— Что же, — поймав взгляд Торэмена, произнес я, — ты говоришь мудрые вещи, вождь. Но пока мы на войне, а к невестам надо присмотреться. Зимой или весной, как будет удобно, я приглашу в свою ставку самых красивых девушек в орде и выберу среди них спутницу жизни. Ну, а пока ступай.
Законник поклонился и направился к своим сотням, а я проводил его взглядом и посмотрел на крупные звезды на южном небе. Эх-ма! Живем на Земле, бегаем и суетимся, а они, солнца в пустоте бескрайнего космоса, светили миллионы лет до нас и будут светить после нашей смерти. Про это можно даже поэму сочинить, но не до того. Завтра с утра снова в седло, марш по Дикому полю и очередная стычка, а значит надо отдохнуть.
Глава 22
Киев. Лето 6657 С.М.З.Х
Стольный град русичей, славный Киев, встретил меня звоном колоколов. Был воскресный день, и ортодоксы праздновали какой-то свой праздник, гибель какого-то пострадавшего за веру святого. По этой причине во всех храмах шли службы и празднично одетый народ заполонил улицы и теснился подле церквей и Софийского собора. Простых людей мало интересовала гражданская война, и они не хотели лезть в дрязги князей. Что им битвы, интриги и политические расклады? Главное чтобы голода не было, близкие не хворали, да погода стояла хорошая.
Ну, а мне оставалось только по-доброму завидовать гуляющим горожанам, выезжающим за ворота крестьянам и рыбакам, да стоящим на посту городским стражникам. В отличие от них я уклониться в сторону от этих проблем не мог, поэтому мои действия были очевидны. Сразу после того как половцы Бачмана и мои воины, разорив половину заорельских кочевий, вернулись на исходные, я разделил богатую добычу и прогулялся по тропе Трояна. После чего собрал тысячу всадников и направился в Киев, помогать великому князю Изяславу Мстиславичу становиться царем Изяславом Первым или Пантелеймоном Первым, если он решит венчаться на царство по крещенному имени.
Охранявшие порубежье черные клобуки о моем появлении были предупреждены и пропустили степное войско на Русь. Правда, за нами постоянно присматривали и дальше киевского городка Зарубин (ставка черных клобуков в Киевском княжестве) не пустили. Но я к этому был готов и претензий к великому князю не имел, ибо он в своем праве. Так что в Киев вместе со мной прибыло всего три десятка воинов, половина гэрэи и половина воины Сероштана, да знатный пленник Ростислав Юрьевич. Самого Изяслава в столице не оказалось, он вел бои за Черниговское княжество и гонял бегущих к родным юртам заорельцев, и вместо него городом управлял старший сын, князь Мстислав, которого галичане недавно вытеснили с Волыни. На прием к нему я не торопился, еще успеется, а вот принять доклад главного разведчика Бравлина Осоки, который появился в Киеве вместе с посольством венедов, следовало немедленно. Ведь я знаю, что происходит в степях и в Венедии, но не был в курсе основных раскладов на Руси, так что не тормозил. Лишь только въехал на знакомый мне постоялый двор невдалеке от Днепра, поприветствовал Хорояра Вепря с телохранителями, сел за стол и выпил холодного кваса, как сразу же подозвал к себе Бравлина и сказал:
— Докладывай, что здесь и как.
— С чего начать? — спросил варяг.
— Пожалуй, что с посольства.
Осока кивнул и начал:
— Наши послы, волхвы и бояре из самых знатных семей, прибыли в Киев два месяца назад. Изяслав Мстиславич еще был здесь, он знал о посольстве и ждал его. Встреча состоялась уже на следующий день, и все прошло на удивление легко — всего три дня торговались, мелочи утрясали, и великий князь слушал своих шпионов, которые вместе с юным Ярополком на Руяне побывали. Ну, а затем договор был подписан, разумеется, тайный. С нашей стороны бумага уже имелась, и под ней стояли подписи и печати всех венедских вождей и Доброги, как представителя волхвов, а от русичей отметился великий князь, которого поддержал Климент Смолятич. В общем, все случилось, как ты и предсказывал, Вадим. Отныне Венедия и Киев союзники. Изяслав Мстиславич готов оказывать нам поддержку, и оплачивает поднаем войска Рагдая Померанского по очень хорошим расценкам, а митрополит с ним заодно.
— Добро. А как идет война с Долгорукими и их союзниками?
— Как-то не очень, — Бравлин поморщился. — Войско Рагдая и новгородцы подошли к Твери, в которой засел князь Андрей…
— Боголюбский, который? — прервал я его.
— Насчет прозвища не знаю, — варяг пожал плечами. — Андрей Юрьевич, второй сын.
— Ну да, конечно, он же Боголюбским еще не стал и, наверное, никогда не станет, если его прибить, — я потер красные от усталости глаза и встряхнулся. — Продолжай, Бравлин.
