О, а еще этот ублюдок хотел меня продать. Вот только с детства я была мастером ставить палки в колеса всем тем, кто пытался залупаться на меня, и этот раз — не исключение. Я бы никогда не смирилась с участью рабыни-подстилки, никогда бы не изъявила свою покорность этим уебкам, работающим на черном рынке, даже в знак благодарности, что меня сразу не грохнули. Благодарности? Ах, да.
Ваас не раз спасал мою жизнь. Охуительно, правда? Вот и он так думает. К слову, на мою попытку сказать банальное «спасибо», он лишь послал меня, указав на ненужность этих слов, и добавил, что спас он не меня саму, а товар, в качестве моего тела. Мразь.
О-о да, как только мы не оскорбляли друг друга. В присутствии Вааса мой «русский лексикон», словно по велению волшебной палочки, пополнялся новыми словами, в особенности матами, и всецело был посвящен этому ублюдку. Или что, одному Монтенегро можно использовать свои гребаные испанские словечки, значение которых из нас двоих понимает только он? Хуй там, в русском ругательств и побогаче наберется… И пороскошней, на все случаи жизни, так сказать.
Мы быстрым темпом направлялись в неизвестную мне сторону. Ваас обещал привезти меня к Еве, которая, по его словам и точному подсчету времени, уже как несколько минут умирала в наркотической коме. Я отказывалась верить в его слова до последнего: может, из-за недоверия, а может, от нежелания верить в такую страшную правду. А правда действительно была страшной, ведь Ева спокойно могла решиться покончить с собой, наглотавшись непонятных таблеток.
В последний раз мы виделись с ней не при лучших обстоятельствах: стриптизбар, толпа танцующих, пьяных в дюпель людей. И она. С выпивкой, косячком и… Пустым взглядом. Совершенно одна в этом мире — мне было больно вспоминать, как она выглядела. Я выхватила косяк из ее руки, затем бутылку, только тогда ее лицо ожило, зажглось гневом — девушка поведала мне горькую правду, рассказала о том, что ее изнасиловали, использовали, как подстилку, эти грязные животные. За день до этого она узнала, что ее любимого больше нет в живых. Наши подруги находились в комнатах наверху и обслуживали пиратов Вааса. Все это навалилось на бедную молодую девушку — Ева сорвалась, обвинила меня в бездействии: она предупреждала меня, горько усмехаясь, что и мне не избежать ее участи, что и я буду сломлена, как она. И она была права: мое ментальное здоровье было подорвано сполна, когда глубокой ночью в мою комнату забрел мудила Оливер. Да, он не смог изнасиловать меня, но только ли это должно причинить человеку боль, как физическую, так и моральную?
И я оставила ее одну. Я блять оставила Еву одну! Пьяную, беззащитную и отчаявшуюся! Как я могла так поступить, чем я думала, твою мать?! Я больше не злилась на ее необдуманные слова, не злилась на то, что моя подруга, когда-то служившая мне мотивацией быть такой же сильной, смелой и уверенной, как она, предпочла сдаться. Боже… Ведь она прямым текстом дала мне понять в ту ночь, что больше не видит смысла в этой жизни! С каждой секудой я неосознанно верила в слова пирата все больше и больше…
— Многие люди слепо верят в то, что у них есть нимб над головой, — вдруг заговорил пират. — Что именно от них и от их пиздец всем важных наставлений зависят чужие жизни. Знаешь, хуй пойми, откуда берутся эти сраные ангелы, но блять…
Ваас попытался сдержать свой рвущийся наружу смех и, успокоившись, продолжил, все так же твердо ступая вперед.
— Суть в том, amiga, что мое предназначение — ловить таких «невинных» пташек и отрывать им крылья никому в хуй не впившейся надежды. В этом… Райском аду нет места живым душам. Они просто напросто здесь погибают: дохнут, как мухи, попавшие в паутину, одна за одной. А кто паук, принцесса, догадайся сама.
Мы вышли на улицу. Поблескивающие сквозь пальмовые листья лучи солнца сильно контрастировали с окружающей утренней полу-тьмой, но слепили глаза. Пиратов на улице было не так много, правда, большинство из них без причины оборачивались при виде нас, чтобы усмехнуться мне в лицо, напоминая о моем неудачном побеге.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
«Ебать я на утреннюю пробежку вышла сегодня, заебись просто…» — раздраженно подумала я при виде очередной скалящейся рожи.
