Кьярро потрясенно смотрел на нее.
— Продолжай.
— Что, понравились похвалы в твой адрес?
— Да.
— Тогда слушай еще. За то, как ты ухаживал за мной. За твою деликатность, твою тактичность, твое терпение, безупречный стиль и умение говорить и делать потрясающие вещи в нужный момент. За твой первый поцелуй, твою фразу: «Иначе я захочу большего», твое предложение руки и сердца, то кольцо, которое ты купил в первый раз, это кольцо, за время. Проведенное со мной, твое предложение помочь мне с Дарио… Да много, за что еще!
— Мне и этого… достаточно.
«Я думала, он признается, что вовсе не собирался помогать мне с Дарио. Что делал это в своих интересах. Что ж, будем ждать следующего… подходящего момента».
Декьярро и Деметра приехали в ресторан «Калифорния». Столы были уже накрыты, все сияло чистотой, и было украшено плакатами и шарами. Остальные приехали еще раньше. После того, как все поели, выпили и вдоволь наговорили тостов за новобрачных, а Деметра чуть не умерла от смущения на своей собственной свадьбе (Декьярро и тут старался загородить ее собой, чтобы поменьше выставлять напоказ ее чувства), Дарио был в депрессии. Он понимал, что это конец и у него больше не будет возможности находиться рядом с любимой, чувствовать запах ее духов и волос, понимать, что он ей все еще небезразличен. И любит она Кьярро. И вышла за него замуж. Даже дружить с ней Кьярро больше ему не позволит. Какая к черту дружба, если это любовь? Да и сама она не захочет огорчать мужа. Любая девушка, выйдя замуж, стремится заниматься только домом и проводить время с супругом. Не идиот же Декьярро! Он только говорит, что все ей позволит, чтобы усыпить ее бдительность. И у Дарио плохая репутация. Как он вел себя в салоне женского белья! Когда он вспоминал, как ее целует, ему хотелось провалиться сквозь землю от стыда. И до сладкой боли хотелось еще…
Итак, настало время вручения подарков новобрачным. Вперед вышел Роберт Дауни младший в безупречно сшитом черном, с едва уловимым блеском смокинге и рубашке навыпуск с кокеткой сзади. Галстук был белый.
— Ты все-таки снял свои очки, — улыбнулась счастливая невеста.
— Ради тебя, Деметра, я готов на любой подвиг! — лучезарно улыбнулся Роберт.
— А что у тебя в руках?
— Это мой подарок. Скорее, он предназначен именно тебе. Декьярро, ты не обидишься? — обратился он к жениху.
— Моя невеста — героиня этого вечера. Все здесь подчиняется ей, — вежливо ответил Декьярро и поклонился.
— Клянусь всеми моими ролями в кино, а их немало (тут мы будем вынуждены опустить ложную скромность), ты вышла замуж за идеального мужчину!
— И я диву даюсь, как это вышло? — Деметра оглядела всех присутствующих и улыбнулась.
Ей ответили тоже улыбками. Только Дарио и Декьярро не улыбались. Дарио изо всех сил пытался пережить эту свадьбу, а Декьярро изучал отношения своей жены и Роберта.
«Он ей, безусловно, нравится. Все говорит о том, что она без ума от кареглазых брюнетов. Зачем она согласилась на мезальянс со мной?»
— Итак, Деметра, эта прелестная кошечка тебе! — Роберт поставил перед ней клетку, на которую была наброшена ткань.
В клетке сидела маленькая рыжая пятнистая кошечка с кисточками на ушах.
— Рысь! Рысь! — восторженно крикнула Деметра и, готовая упасть в обморок от счастья, посмотрела на мужа.
— Можно поблагодарить Роберта?
— Конечно. Делай, что хочешь.
Деми немедленно обняла Роберта за шею и поцеловала в щеку. Роберт улыбнулся и что-то шепнул ей на ухо. Она смутилась. Декьярро закрыл глаза в тот момент, когда Деми поцеловала актера. Дарио это заметил и упивался местью.
«Думает, так легко жить с любимой женщиной? Пусть она мучает его, а не меня!»
А гадкий внутренний голос говорил ему, что согласен и на это, лишь бы Деметра была с ним, Дарио. После того, как Деми получила подарок, она была абсолютно счастлива. Деми подошла к мужу и сообщила:
— Ее будут звать Фэллон.
— Неудобно произносить, мне кажется.
— Если я и придумаю ей краткое имя, она должна подсказать его сама.
— Смешно. Если только Роберт Дауни младший использовал все свои связи и достал для тебя говорящую рысь. Ты любишь рысей? Я не знал.
