поэтому, как только начался бой, арену озарила магия.
Огненные вихри и ветряные серпы схлестнулись друг с другом в красочном и ужасающем танце стихий, от которого даже сквозь защитные барьеры так пробирался жар, что зрители невольно щурились и покрывались руками.
— Вот это я понимаю! — прорычал Сварри, глядя на бой.
— Будьте осторожны, я вас прошу, — тихо прошептала Злата.
Батур окружил Алексея смерчем, пытаясь забрать воздух и потушить его огонь. Но Алексей не стал обороняться — он, наоборот, напал, направил своё пламя в смерч, и тот превратился в ужасающий огненный столб. Чувствуя, что контроль над магией теряется, Батур напрягся. Сейчас они будто перетягивали канат за контроль над этим смерчем.
Пламя и ветер то питали друг друга, то подавляли. Самому смерчу это, кажется, дико не понравилось, поэтому он начал вырываться, плеваться, дёргаться из стороны в сторону.
Вокруг, на трибунах, прекратились возгласы. Зрители просто не могли кричать, когда им в лицо был столь сильный жар. Некоторые даже начали опасаться, что барьеры, поставленные для безопасности обычных граждан, не выдержат, и взбешённый смерч вырвется на свободу.
Но этого, конечно, не произошло. Осознав, что они просто теряют свои силы, Алексей и Батур разорвали магические путы, и смерч за пару секунд развеялся, раскидав по арене пламенные рваные лепестки. И два друга, два соратника продолжили бой.
Алексей сражался на короткой дистанции. Меч — вот его главное оружие. Меч, выкованный на его Родине. Дома. Сельским кузнецом Окулой, чьё мастерство оказалось выше, даже чем у прославленного на весь Стариград Людоты.
Батур, конечно, ценил свою саблю, когда-то давно взятую в бою у воина из враждебной орды. Но лук, который он собрал сам из охотничьих трофеев — вот что было его настоящим оружием.
Он до сих пор помнил ту охоту вместе с отцом, великим вождём Батураном. Тогда они встретили величественного чагетера Олерога, опустошавшего пастбища, и одолели его. Конечно, отец сделал большую часть работы, но и Батур тогда смог нанести удар.
Жилы чагетера использовали, чтобы сделать клей, которым покрывалась внешняя часть лука, а рога пошли на пластины, вставленные с внутренней части. Деревянная основа выполнена из шаманского древа, которое с незапамятных времён растёт в священном месте по ту сторону Драконьих гор.
Батур вместе с отцом изготовил этот лук, но натянуть его смог только через два года, когда вошёл в силу. Этим же луком он сейчас и пускал стрелу за стрелой, чтобы не дать Алексею подобраться ближе.
Вжух-вжух-вжух!
Стрелы свистели в воздухе, пронзали его, летели прямо в цель, но в последний момент Алексей либо уклонялся, либо отбивал эти надоедливые, но такие опасные помехи.
В магии они оказались равны. Но помимо магии было и другое — меч против лука. Кто окажется сильнее?
Уклонился, отбил, уклонился, отбил… Алексей не брал щит на этот бой. Просто бессмысленно — стрелы летали не напрямик, они кружили, заворачивали, они могли ударить сзади, стоило только Батуру изменить направление ветра.
Точно, ветер! Вот оно!
Как только идея появилась в голове Алексея, он тут же осклабился и с удвоенным напором ринулся на своего соратника. Он заставлял Батура стрелять всё чаще и чаще. Для любого другого это было бы непреодолимой преградой, потому что уклоняться от десятков стрел, которые идут одна за другой и никак не кончаются, было просто невозможно. Но Алексею требовалось именно этого — чтобы все стрелы покинули колчан кхазарина и сейчас находились рядом с ним.
— Это бесполезно! — рычал Батур. — Если ты решил взять меня своей варгийской упрямостью, говорю сразу — не сработает!
Он злился. Его действительно бесило, что друг, соратник… Даже собрат! Кажется, начал относиться к нему неуважительно. Такие прямые атаки, такой риск. Неужели это всё, на что способен Алексей? Неужели он решил закончить поединок так глупо?
Ведь он намного сильнее — Батур знал ее это. Но сейчас подвергал себя глупому риску, будто рвался проиграть.
Неужели Батур не достоин настоящей драки⁈
— Что ты творишь⁈ Сражайся по-настоящему!
Но Алексей продолжал следовать своему плану. Он не использовал магию, будто специально. Он уклонялся и отбивался безо всякой стихии, только направлял духовную силу в мышцы, чтобы поспевать за полётом грозных кхазарских стрел, которые то и дело задевали его, оставляли порезы. Одна едва не выбила глаз, но Алексей повернул голову чуть в сторону, и остриё проскользило по брови, открыв длинную кровоточащую рану.
— Мальчики, что же вы творите? — ахнула Злата, прикрыв рот ладошкой.
Сварри тоже нахмурился:
— Не понимаю, что происходит… Алексей, что он хочет сделать? Выглядит так, будто он издевается и поддразнивает Батура. Это на него непохоже.
Асван, глядя на то, как дерутся его соратники, испытывал сразу множество эмоций. Он заворожённо следил за битвой и гадал, а сможет ли он противостоять Алексею или Батуру, если они выступят против него на полном серьёзе?
Это вызывало толику зависти, потому что проверить исход он шанс уже упустил. Нр сейчас было недоумение — Алексей никогда не презирал своих товарищей. Мог подшучивать, но не издеваться, как делал это сейчас. Тем более, постоянно находясь на грани риска быть поверженным.
Для обычных зрителей всё проходило как раз лучшим образом. Жгучее яркое противостояние, от которого вновь начали раздаваться волны одобрительного гула. Но для опытных воинов это выглядело, словно Алексей добровольно рвётся к собственному поражению.
Что он вообще задумал?
Но вдруг ответ сам явился взорам со вспышкой плотного жгучего столба пламени, который снова опалил всю арену и заставил людей зажмуриться и скривиться, прекратив крики. Когда вспышка осела, все увидели, что произошло.
— Р-р-р-ра-а-а! — кричал Алексей, бросаясь в бой на Батура.
На этот раз ему удалось резко сократить дистанцию, потому что стрелы, выпущенные Батуром, все как одна попадали на обожжённый песок. Поднялся палёный дым, и облако гари создало завесу, из-за которой было плохо видно, что происходит между соперниками. Но Батур теперь тоже рычал, вот только он корил себя за такую недальновидность.
Стрелы, которыми он пользовался, были выполнены из особого дерева, и Лют помог нанести на них печати укрепления — такие, что огнём их не сожжёшь, а сталью не переломишь.
Однако оперение всё равно оставалось уязвимым, хоть и было усилено. И эту проблему они пока что решить не смогли. Но Батур и не думал, что потребуется, ведь какой безумец потратит огромное количество концентрированной духовной силы, чтобы пробить покров ветра и уничтожить оперение⁈
А вот Алексей это сделал. И этот манёвр стоил ему почти всего доступного запаса духовной силы.
Но он наконец-то лишил Батура
