На улице протащила меня мимо моей машины, я запротестовал, она неумолимо покачала головой.
— На моей такие же колеса.
Я дал себя впихнуть и даже пристегнуть ремнем. Алёна рывком сорвала машину с места, словно побаивалась, что сбегу, круто развернулась и погнала по улице, пугая прохожих.
Глава 16
Ночной клуб я воспринял как нечто оглушительно шумное, от чего в другое время разболелась бы голова, а так я лишь глупо улыбался, когда проходили фейсконтроль и между экранами, высматривающими оружие, наркотики или даже бутылку водки.
В левой части — десяток столиков, все остальное отдано под танцевальный зал. Цветные фонари бросают движущиеся цветные пятна, танцующие двигаются в полутьме, но я никогда не любил тьму даже в ее полуварианте.
Многие девушки танцуют топлес, а некоторые, хорошенько разогревшись, а то и приняв что-то покрепче, чем я, сняли и трусики, но двигаются настолько здорово, что забываешь про возможность ухватить и засадить, просто любуешься.
На возвышении обнаженная девушка быстро и эффектно кружится у шеста, еще усерднее работают двое с гитарами и один на ударнике. Гитаристы что-то выкрикивают в зал сорванными голосами, а там толпа настолько плотная, что какие там танцы, кое-где двигаются, вообще прижимаясь друг к другу.
Под потолком крутятся и медленно плавают огромные разноцветные шары. Нас провожали взглядами, а когда мы проходили мимо группки крепких парней в майках, что не скрывают мощную рельефную мускулатуру, они таращились на Алёну, один уважительно присвистнул.
Алёна подвела меня к свободному столику и пихнула так ловко, что я брякнулся задницей на стул, а руки уронил на столешницу.
— Сидеть! — сказала она властно.
— А «гав» говорить? — осведомился я.
— Это по команде «Голос!», — напомнила она с жалостью. — У тебя и с памятью хуже, чем у Василия Петровича…
— Василий Петрович, — пробормотал я, — глыба… Нам бы такими быть в его возрасте…
— Сиди, — повторила она, — и никуда, понял?
— Понял, — ответил я покорно. — Пусть меня прямо здесь и танцуют…
Мигающий свет, громкая музыка с однообразным ритмом, я ощутил, что начинаю впадать в гипнотический транс. Танцующие вскидывают руки, девушки и парни одинаково изгибаются и дергаются, я узнал последнюю разновидность шейкинга, что вошел в моду буквально неделю тому и, как важное событие в культурной жизни страны, занял первые полосы новостей.
У меня возникло стойкое ощущение, что здесь все наркоманы, наркодилеры, проститутки, мафиози, киллеры и прочий сброд, который стоило бы разом всех утопить, не проверяя документов. Парни ухитряются проносить через толпу тонкостенные стаканы с коктейлями, Алёна принесла сразу два, полные до краев. Она так высоко поднимала их над головой, словно старалась всем парням показать, какие у нее красиво вылепленные подмышечные впадины.
Я перевел дыхание, когда на середину стола опустились эти бокалы с чем-то розовым. Один Алёна тут же сунула мне в ладони.
— Выпей, — сказала она с глубоким сочувствием, но строгими нотками наставницы.
— Что это?
— Не бойся, безалкогольное.
Я спросил вяло:
— Тогда зачем?
Она ухватила меня за руку и заставила поднести бокал ко рту.
— Просто пей.
Я послушно осушил, по вкусу — сладковатая газировка с привкусом лимонада, довольно приятно, но через пару минут ощутил, как невидимые руки сняли с груди гранитную глыбу, из-за которой так трудно дышать.
Алёна наблюдала за мной с материнской улыбкой.
— Чем ты меня опоила? — спросил я вяло.
— Не боись, — ответила она, — не любовными чарами. Ты хоть и хайтековец, а жуткий консерватор… когда дело доходит до фармакологии.
Я пробормотал:
— Просто я откладывал…
— Боялся?
— Да, — ответил я честно.
— Чего?
— Мужчинам унизительно, — пробормотал я, — просить помощи… А стимуляторы — помощь.
— И когда ты собирался?
— Когда своих сил не хватит, — ответил я нехотя. — Ты такая напористая… Любишь доминировать? С хлыстом или плетью? Связывать будешь?
Она посмотрела с обезоруживающей улыбкой.
— Мечтай, мечтай… Ишь, фантазия разыгралась, по блудливым глазенкам вижу.
И хотя у меня даже сейчас в душе пусто, а в голове никаких сексуальных фантазий, но я кивнул, да, мол, я тебя сейчас в мечтах по-всякому, женщинам приятно думать, что они востребованы, о них думают и над их фотографиями мастурбируют. Хотя Алёну вряд ли обманешь, понимает, не до того мне, но взглядом показала, что хорошо, говорю то, что надо, а это значит, еще не вывалился по ту сторону красной черты.