— Так вот, наши войска сейчас под Тверью и вскоре ее возьмут, сомнений нет, ибо опыт у Рагдая огромный, а новгородский князь Святополк ему ни в чем не перечит, таков приказ из Киева. Сам Изяслав Мстиславич с основными силами пока под Мценском, отбивает у суздальцев черниговские владения и ждет подхода черных клобуков и донецких половцев, которых нанял рязанский князь Ростислав Ярославич. Они как раз зорельцев добивают. — Разведчик улыбнулся. — Вадим, ведь это ты через Валентина Кедрина упредил великого князя, что степняки попробуют к родным кочевьям пробиться?
— Да, это был я, а ты разве не знал?
— Догадывался. Но Кедрин мне ничего не докладывал, приехал, передал твою записку, что его надо отправить в Рарог, и встретился с нашими послами. После чего все, вместе с семьей я посадил его на венедскую лодью, а дальше он сам…
— Ладно, дальше давай. Ты ведь говорил, что у Изяслава не все гладко выходит.
— Все верно, сложности имеются. Великий князь уже в этом году хочет Суздаль и Владимир взять, и пригнуть Гюрги к земле, сила за ним есть. Да вот только опасность подступает с другой стороны. Князь галицкий Владимирко Володаревич получил помощь от ромеев, деньгами и конницей, и собирает сильную армию. Место сосредоточение Теребовль и он готовится к рывку на Киев, который прикрыть особо некому. Значит, Изяславу Мстиславичу придется вернуться обратно или опять разделять войско.
— Так-так, ясненько. Сколько воинов у Владимирко?
— Девять тысяч своих бойцов. Еще три тысячи половцев из лукоморцев, наемники. Две тысячи ромеев. Ляхов тысяча, да печенегов и валахов, что на угорском пограничье живут, три-четыре тысячи. Это то, что уже есть, а помимо того к галичанам должны присоединиться переметнувшиеся к ним бояре из волынян и на подходе несколько крупных наемных отрядов. Так что двадцать тысяч воинов у него будет.
— А сколько соберут киевляне?
— Если оголят границы и стянут к крепости Каменец, что прикрывает столицу с запада, все свои силы, то тысяч пятнадцать, а то и двадцать. Однако воинов среди них будет только три с половиной, может быть, четыре тысячи.
— Это, не считая моих степняков?
— Счет без них.
— Да-а-а… — протянул я. — Положение у великого князя не завидное. Кстати, а ты откуда так точно численность армии Владимирко Володаревича знаешь? Неужели наш варог постарался?
Глаза варяга виновато забегали, и он заметно смутился:
— Нет, галицкий варог только-только на месте осел. Дело в другом, Вадим. Просто я немного посамовольничал…
— И что именно сделал?
— Ты велел не трогать Андроника Врана, а я не удержался и три седьмицы назад прижал спафария.
— Как?
— Его полюбовница, ну ты знаешь про нее, ромею сына родила, и я женщину выкрал, а потом с послом поговорил.
— И что он?
— Да ничего, ради своего дитя и бабы нам всю переписку с Константинополем выдает. Там, конечно, не без сложностей, поскольку Врану теперь не очень доверяют и новые ромеи, которых ему в помощь прислали, присматривают за ним. Но спафарий пока не попался.
— Когда ты с ним должен встретиться в следующий раз?
— Сегодня в полночь.
— Хорошо. Я на тебя не сержусь, хотя работа топорная. Ну, а на встречу с Андроником вдвоем пойдем, поговорю с ним.
— Как скажешь.
Варяг сделал знак служанке, чтобы принесла прохладного кваску с ледника, и когда на стол опустились две кружки мы продолжили беседу.
— Так, значит, киевлянам галичан встретить особо нечем? — уточнил я.
— Ага! — варяг мотнул головой. — Я, как только узнал про опасность, Мстислава Изяславича сразу упредил. Не лично, конечно, а через послов.
— И что князь?
— Послал гонцов к отцу, готовится к обороне города и стягивает всех воинов, до каких может дотянуться. Наверное, будет усиливать гарнизон Каменца.
— Это правильно, — я отпил кваса, освежил горло и сменил тему. — Про дела военные еще поговорим, а пока расскажи мне, как наши вароги устроились.
— Подробно или кратко?
— Только основное.
— Ну, если говорить по существу, то вароги начинают осваиваться и у них уже есть успехи, ребятки-то сообразительные и при деньгах. В Галиче варог стал отроком княжеской дружины. В Новгороде к торговле прислонился — ладожские Соколы помогли. В Пскове тоже самое, парень обучается купеческому делу. В Полоцке варог при дворе епископа осел и готов, коль приказ будет, прирезать его. В Суздале наш разведчик в свите князя Ивана Юрьевича Долгорукого, третьего сына Гюрги. В Смоленске разведчик на волоке осел и ведет учет всех кораблей, воинов и товаров, которые с севера на юг и обратно переправляются, а киевского варога только вчера видел, он в Софийском соборе служкой стал и псалмы разучивает.
