— Блять…
— Окей, давай так, — спохватился парень, подходя к проволоке и хватаясь за ее острые концы. — Я попытаюсь поднять ее, а ты пролезай… Хоть на попец твой полюбуюсь, — усмехнулся он.
— Любуйся, мне стесняться нечего, — усмехнулась я в ответ, подходя к парню, чтобы помочь.
Уже спустя несколько секунд совместными усилиями этот кусок железа все же поднялся на полметра от земли, оставляя достаточно места, чтобы пролезть под ним по грязной земле. Ладони мы, конечно, расцарапали знатно, но здесь это всего лишь цветочки.
Все преграды остались позади. Мы успешно добрались до клуба Крис. Волноваться о консперации не приходилось: как я уже упоминала, в здании отсутствовали какие-либо окна, поэтому вариант того, что нас заметят проснувшиеся в зале пираты, тупо отпадал. Единственной проблемой могла стать излишне шаркающая листва и мусор под ногами. Мы шли неторопясь вдоль изрисованной графити стены, аккуратно переступая ногами, и, по необходимости, переговаривались как можно тише.
— Ты уверен, что за баром никого нет? Никто нас не заметит? — спросила я, следуя позади пирата.
— Вообще, не должо быть. В любом случае, если все делать тихо, то никто не увидит. А знаешь, дай волю, и эти алкаши до обеда там дрыхнуть будут без задних ног, пока босс им всем пиздюлей не вставит и не отправит на точки… Кстати, как ты вышла из его комнаты? Он че, сам отпустил тебя? — негодующе спросил парень.
— Да нет, конечно. Ваас оставил меня в своей комнате, а сам куда-то уперся. Видимо, к Крис. Я вырубилась часа на два, а когда проснулась — никого в здании не было. Я решила, что это отличный шанс сбежать отсюда.
— Хах, а ты не теряешь ни единого шанса…
— А ты? Ты что, вообще не спал сегодня? — обеспокоенно спросила я, перелезая через дыру в заборе, парень последовал за мной.
В нескольких метрах впереди раскинулись густые, еще темные из-за недостатка света от восходящего солнца джунгли.
— А, — отмахнулся пират. — Я могу днями не сомкнуть глаз. Это моя работа, со временем к ней привыкаешь, — в голосе парня проскочили грустные нотки.
Я в нерешительности остановилась перед дикими джунглями: казалось бы, вот она — свобода, и что мне с ней делать? Было так непривычно ступать в ту сторону, куда желает твое сердце, непривычно осознавать, что весь этот кошмар наконец закончился. А еще мне хотелось поблагодарить парня и сказать ему, как он стал мне дорог за эту неделю. И я бы так и сделала, если бы не опустошенный взгляд молодого человека.
— Арэс?
— Мм?
— Ты никогда не жалел, что стал пиратом?
Парень опешил от такого вопроса, удивленно подняв брови, он замялся и ушел мыслями в себя: его лицо побледнело сильнее обычного, глаза забегали по холодной земле, сухие тонкие губы приоткрылись, не в силах сказать что-то важное. Парня сковывало непонятное мне чувство, словно оно мешало открыть всю правду, он метался из стороны в сторону внутри себя, пытаясь найти ответ на вопрос в своей голове: «а стоит ли рассказать? стоит ли открыть ей правду?» И я была удивлена такой реакции: казалось бы, для него такой вопрос должен был быть обыденным, но…
Арэс что-то скрывал. Не по своей воле. Ему приказали молчать. Но молчать о чем?
Я не стала давить на парня расспросами, только отвела взгляд в сторону, молча дожидаясь, пока он закончит с рефлексией и сам продолжит наш разговор. И вскоре это произошло — он несмело поднял на меня глаза, но, стоило мне сделать то же в ответ, и он быстро увел их.
— Знаешь, да… — негромко произнес он и вновь сдержал паузу, обдумывая дальнейшие слова.
Я не понимала, что так гложит парня изнутри, но чувствовала, как медленно, но верно его душевная боль передается мне.
Я не хочу, чтобы ему было больно.
— Только вот…
Наконец пират приблизился и заглянул мне в глаза — его серая радужка была наполнена печалью и отчаяньем, несмотря на то, что парень упорно продалжал тчетные попытки улыбнуться уголком губ в своей привычной манере.
