покрытые мушками.
Но не только «прекрасными» видами и «приятнейшими» запахами сора поражал город Мвези, но и местным народом. В сторонке, рядом с детишками, какая-то Обезьяна, почёсывая ниже спины одной рукой, другой готовила похлёбку, в которой тонули насекомые. В проулке два громилы-Крокодила бодались носами, видно, выясняя, кто их них главный. Прямо перед нами два Обезьяна пили какой-то фиолетовый напиток и, икая, громко смеялись. Нам пришлось их обойти, а Бузиба остановился, чтобы пожать им лапы.
Что тут творится?.. Тут вообще кто-нибудь знает о приличиях? Судя по выражениям лиц моих спутников, те тоже были в ужасе. Самым невозмутимым казался Феникс, хотя его ширящиеся с каждым новым «видом» глаза выдавали его с головой.
Постепенно мы попали в празднующую толпу. Полуголые Обезьяны громко шумели и танцевали, неудержимо дрыгаясь всем телом. А Крокодилы дрались, размахивая кулаками куда попало и разевая зубастые пасти. Всю площадь, выложенную камнем, сквозь который прорастала трава, топтали сотни ног. В таком хаосе я даже поближе прильнула к Гили и Фениксу.
И наконец мы, кажется, подошли к тому храму-дворцу. Чем ближе мы подбирались, тем внушительнее он становился… Приходилось задирать голову, чтобы увидеть его верхушку. Под небольшую крышу вела длинная лестница, наверное, с сотней ступеней. А то и тысячей.
И прямо на них, обдуваемый опахалами, вразвалку сидел он. Огромный, необъятный, невероятный Обезьян. Его тело, едва прикрытое повязкой, всё пестрело рыжими волосками. Ступни казались такими же большими, как моя голова, руки – длинными, как я во весь рост, а ноги – короче раза в три. Но лицо… это что-то, заслуживающее отдельных слов.
Оно больше походило на жирный блин, посреди которого вылуплялись крохотные глазки, большие губы и сплюснутый носище. И всё это огибалось пугающим венцом, похожим на три мешка: два расположились под щеками и один был похож на второй подбородок.
Да… Похоже, нашёлся кто-то похуже фараона: у того хотя бы красивый венец из гривы имелся. К слову о фараонах: а что это за сгорбившийся чернокожий зверолюд в ногах у этого Обезьяна?
– Большой Чека, Большой Чека! – заголосил Бузиба. – Большой Чека, мы привели послов!
Похоже, никто на нас отвлекаться не собирался. Тогда Бузиба вдруг выпрямился, и я увидела у него такой же «мешок», как у вождя.
– Большо-о-ой Че-е-ека! – заревел он, и тогда шумящая толпа наконец заоборачивалась.
Воцарилась тишина, ведь на нас взглянул Большой Чека. Признаться, даже со своим звериным зрением я не могла знать точно, куда смотрел вождь: его глазки-бусинки едва ли проступали из-под большого узкого лба.
– Бузиба! Брат! – раздвинул руки он, и я невольно представила, как он обнимает тот старый дуб возле Звёздграда, который я вырвала с корнем. – Кого это ты привёл? Покажи!
Голос Большого Чеки походил на тот звук, который издавался, если бить по чаше большой ложкой. Глубокий, с противным звоном в ушах.
– Вот! – воскликнул Бузиба, подталкивая нас длинными руками. – Вот-вот, смотри! Это Проводник Феникс и его свита!
Что ж, уже второй раз за день нас назвали слугами. И если фараон делал это намеренно, то тут я сомневалась, что Бузиба вообще запомнил наши имена.
Наконец нас подвели поближе. Теперь, помимо прекрасной внешности, я могла оценить ещё и запах Большого Чеки: вонь пота, смешанную со сладостью фруктов. От этого сочетания к моему горлу подкатила тошнота.
– Хм-м-м… Интересно, как интересно…
Большой Чека задумчиво перекинул одну ногу на другую. Чернокожий зверолюд, по всей видимости, служивший подставкой для ног вождя, прогнулся под ним, но, дрожа, всё же устоял. Бедолага…
– И зачем вы пришли, Проводник Феникс и его слуги? – пророкотал Большой Чека. – Вас на праздник никто не приглашал.
