— Молодец, — сказала она поощрительно, — все еще рассуждаешь. Тебя не сломить. Эй, девушка, принеси еще дозу андера!
Официантка посмотрела на нее, потом с любопытством на меня.
— А ему?
— А он обойдется, — ответила Алёна.
Когда заказ прибыл, она сунула мне бокал в руку:
— Пей.
— Ты же себе заказывала, — напомнил я.
Она улыбнулась:
— Потому что тебе бы не дали.
— Спасибо за такую жертву, — пробормотал я. — Не жалко?
— Как раз нет. Пей.
— Это что-то другое, — пробормотал я.
— Пей, — повторила она. — Я не дам шефу погибнуть. И обидеть его не дам.
Я ухмыльнулся, выпил в три больших глотка. Алёна наблюдала за мной со странным выражением. Я по-гусарски ухмыльнулся:
— Довольна?
— Надеюсь, — ответила она медленно, — подействует. А то прямо айсберг.
Она вывела меня на улицу, действуя круто и решительно, нас снова провожали сожалеющими взглядами. Среди одинаково милых и податливых девушек Алёна выделяется, как сокол среди уток, даже я в сумеречном сознании заметил.
Перед нами выросла ее машина, Алёна открыла правую дверцу и впихнула меня на сиденье. Оно раскрылось подо мною, реагируя на внезапный вес, я завалился плашмя.
— О, — сказал я довольно, — ты это сделаешь прямо здесь?
Она обошла машину, села за руль.
— Отвезти домой, — спросила она задумчиво, — или потащить к себе?
— Где обещаешь изнасиловать, — сказал я, глупо хихикая, — туда и тащи.
Она сказала язвительно:
— Размечтался!.. Но если к тебе, то андер выветрится среди ночи. Кто знает, что выкинешь…
Я спросил с обидой:
— А что я могу?
— Ничего, — согласилась она. — Но лучше ко мне. Надежнее.
— Ура, — сказал я.
— Не ликуй, — ответила она строго. — Я, скорее всего, свяжу тебя. Но насиловать не буду, у меня нет таких причуд. Будешь спать до утра.
— Связанный?
— А почему нет?
— А если в туалет? — спросил я. — Как представлю, что ты мне ширинку расстегиваешь и держишь потом, мягко и чувственно массируя и поглаживая…
— Я тебе памперсы подложу, — прервала она.
Я поморщился:
— Фи, как неромантично.
— Зато практично, — сказала она деловито. — Ты же практик у нас? Вот и попрактикуешься.
Она пристегнула меня ремнем, несмотря на мои вялые протесты, я чувствовал, как выезжаем со стоянки, выруливаем на дорогу, мягкое покачивание, затем рывок, это вклиниваемся в дорожный поток, наконец ровное гудение мотора и легкое потряхивание на мелких выбоинах и утопленных в дорожное полотно железнодорожных рельсах.
— Хорошо, — пробормотал я, — вот так бы ехать и ехать…
— Не добравшись до цели? — спросила она, глядя перед собой.
— Ну… говорят же, что счастье в самом карабканье к счастью.
Она покачала головой:
— Что-то ты чересчур.
— А как надо? — поинтересовался я.
Она подумала, хмуря брови.
— Достань из моей сумочки синюю такую коробочку… там таблетки. Возьми одну под язык.
Я повертел головой.
— А где она?
— На заднем сиденье, где же еще!
Я со стоном попробовал приподняться, ремни не позволили, отстегнул, и тут же тревожно запищала сигнализация.
Алёна сказал быстро:
— Пятнадцать секунд!.. Потом заглохнет мотор.
— Успею… — пропыхтел я. — На фиг тебе такая пугливая машина…
Ухватив сумочку, я снова защелкнул ремень, сигнализация с облегчением смолкла. Алёна смотрела вперед, не отрываясь, машину ведет по-женски осторожно, но не упускает возможности обойти ползущих медленнее, чем позволяют дорожные знаки.
Я с трудом разобрался с хитроумными замками на сумочке, слишком сложно и навороченно, целая электронная система, вот где ученые умы оттягиваются, хоть и херня, но платят за такое больше, чем за разработку ракеты на Марс: ракеты — штучное дело, а такие изделия для дамочек — массовое. Если с каждой по центу…
— Нашел? — спросила Алёна. — Синюю ищи!..
— Ищу, — пробормотал я.
Сперва просто перебирал в недрах этого бездонного мешка, потом начал выкладывать самое крупное на колени, смутно удивившись, что не наткнулся на штучки для секса.
В любой женской сумочке теперь обязательно наряду с губной помадой, тушью для ресниц и прочей ерундой всегда имеется вибратор или гелиевый фаллоимитатор, что сам выдает нужное количество смазки, регулирует температуру и прочие заранее заданные характеристики.
Причин сразу две: во-первых, перестало считаться стыдным ими пользоваться, во-вторых, современные пилюли позволяют получать оргазмы с первого же мгновения полового контакта и так множество раз, благодаря чему женщина может получать половое удовлетворение, не дожидаясь, когда вернется в привычную и комфортабельную квартиру: в офисе, лифте, на лестнице, в туалете… Считается, что после такой разрядки она держится спокойнее, не раздражается по пустякам, лучше работает. Потому во многих фирмах поощряют такие моменты в рабочее время, даже выделяют отдельные кабинки. Самые радикальные и продвинутые работодатели объявили такие кабинки пережитком прошлого и заявили, что, раз уж мужчины за рабочим столом чешутся, как бабуины, точно так же и они, женщины, могут пользоваться фаллоимитаторами, не покидая рабочего места.
— Нету, — сказал я раздраженно, — нету!
— Есть, — сказала она. — Ищи лучше.
— Да нету же, — возразил я. — Все обыскал!
— Там есть боковые кармашки, — напомнила она язвительно. — В левом ищи.
— Господи, — буркнул я, — и кармашки вдобавок, такая хрень? У нас никаких сумочек… Фиг вам тогда, а не равноправие.
Кармашков оказалось по два с каждой стороны, я пошарил по всем четырем, кто знает, какой женщина имеет в виду, когда называет левым, в одном наконец нащупал коробочку.
Открыть пытался так долго, что Алёна наконец протянула руку, я вложил в раскрытую ладонь, Алёна чуть коснулась пальцами, и крышечка отщелкнулась.
— Женские хитрости, — пробормотал я пристыженно. — Гадость какая… Это нечестно!
— Глотай, — скомандовала она.
Я посмотрел на нее с подозрением.
— Что ты имеешь в виду?
— Одну таблетку, — пояснила она терпеливо, — положи в пасть. В свою. Можешь проглотить, но лучше подержи под языком, быстрее сработает.
Я послушно взял крохотный шарик, похожий на драже, в каких раньше продавали витамины. Под языком он быстро рассыпался в приятный сладенький порошок, и я буквально чувствовал, как послушно всасывается через слизистую.
— Ничего не чувствую, — пробормотал я.
— А должен? — спросила она язвительно.
— А зачем тогда?
— Профилактика, — объяснила она.
— А…
— Не болтай, — прервала она. — Приехали.
Глава 17
Ее дом оказался ближе, чем я думал, или же у меня сдвинуто к краю Вселенной время и пространство, слишком уж чувствителен к той дряни, что в обязательном порядке глотают посетители ночных баров.
Автомат на стоянке принял автомобиль, на меня повел подозрительно красным глазом, но тревогу поднимать не стал, мол, такая хозяйка и сама справится с любым нарушителем.
Входная дверь дома помедлила, прежде чем впустить нас, даже лифт задумался, решая непростую задачу: я вроде бы обкуренный, да еще и чужак, но Алёна держит меня за руку, словно сама сдаст органам правопорядка.
Еще больше ворчала и рассматривала нас дверь в ее квартиру. Не захватил ли я хозяйку в заложницы, не стоит ли сразу вызвать наряд с большими пушками…
Наконец нас впустили, вспыхнул яркий свет, щетки быстро вытерли нам ноги, убрали пыль. Не сходя с входного половичка, я спросил опасливо:
— А этот… которому ты в бумажник сексом, не придет?
Она рассмеялась:
— А хотя бы и пришел? Тебя смутит, если расплачусь при тебе? Ладно, не волнуйся, он всегда звонит заранее. Его дни — среда и суббота.
— Так среда ж сегодня!
Она отмахнулась:
— Он уже приходил сразу после работы. А когда ушел, я звякнула в офис и увидела, что ты так и не уходил.
— А-а-а-а…
Я медленно пошел по квартире, везде чисто, опрятно и, на мой взгляд, чересчур по-пуритански. Ни резиновой куклы в одном из кресел или на диване, ни набора фаллоимитаторов на полке над столом, ни баночек с разогревающей мазью, вообще ничего из привычного набора одинокой женщины.
— Интересно, — сказал я, — неужели твои запросы столь незамысловаты, что достаточно мужчин?
Она фыркнула:
— Что, уже ищешь, как отступить?
Я сказал с достоинством:
— Нет, я готов! Снимай трусы! Или ты их не носишь?
Она покивала головой.
— Как тебе не стыдно? Неужели ты будешь совать пенис в меня, своего сотрудника, даже своего друга, извини за выражение?
— Ну… — протянул я, — вообще-то так вроде бы положено… а что ты предлагаешь?
