— Он — монстр! — я начала хватать ртом воздух, чувствуя, как задрожали колени, глаза закатились. Белое небытие — и я камнем рухнула на тротуар.
Я очнулась на незнакомом диване. Он пах дорогой кожей, а боковым зрением я видела мерцающее пламя свечи, теплое и успокаивающее. Где бы я ни была, мне здесь нравилось.
Кто-то подошел ко мне и снял тряпку с моей головы. Я прищурилась и узнала лицо, но я пока не могла назвать его имя.
— Ты напугала меня до чертиков, — произнес он.
— Что?
— Ты упала в обморок, Райт.
Райт. Кто-то меня так называет. Кто зовет меня по фамилии? Имя вертелось у меня на языке.
— Я упала?
Он вздохнул, а затем я почувствовала, как рядом с моим животом прогнулся диван. Должно быть, он сел.
— С тобой такое уже случалось? — спросил он.
— Бывало, — ответила я.
Терри! Вот кто это!
— Терри, почему я упала в обморок? — спросила я.
Последовало недолгое молчание.
— Ну, думаю, потому, что я узнал кое-что, что ты не хотела, чтобы я знал, — ответил он, затем посмотрел на меня и нахмурился. — Ты сказала кое-что, чего не собиралась.
И тут я вспомнила свою оплошность. Как я могла быть такой неосторожной?
— Брук, пожалуйста, скажи мне, что я ослышался. Пожалуйста, скажи мне, что я сошел с ума или еще что-то. Неважно что, потому что я чертовски напуган, — сказал Терри.
Я глубоко вдохнула и подумала о том, чтобы выдумать замысловатую ложь. А потом я вспомнила, что не умею врать.
— Я думала, что это единственный способ, — ответила я. — Он делал это с другими девушками, Терри. Я знаю, что он делал это. Я знаю одну из них. То есть, она, конечно, не признается в этом вслух, но все признаки на лицо. Он продолжает делать это. И я знаю, что продолжит, и никто его не остановит. Ни одна из этих девушек не даст показаний. Они все напуганы, не уверены или еще что-то. Она боится его, Терри. Та девушка, которую я знаю.
— Ты себя слышишь? — спросил Терри.
— Я не сумасшедшая, — огрызнулась я.
— Я не это хотел сказать. Но Брук, что ты еще можешь сделать, кроме того, что разоблачить этих парней? Ты не можешь заставить девушек дать показания. Ты не можешь заставить их выдвинуть обвинения...
— Точно! — согласилась я. — Я не могу заставить их выдвинуть обвинения. Но я-то могу. Или, по крайней мере, думала, что могу.
— Господи, Брук. Ты сама слышишь, что говоришь? Ты позволишь этому парню трахнуть тебя ради чего? Чтобы добиться справедливости для кучки девушек, которых ты даже не знаешь?
— Я знаю их! — отбила я подачу. — Они — Бэт! Все они!
Терри ничего не ответил. Он положил свою руку мне на предплечье, и я его не оттолкнула.
— В любом случае, я упустила свой шанс, так что можешь не волноваться.
Я медленно села, стук в голове сначала усилился, а потом ослаб, пока я сидела неподвижно, полностью выпрямившись.
— О чем ты? — спросил Терри.
— Я пыталась понравиться Кэлу. Я думала, что смогу сделать так, чтобы он сначала захотел, а затем использовал меня. Но я все испортила. Я уверена, он больше никогда не захочет со мной разговаривать. Все равно. По крайней мере, я могу попытаться обезопасить этих девушек во время следующей игры.
— Как ты все испортила?
— Я не хочу об этом говорить, — ответила я.
— Зачем ты все это делаешь? — спросил Терри.
Я вышла из себя:
— Я же тебе говорила. Ради моей подруги Бэт.
Терри уставился на меня, и я заерзала.
— Ты считаешь себя виноватой, — сказал он.
— Не считаю. Я знаю, что так и есть. Она рассказала мне об изнасиловании. Я должна была что-то сделать. Я должна была заставить ее рассказать родителям. Я должна была быть лучшей подругой. Я должна была пойти на ту вечеринку с ней.
Я беззастенчиво разрыдалась. Мне было все равно, что я выгляжу непривлекательно, напуганной или уставшей; я плакала, пока не осталось слез, пока все они не иссякли. Терри сел рядом со мной, обняв меня за плечи. Он обнимал меня, как старший брат, ничего не говоря, просто позволив мне выплакать свою злость и вину, пока я не успокоилась и боль в груди не ослабла.
— Я помогу тебе добраться до них, Брук, — сказал Терри. — Но ты должна пообещать мне, что откажешься от этой безумной идеи стать жертвой изнасилования.
— Я же тебе сказала, что уже сделала это, — заспорила я.
— Нет, не говорила. Ты сказала, что думаешь, что упустила шанс, — парировал Терри. — Ты должна пообещать мне, Брук. Мы доберемся до него и до всех остальных, но ты должна пообещать мне, что останешься в безопасности.
Я кивнула.
— Произнеси это.
— Да ладно, Терри.
— Скажи это, Райт.
Я фыркнула и вытерла лицо.
— Я обещаю.
Этим вечером Терри впервые встретился с моим отцом. Он довез меня до дома, представился шеф-поваром и сказал папе, что провожал меня до машины, когда я упала в обморок. Папа побледнел от беспокойства и чересчур сильно прижал меня к груди, но я была рада быть дома и в его руках. В этот момент я поняла, что, несмотря на все плохое, что я узнала о Кэле, Паркере и их друзьях, в мире ещё остались хорошие мужчины. Двое из них — Терри и мой папа.
— Это пугает, — произнес Райан, в руках он держал мою кисть и смотрел на пустой холст.
— Нет, — ответила я. — Это весело. Когда все начнётся.
В воскресенье после обеда мы стояли на моем заднем дворе. Я подумала, что будет весело нарисовать вместе картину. Когда я объясняла свою задумку Райану по телефону, он был не уверен, но согласился попробовать. Я стояла, смешивая краски на палитре, пока он с явным испугом смотрел на ожидающий холст.
— Ну, не нервничай, — сказала я. — Здесь не может быть правильного или неправильного. Потому это и называется искусством.
— Хмм, — Райан, казалось, сомневался.
— Я серьезно. Создавай все, что тебе захочется.
— Ага. Знаешь, я скорее конкретный человек, — ответил Райан. — Нам нужна какая-то идея.
— Ладно. Как насчет зимнего пейзажа? — предложила я.
Для середины ноября на улице было удивительно тепло. Но потрясающие осенние листья уже давно исчезли с деревьев. Все вокруг было похоже на зиму, даже если по ощущениям было не так. Голые деревья. Приглушенное небо. Серость.
— Сузь тему, Брук, — сказал Райан.
— Ладно, — ответила я и подошла к нему сзади. Я встала на носочки и произнесла у его шеи: — Снег.
Я передала ему палитру, показала, как держать ее, потом положила свою правую руку поверх его, чтобы помочь ему справиться с кистью.
— Пологий холм, — предложила я и направила кисть к краске, обмакнув кончик в светло-зеленый и перенеся его на канву.