Не выдержала — вскинула средний палец. Лица шутников тут же налились кровью, но сделать мне они ничего не могли, ибо впереди меня шла машина для убийств в лице их босса. Пользуясь своим положением, я ехидно ухмыльнулась тому, что в итоге пираты тупо замялись на месте.
Ну не станут же они мне кулачком издалека угрожать, мы же не в гребаном детском саду…
— Садись, — прервал мои размышления Ваас и сел за руль знакомого мне пиратского внежородника.
Я села на переднее сидение, специально отвернув голову от пирата, желая как можно меньше провоцировать его на диалоги. Видок, конечно, у меня оставался все тем же уебским: грустная сонная мина с синяками под глазами и кровоподтеками. Ваас даже хотел что-то сказать мне: может, подшутить или позлорадствовать, но видимо решил, что это точно не к месту, и молча завел тачку, все это я заметила через зеркало заднего вида.
Когда же я подняла глаза, то заметила знакомую фигуру, и мое сердце невольно забилось чаще. Арэс стоял возле оборонной бетонной стены, оперевшись об нее спиной и скрестив руки на груди, дуло его винтовки за спиной красиво переливалось под восходящим солнцем. Мы обменялись быстрыми взглядами и отвернулись друг от друга так, словно не были знакомы: нельзя, чтобы кто-нибудь заподозрил его в том, что он помог мне сегодня утром, тем более, чтобы не заподозрил Ваас.
Кстати о нем…
Я медленно обернулась к водительскому сидению, чувствуя на себе пристальный взляд. Чутье меня не подвело, Ваас не спешил жать на педаль газа. Он откинулся на свое сидение, уложив одну руку на бортик окна, а вторую — на руль, и… Пристально вглядывался в мои глаза.
— В чем дело? — неуверенно спросила я.
— Мне нравится за тобой наблюдать, Mary, — как-то хитро улыбнулся пират, и мы выехали за пределы его чертового лагеря.
Комментарий к Day the sixth. Part 1
Сразу прошу извинения за задержку главы: учеба, поступление, все дела •~•
Постараюсь держать режим в две главы в неделю, но как минимум одну можете гарантированно ждать <3
========== Day the sixth. Part 2 ==========
Морской соленый ветер обдувал кожу сквозь бесстекольные окна машины. Пляж в сотне метров от дороги омывался шумящими волнами. Иногда пальмовые листья бились об каркас машины, а над головой кричали стайки надоедливых чаек. Мы проехали в полном молчании большую часть пути. Я не могла усидеть на месте от нетерпения и беспокойства за подругу: поджав одно колено к груди и уложив локоть на подлокотник, я уже изгрызла все губы и даже ногти, сама того не заметив. Наконец, мое терпение лопнуло: я засунула гордость куда подальше и бросила мимолетный взгляд на водителя.
— Ваас, куда мы едем? — устало, но достаточно раздраженно спросила я, смотря на дорогу и продолжая прикусывать бедную, ни в чем неповинную губу.
— К Эрнхардту. Она у него, — не сразу ответил Ваас, так же устало вздохнув и протерев заспанные глаза.
Я непонимающе уставилась на мужчину.
— Как она оказалась у него?
— А вот так блять, amiga!
Пират раздраженно глянул на меня, но быстро вернулся к рассматриванию дороги. Скинутая на руль рука не помешала ему продолжить активно жестикулировать в своей привычной манере.
— Пока ты дрыхла все утро, я ради тебя, неблагодарной суки такой, заебался и персонально повез твою ебнутую подружку на другой конец острова! Хотя мне ее жизнь вообще в хуй не впилась, amigo. Чем быстрее она сдохнет, тем для меня будет лучше. Мне не придется кормить еще один никчемный рот и думать о том, что эта ебанутая в один прекрасный, сука, день подорвет мой лагерь к чертям собачим.
Я прикрыла глаза, запуская пальцы в густые волосы. Сказать, что я была удивлена такому великодушному порыву главаря пиратов — это ничего не сказать. Учитывая его слова, что Еву собирались, как возврат, бросить на корм рыбам, Ваасу и вправду не было смысла тратить время и силы, чтобы запариваться над спасением ее жизни и везти к Эрнхардту. Я замялась, отводя взгляд в сторону, не в силах смотреть на пирата. Хотелось подобрать более подходящие слова, развернутый ответ, в конце-концов, но… Все, что судорожно сорвалось с моих губ, было еле слышимое:
