не видно! Я заменю баллон!
Томаш схватил Фён за плечо.
— Погоди!
— Чего годить-то? Вы эту штуку не проверяли даже! Я тут в смертоубийстве участвовать не собираюсь!
Передатчик под шлемом у Томаша взорвался рассерженным треском — Джамиль вспомнил наконец, как включается интерком. Он несколько раз моргнул и посмотрел с удивлением сначала на Томаша, а затем на Фён.
— Вроде нормально с ним всё, — сказал Томаш.
Джамиль комично пошлёпал себя по шлему — хотел, видимо, по привычке смахнуть со лба пот.
— Мне было так сложно дышать! — заныл он. — В груди давило. И эта темнота вокруг, я ничего не видел, эта темнота, она как будто пробиралась внутрь меня, вы понимаете?
— Понимаем, — сказала Фён. — Это гипервентиляция. — Она повернулась к Томашу. — Вы на какой распродаже эти скафандры взяли?
— Тебе лучше не знать. — Томаш наклонился к Джамилю. — Сейчас-то вы в порядке, идаам? Дышать можете?
— Сейчас… — Джамиль не удивление проворно поднялся на ноги. — Сейчас — да. Дышать очень легко, я чувствую, знаете, такой приятный прилив сил. Вы что-то сделали?
— Поставили вам альмунтах. На пару часов его хватит. Вам нужно собраться, идаам. Нам предстоит…
— Альмунтах? — заморгал Джамиль. — Но что это?
— Смесь дыхательная.
— Догадываюсь я, что это! — усмехнулась Фён. — Слышала, абордажные команды под особым газом ходят. Надышался — и всё тебе нипочём. Человека несколько раз из кинетички могут прошить, а он даже не замечает!
— Прошить? — дёрнулся Джамиль.
— Фён! — сказал Томаш. — Хватит сказки рассказывать! У нас обычная смесь для поднятия духа. Вы, идаам, нервничать перестали, вот и дышится теперь легче.
— Да, пожалуй… — Джамиль изобразил некое подобие судорожной улыбки. — Но, честно, в мыслях такая путаница… Вы можете объяснить, почему мы, — он коснулся пальцами забрала, — в скафандрах? И здесь так темно!
— Значит, так… — начал Томаш.
* * *
— Стравить воздух отсюда не выйдет. — Лада стояла посреди шлюза, закинув резак на плечо, и Томашу невольно вспомнилась история Фён про абордажную команду. — Не работает вообще ничего, даже механика.
Шлюз выглядел так, словно его пытались расплющить — потолок разошёлся глубокими трещинами, а на полу вскоробились толстенные металлические плиты, как после землетрясения. Стены пострадали меньше, но несколько тяжёлых панелей слетели, оголив порванную проводку, и валялись теперь под ногами.
— Полный херзац! — вставил Насир. — Удивительно, что корабль ещё на части не развалился!
— Можно вопрос? — спросила Фён. — А резак обшивку не возьмёт?
— Долго резать будем, — ответила Лада. — У нас столько времени нет, проще открыть сразу. К тому же для того, чтобы открыть, достаточно одного человека. Остальные — в рубке, обнимаются с ложементами. После разгерметизации магнитимся к обшивке и ждём, когда подойдёт грузовоз. Ящик с тараканом я бы предложила Джамилю не доверять.
— Ящик с тараканом? — спросила Фён.
— Штука такая, которая к самописцу подключается, — объяснил Томаш. — Движки у скафандров все проверили?
— Я проверила, — сказала Фён. — Но если эта проверка так же, как диагностика на вашем корабле работает…
— Как? Как проверить? — закудахтал Джамиль.
— Диагностика, — сказал Томаш. — Включите режим диагностики двигателя в сервисном разделе меню.
Джамиль скосил глаза в угол забрала, и дюзы движка у него за спиной зарделись.
