как к «израильтянам», а как к «евреям», и сам был таким — он был человеком, еврейская душа которого диктовала буквально все им сказанное и все решения, им принятые. Действительно, за годы пребывания Бегина на посту премьер-министра, при рассмотрении им самого широкого круга вопросов, как по форме, так и по сути, в первую очередь была видна его еврейская сущность. Бегин был — и остается — самым еврейским премьер-министром из числа всех, которых знал Израиль.
Иеѓуда Авнер, носивший кипу и бывший в свое время англоязычным секретарем и спичрайтером Голды Меир и Леви Эшкола, вспоминал первую пятницу своей работы с Менахемом Бегином: тот посмотрел на часы и сказал: «Иеѓуда, тебе пора идти домой, скоро шабат». И Авнер подумал: «Наконец-то я работаю на еврея». Такое ощущение сложилось не только у Авнера. Авраѓам Шапира, представитель ультраортодоксальной партии Агудат Исраэль (которая при Бегине вошла в правительство после пребывания в оппозиции с 1952 года) также вспоминал: «Впервые мы поняли, что у нас еврейский премьер-министр».
Не только ортодоксальные евреи с чувством удовлетворения отзывались о еврейском характере нового премьер-министра и по достоинству оценивали его отличие в этом плане от всех предшественников. Рабби Александр Шиндлер, один из самых видных реформистских раввинов США и президент Союза американских еврейских конгрегаций, также высоко ценил еврейскую сущность Бегина. Он как-то заметил: «Я никогда не слышал, чтобы Рабин говорил, как еврей — и я не имею в виду разговоры на идише»[441]. Шиндлер и Бегин стали близкими друзьями. Скромная и вместе с тем жизнерадостная манера поведения Бегина, вкупе с его врожденной еврейской восприимчивостью, завоевала умы и сердца всех и каждого, реформистов и традиционалистов, левых и правых.
Разумеется, все предшественники Бегина были евреями — но Бегин отличался от них. Он тонко ощущал гармонию и приоритеты еврейской жизни и традиции, и такого человека никогда прежде не бывало на посту премьер-министра. Все это нашло свое отражение и в стиле его руководства, и в сути принимаемых им решений.
Так, в 1981 году, когда Бегин после успешных выборов приступил к формированию коалиционного правительства, в его кабинет ворвались семь раввинов из партии Агудат Исраэль и на повышенных тонах стали требовать предоставления министерских портфелей в новом кабинете. Бегин спокойно выслушал их, однако прогресса в переговорах не было. Во время первой же паузы Бегин с лукавой улыбкой спросил на идише, которым он обычно не пользовался во время официальных бесед: «Господа, вы уже читали сегодня минху?» Получив отрицательный ответ, Бегин пригласил своего секретаря Йехиэля Кадишая и своего друга Харта Хастена; таким образом, вместе с семью раввинами был образован миньян. После молитвы переговоры продолжались уже в более спокойном тоне; на следующий день компромисс был достигнут, и Бегин объявил о создании правительства[442].
Когда Авраѓам Шапира обратился к Бегину с предложением запретить полеты самолетов авиакомпании Эль-Аль по субботам, премьер-министр сразу же согласился. Статус-кво, установившийся в 1947 году после письма Давида Бен-Гуриона, бывшего тогда главой Еврейского агентства, адресованного Агудат Исраэль, предусматривал, что суббота станет днем отдыха. И хотя другие виды транспорта, находившиеся в ведении государства, не функционировали по субботам, Эль-Аль совершал полеты во все дни недели. Третьего мая 1982 года Бегин объявил, что полеты Эль-Аль, национальной авиакомпании, по субботам прекращаются.
Разразился вполне ожидаемый скандал. Одни обвиняли Бегина в капитуляции перед религиозными. Другие утверждали, что Эль-Аль перестанет быть экономически жизнеспособным. Однако он, нимало не обескураженный, объяснил свое решение не с точки зрения политической или экономической выгоды, а исходя из вечных ценностей еврейского народа:
Суббота, день отдыха, — это один из высших идеалов человеческой цивилизации. Изначально идея была нашей, она принадлежала всецело нам. Мы передали ее всем народам, она воспринята при любом социальном строе. Один народ, народ, искавший Бога и нашедший Его, один малый народ, услышавший Его голос: «Соблюдай день субботний, чтобы святить его, как повелел тебе Господь, Бог твой. Шесть дней работай и делай работу твою, а седьмой день — суббота Господу, Богу твоему; не делай никакой работы ни ты, ни твой сын, ни твоя дочь, ни твой раб, ни рабыня твоя, ни твой бык, ни твой осел и никакой твой скот, ни твой пришелец, который в твоих вратах, чтобы покоился твой раб и твоя рабыня, как ты сам» (Дварим, 5:12–14).
По поводу утверждений, что отмена полетов по субботам нанесет непоправимый финансовый ущерб, Бегин ответил: «Мы не станем подсчитывать прибыли и убытки, связанные с вечной ценностью народа Израиля, за которую наши праотцы отдавали свои жизни, — с субботой… Чтобы понять это, не обязательно быть религиозным человеком. Всякий гордый еврей не может не согласиться с этим». Кнессет принял решение об отмене полетов Эль-Аль — 58 голосами против 54.
Еще во время дебатов о репарациях Бегин стремился напомнить Израилю о его еврейской душе и о том, что важность этой идеи нельзя измерить никакими материальными выгодами. Приход к власти ничего не изменил в его взглядах; это было, вне всякого сомнения, одно из основных достоинств Бегина, за что израильтяне и помнят его по сей день. Он был, как признавали Авнер, Шапира и Шиндлер, еврейским премьер-министром Израиля. И, как поняли со временем эфиопские, сирийские и русские евреи, он был премьер-министром всех евреев.
Как ни странно это может звучать, но, при всей заботе Бегина об интересах бедствующих и нуждающихся, его первый срок пребывания у власти запомнился не этим. Самым ярким событием его первого срока, да и всего политического наследия Бегина, стало известие о том, что Анвар Садат, президент самой могущественной арабской страны региона, заявил о своем желании приехать в Израиль.
Садат сообщил о своем намерении обратиться к Кнессету. Настало время миротворчества.
12
Время войне и время миру
Всему свое время, и свой срок всякой вещи под небесами…
Время плакать и время смеяться; Время скорбеть и время плясать.
Время любить и время ненавидеть; Время войне и время миру.
Коѓелет, 3:1, 4, 8
Современный Египет родился даже позже нынешнего Израиля. В 1952 году в результате военного переворота был свергнут король Фарук, деспот без особых способностей и отъявленный плейбой, а два годя спустя, в 1954 году, власть захватил Гамаль Абдель Насер, объявивший себя президентом. Власть над Египтом позволяла Насеру надеяться, что ему удастся использовать эту страну как инструмент для сокрушения Израиля. Он регулярно повторял, что сможет уничтожить не только еврейское