Больно-то надо… Но Феникс вопреки всему вышел вперёд и уважительно поклонился.
– Уважаемый Большой Чека, – проговорил он, вежливо улыбаясь, – мне очень жаль, что нам приходится отрывать вас в такой важный момент.
– Гы-гы… Ты мне нравишься. Съем тебя последним! – Вдруг он ни с того ни с сего начал громко и звучно хохотать. – Эй, вы чего замолчали? Я же шучу! Смейтесь, смейтесь!
В толпе засмеялись. Меня тянуло скривиться от этого то ли неестественного, то ли безумного надрывного хохота. Но я сдержалась, сжав руки в кулаки.
– Очень… остроумно с вашей стороны, – подчеркнул Феникс. – Однако мне бы хотелось поскорее ответить на ваш вопрос. Ведь вождь не будет ждать, верно?
– Да-да… Но для хорошей шутки время всегда найдётся. – Он улыбнулся, обнажая чёрные гнилые зубы. Теперь желание вывернуть вчерашний скудный ужин только усилилось.
– Безусловно, – кивнул Феникс. – Так вот, вождь Большой Чека… Мы пришли сюда, чтобы поговорить с юным сыном фараона, Имхотепом. Я наслышан, он гостит у вас?
Хохот и перешёптывания в толпе затихли. С лица Большого Чеки сразу исчезла его большая улыбка до ушей.
– Гостит… Да этот мелкий Львёнок служит мне вместо подставки для ног! – проревел тот, пиная зверолюда под своими ногами. – Зачем вам говорить с моей подставкой?!
В толпе попытались посмеяться. Вышло неловко и неуместно.
Я уставилась на зверолюда. В нём начали узнаваться те великолепные черты, которые я видела в тумане Рунпи. Гордая спина покрылась шрамами и согнулась. Ноги и руки жутко похудели. Величественные черты лица отточились и осунулись. Но глаза… светились.
– Тем не менее, – кивнул Феникс.
– Вондерландец… Ты пудришь мне мозги! – крикнул Большой Чека. – Вы же на пару с фараоновыми войсками пытались нас захватить. Думаешь, я хоть немного тебе поверю?!
– Большой Чека… Ох, я ожидал от вас большего, – состроив печальный взгляд, сказал Феникс. – Неужели вы забыли? Как же правило «невиновен, пока не доказано обратное»?
– Какое правило?.. – забурчал вождь, оглядываясь.
– Как же, вы и впрямь подзабыли? Ничего, я напомню, – притворился снисходительным Феникс. – Вот, например, вы обвиняете меня в сговоре с фараоном. Но вы не можете утверждать это наверняка, пока не докажете, что я и вправду задумал преступление. Пожалуйста, посмотрите в Своде Равноправных Законов: это должна быть шестая или седьмая страница, я точно не уверен.
Услышав о каком-то своде, смуглокожий Большой Чека сразу побледнел. Но быстро опомнился и махнул рукой:
– Так, дай-ка мне письмена…
Одна из Обезьян, что обдувала его опахалом, мигом подорвалась и побежала вверх по лестнице. Туда и обратно она преодолела её за пару прыжков, вернувшись с какой-то книгой в хвосте. Книгой – удивительно – с каменными страницами!
Но Большой Чека переворачивал их без труда. Его мелкие глазки бегали по буквам, пытаясь что-то разглядеть, но безуспешно.
Неожиданно – все ахнули – встал замученный Имхотеп. Теперь, когда он поднялся, он выглядел совсем по-другому – сильным, волевым. Его исхудавшее лицо преобразилось: теперь оно одним малейшим движением привлекало, подчиняя каждого.
– Вот здесь, Большой Чека, – неожиданно спокойно произнёс он, указывая пальцем в книгу.
Вождь пригляделся. Раскрыл глаза. Вскинул взгляд на Имхотепа.
– А ты чего встал? Кто разрешал?!
Он замахнулся было на зверолюда большой длинной рукой… как та вдруг остановилась. Имхотеп, готовившийся к удару, зажмурился, но,