— Это всё? — спросила Лада. — Возражения по плану есть, капитан?
— Есть вопросы, — сказал Томаш. — Команда в рубке обнимается с ложементами — тут всё понятно. Что будет с тем, кто откроет шлюз? Он же вылетит к чёртовой матери!
— Не волнуйся, никуда я не вылечу. Достаточно привязаться к поручню. — Лада показала на торчащую из стены кривую скобу. — А если даже и вылечу, то тут воздуха не так уж и много, далеко не отбросит, а у скафандра всё-таки движок есть. Ты бы лучше о реальных проблемах подумал.
— С чего это ты решила, что будешь открывать шлюз?
— Томаш, мы это уже обсуждали, и времени на споры у нас нет. Во-первых, ты капитан. Во-вторых, физически я сильнее, и…
— Стоп! — Томаш поднял руку. — Мы судно покидаем, и я уже никакой не капитан. Так что этот номер не пройдёт. Да и сила твоя никак тебе блокираторы снять не поможет, для этого лазерный резак есть. А вот при подъёме на борт ты будешь куда полезнее, чем я. Так что блокираторы срежу я.
— Капитан!
— Нет.
— Томаш! Не лучшее время ты выбрал, чтобы порисоваться! Мы корабль ещё не покинули, и ты по-прежнему капитан. Поэтому предоставь это дело мне.
— Раз я капитан, — улыбнулся Томаш, — то вот мой приказ — отдай мне резак, а сама отправляйся в рубку. Вопросы есть?
Лада долго смотрела на Томаша, гипнотизируя его взглядом.
— Вроде работает движок, я не знаю, — прогундосил Джамиль. — Показывает, что всё функционирует, зелёные такие надписи. Так и должно быть?
— Да, идаам, — сказал Томаш, — так и должно быть.
— Адыр елдыш! — взвыл Насир. — Может, решим уже что-нибудь, полчаса осталось! Давайте я открою!
Лада подошла к Томашу и сунула ему в руки резак.
— Хорошо, капитан. Будь по-твоему. Только не потеряй резак. И учти, если ты…
— Знаю, знаю! Если я погибну, ты меня убьёшь.
— Погодите! — сказала Фён. — Я не всё поняла. Вот выберемся мы из корабля, а дальше что? На движках к грузовозу полетим?
— А больше лететь, херзац его, некуда!
— Вся надежда на то, что этот грузовоз, кто бы им сейчас ни управлял, понимает нашу ситуацию. — Здоровенный лазерный резак с похожей на кислородный баллон батареей показался Томашу необычно лёгким, как бутафория или дурацкая детская игрушка. — То, что наш корабль мёртв, любой сканер покажет. Если, конечно, у них работает сканер. В случае чего на движках в скафандрах мы хоть сотню миль пройдём без проблем. Им достаточно лишь открыть для нас шлюз, необязательно даже подходить на расстояние для стыковки.
— Кому это — им? — спросила Фён.
* * *
Защитная панель слетела со стены, едва Томаш провёл по ней резаком. В открывшемся проёме поблёскивали две толстые серебристые сваи, похожие на закованные в металл вены. Томаш подёргал напоследок за линь, которым привязался к перекошенному поручню в стене, — одного человека тот без проблем должен был выдержать — и прошептал:
— Ну дай бог!
Под шлемом что-то зашуршало.
— Ты интерком не выключил, — сказала Лада. — По сенсорам грузовоз скоро войдёт в зону видимости. Можешь начинать.
— Начинаю, — сказал Томаш.
Он врубил резак на полную мощность и ударил лучом по рельсе. Толстый металл поддавался неохотно. Томаш жёг рельсу лазером почти минуту — та сначала покрылась багровыми пятнами от ожогов, а затем и вовсе раскалилась добела, но не согнулась ни на миллиметр. Томаш уже думал сделать перерыв, когда рельса вдруг резко выгнулась и порвалась, как