— Я не расскажу тебе всего. Просто знай, Маша, что я не тот, кем ты меня видишь и не такой, каким считаешь…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Восходящее солнце пробилось сквозь грузные бетонные здания, роняя бледные телесные лучи на наши лица, до этого затерявшиеся во мраке заднего двора. Запели первые утренние птицы. Парень продолжал держать меня за руку, но неосознанно сжимал ее так, что я должна была уже завыть от боли. Однако я не замечала ее.
Я не замечала ничего, пока он был рядом со мной. И был так близко… Это не знакомое мне чувство, вопреки приятному теплу, которым оно обволакивало душу, даже пугало. Я впервые поймала себя на мысли, что этот человек вызывает во мне куда больше эмоций, нежели просто друг… И когда все успело так поменяться?
— Не можешь объяснить мне все? Или же не хочешь? — неуверенно спросила я, заглядывая в его приковывающие мое внимание глаза.
Они были затуманены, но продолжали мерцать под бликами восхода, из-за солнца серые глаза парня приобрели бледно-оранжевый оттенок, и теперь выглядели еще прекрасней. Они были наполнены желанием, волнительным желанием.
— Вот зачем? — сорвалось с его губ, но голос дрогнул и снизошел до шепота. — Вот зачем тебе нужно это знать, милая?
Арэс сократил расстрояние между нами до минимума, кладя вторую ладонь на мою щеку и нежно проведя по ней большим пальцем. Мое сердце замерло, а дыхание сбилось — все внутренности буквально сводило от неизвестного доселе мне чувства, и я была не в силах не то, что сдвинуться с места, я не могла даже отвести такой же полный желания взгляд от лица пирата.
— Моя правда не должна удерживать тебя на этом кровавом острове. Мы оба хотим, чтобы ты была свободной.
— Я хочу, чтобы и ты был свободным, Арэс, — я обвила пальцами ладонь парня, чей большой палец уже спустился до моих губ. — Ты несчастлив, проживая такую жизнь, я же вижу…
— Остановись, прошу тебя, не говори это… Я ни за что не покину этот лагерь, Маш… — неуверенно заматал головой пират, прикрывая глаза и разжимая пальцы на моей ладони.
Я видела, как трудно ему дается каждое слово, связывающее его с жизнью пирата-наркоторговца, как он не хочет вспоминать о том, кем он является и как хочет открыть мне правду, кто он есть на самом деле, но что-то заставляло его удерживать рот на замке. Я не дала даже на сантиметр отстраниться парню, кладя ладони на его скулы и прижимаясь к его лбу своим. Этот человек был физически необходим мне. И чем ближе — тем лучше. Арэс вновь поднял глаза на меня, его тихое дыхание стало таким же, как и мое: неровным, почти неслышимым из-за отстутсвия банальных вздохов. Казалось, что мы вообще могли не дышать, это было не нужной тратой времени для нас, когда мы находились рядом друг с другом.
— Послушай, я не знаю, почему ты молчишь и, главное, о чем ты молчишь, — быстро проговорила я, бегая взглядом по лицу парня. — Я… Я лишь хочу знать, что это не последняя наша встреча, Арэс. И что в следующий раз мы встретимся на свободе.
— Ты не сможешь подарить мне свободу… — мягко улыбнулся он, словно я была наивной дурочкой.
— Я все смогу.
Мой голос был полон уверенности, и пират не стал спорить, вместо этого он перевел затуманенный взгляд на мои губы. Его глаза буквально горели желанием, он думал совершенно о другом… Впрочем, как и я.
— Арэс?..
— Маша…
Я почувствовала его горячее дыхание. Пират еще раз провел пальцем по моей щеке и вдруг притянул меня к себе, впиваясь в мои губы требовательным, но нежным поцелуем. Я поддалась эмоциям, обвивая руками его шею, и целуя в ответ. В этот момент я чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Его губы с ярым желанием сминали мои, но пират оставался таким же нежным: он не сжимал мою талию до синяков, притягивая к себе, не норовил пролезть языком в мой рот, как какой-то недо-альфа-самец. Он знал меру, знал, что я чувствую. Он целовал меня так, как подсказывало ему сердце, а не гребаные животные инстинкты. Я ощущала грудью, прижавшейся к нему, как бьется его сердце, и пират ощущал то же самое.
