился оживить гравы, но работали они с перебоями, и Томашу казалось, что, стоит ему чуть сильнее оттолкнуться от пола, как он врежется башкой в потолок. Но, по крайней мере, они могли нормально передвигаться, а не ползать по стенам.
К сожалению, свет включить не удалось.
Лампы на шлеме Лады били в