К нашему столику подошел красавец мачо, весь из себя, спросил с широчайшей улыбкой:
— Можно девушку на танец?
Я было кивнул, но Алёна отрезала:
— Нет-нет! Сегодня вообще не танцую.
— Это же шейкинг, — сказал парень пораженно, — самый писк!
— Без меня, — сказала она твердо. — Извини, дружище, у меня месячные.
Потом ее приглашали еще раза три. Я наконец посмотрел на Алёну глазами здешних мужчин: единственная, кто держится по-королевски, у кого не горит лицо в предвкушении всех радостей балдежа, кто не стреляет глазками в парней, но и без того самая-самая…
Она спросила настороженно:
— Что так смотришь?
— У тебя изумительнейшая фигура, — сказал я. — Фотомодели отдыхают. И лицо…
— Что с лицом?
— Ты сумела сделать, — сказал я, — что-то особое.
— Что?
— Не знаю. Но ты отличаешься от всех этих милых мордашек. Самая тюнинговая девушка.
Она хмыкнула довольно:
— Ну вот, начинаешь отмерзать. Хорошо… Посиди, я сейчас принесу еще пару коктейлей.
— И что будет?
— Отогреешься, — ответила она. — Может быть, отогреешься.
Я пьяно ухмыльнулся:
— Меня только ты можешь отогреть.
— Да, — согласилась она, — я тебя так отогрею, что и в аду будешь дергаться в ужасе. Жди!
Голос ее был строгим и властным, словно подала команду собаке. Я с любопытством смотрел, как по дороге к бару ее пытались перехватить парни, некоторые вообще аполлоны, другие настоящие гераклы. Алёна с благожелательной улыбочкой прошла мимо. Кто-то ухватил ее за ягодицу, она просто не обратила внимания, а когда принимала у бара заказ, еще один запустил длинную лапу между ее ног и что-то там нащупывал.
Я ожидал какую-то реакцию со стороны Алёна, но она взяла из рук бармена два высоких стакана, где колыхается нечто зеленое с синим, и вернулась к нашему столику. Парень остался возле барной стойки куда более сконфуженный, чем если бы получил по морде.
— Пользуешься успехом, — заметил я. — Ты красивая, Алёна.
Она кивнула:
— Хорошо на тебя действует мелагинк. Только тень недавней депрессии! Еще дозу, и танцевать с девочками пойдешь.
Я ухмыльнулся:
— Но ты этой дозы не дашь?
Она засмеялась:
— Не дам. Хотя… подумаю.
— О чем?
— Придушить тебя здесь или сперва как-то использовать.
— А потом придушить?
— Это непременно! — пообещала она.
— А что пока собираешься со мной делать? — полюбопытствовал я.
Она подумала, оглядела меня внимательно.
— Вообще-то можно было бы изнасиловать, но… это будет нарушением врачебной этики.
— Но ты же не врач!
— И не мечтай, — сказала она. — Раз я дала тебе мелагинк, то сейчас я врач. И отвечаю за тебя, пока действие не кончится. Ладно, я привезла, я и увезу. Но не раньше, чем натешишься. Уверен, что не хочешь девочек подцепить? Вот та, в розовом, и ее подруга — экстремалки. У меня глаз наметанный. Можешь с ними поиметься прямо на лестнице. Или тут за столиком, а подруга прикроет…
Я добросовестно подумал, в самом ли деле хочу или не хочу, наконец сказал с пьяной решимостью:
— Не!.. Лучше выпью еще!
Она озабоченно огляделась.
— Девицы здесь раскованные, но что-то тебя не приглашают… А парень ты видный.
— Тогда уедем, — сказал я и хихикнул: — Раз меня так обижают.
— Посидим еще чуток, — сказала она. — Или вот та, разрисованная под ящерицу!
Я пошарил взглядом.
— Которая сейчас залезла на парня обеими ногами? Так они уже копулируются!
— Вот и хорошо, — сказала она деловито. — Похоже, девочка хочет набрать за вечер максимум коитусов с разными партнерами. Сейчас это модно, кетэкстрим называется. Как только закончат, можешь подменить парня, девочка примет тебя с радостью.
Я поморщился:
— Извини, не люблю в чужой сперме пачкаться. И вообще… во мне слишком сильно животное начало. Инстинкт кричит, что если кто-то на моих глазах успел раньше, то мне там делать нечего, поле засеяно другим.
— Молодец, — сказала она поощрительно, — все еще рассуждаешь. Тебя не сломить. Эй, девушка, принеси еще дозу андера!