— Мы общались по электронной почте. Я написала Роберту о своих вкусах, привычках…
— А от меня предпочла все это скрыть!
— У тебя потрясающее чувство юмора, стиля и такта! И ты изумительно терпелив! Не стоит к нему ревновать! Он скоро уедет.
— Но ты будешь продолжать переписку…
— Люблю то я тебя.
— И рысь. Его рысь, между прочим.
— Обожаю, когда ты такой. Возьму эту красавицу на руки.
— Рыси царапучие. Здесь нет антисептика.
— Если моя киска решит выпустить коготки, пошлю Дарио в аптеку. Все равно он подарит свой страшный секрет последним.
— Откуда ты знаешь?
— Изучила его, как и ты. Бросает на меня смертельно грустные взгляды и дает понять, что виноват без суда и следствия.
— Удивительно, что он не стал пить. Упустил возможность быть обласканным тобой!
— Я не стала бы ласкать его в день нашей свадьбы! Это дико.
Деметра открыла дверцу клетки и взяла рысь на руки. Та неожиданно моментально признала Деми за хозяйку и улеглась у нее на руках.
— Прелестная киска! — Деми почесала ее за ухом.
Рысь ответила ей довольным мурлыканьем.
— Я придумала! Она фырчит.
— Кошки, говорят, мяукают.
— А эта фырчит. Фр-фр — вот как я буду звать ее на обед! Фэллон и Фр-фр — похожие имена. На одну букву. И это имя ее отлично характеризует! Я была права! Моя Фр-фр сама придумала себе имя! И говорящей ей становиться не пришлось, мистер Ревнивец! — улыбнулась счастливая Деми.
— Тогда ты у меня — миссис Прелестница.
— Спасибо! — Деми поцеловала его в щеку.
— Целую не в губы потому, что не хочу добивать Дарио. Я еще не получила от него подарок! — Деми отпустила рысь погулять.
— Мне кажется, он уже и так на грани срыва.
— Кто хочет, тот добьет! — Деми рассмеялась.
— А обо мне ты так не думаешь, надеюсь?
— То, что я о тебе думаю, в обществе преследуется по закону, любовь моя!
Декьярро против воли притянул ее к себе.
— Опасно так вести себя со мной!
— Я тебя не боюсь. Я очень хочу зацеловать тебя до полного изнеможения!
— Можем уехать прямо сейчас! — пылко предложил Декьярро.
— Нет. Соблюдаем правила приличий. Делаем вид, что нам ничуточки не хочется секса!
— А тебе… хочется? — Кьярро обнял ее за талию.
— Сгораю от нетерпения! Я только поэтому и затеяла всю эту историю со свадьбой!
— Испорченная девчонка! — в изумлении глянул на нее Кьярро.
— Кто бы говорил! Сам на полном серьезе заявил, что не хочет детей, так как они мешают интимным отношениям. И еще ты сказал, что тебя не интересует ничего, кроме моего тела.
— Возможно, я изменю свое мнение, как только достигну желаемого.
— И чего же ты хочешь?
— Глупый вопрос по своей сути. Тебя.
— А конкретнее? Часто я до конца не понимаю тебя. Ты можешь быть откровенным со мной. Я уже вышла за тебя замуж. По крайней мере, в ближайшие полгода разводиться я точно не собираюсь.
— А потом? Твое мнение на мой счет может измениться? — с беспокойством поинтересовался Декьярро.
— Не думаю. Но все, в итоге, зависит от тебя, целиком и полностью. Я доверяю тебе свое сердце, свою душу и мою жизнь.
— Душу? А у меня нет души.
— То есть как?! — Деметра была шокирована.
— То ты говорил, что не джентльмен… С этим я почти смирилась, но… Какие еще тайны ты от меня скрываешь?
— Я не хотел тебя пугать, — с этими словами утешения Декьярро мягко закрыл ей рот поцелуем.
Деметра вырвалась и в негодовании воскликнула:
— Ненавижу, когда меня трогают в общественных местах! У тебя действительно нет души!
— Да, я врал. Есть, но она… там. Я хотел шокировать твоего Дарио. В конце концов, когда-нибудь он перестанет на тебя пялиться?!
Декьярро думал, что она будет вне себя от гнева, а она улыбнулась.
— Обожаю, когда ты так непростительно невежлив с теми, кого я вовсе не считаю идеалом красоты или кладем других, неоспоримых достоинств! Ты можешь и дальше произносить свою речь, я слушаю внимательно.
— Если мужчина говорит женщине: «Мне интересно то, что ты думаешь, чувствуешь, говоришь», — он лжет. Я читал психологию, чтобы завоевать тебя. Таким образом, ты влюблена не в меня, а в советы того психолога. Что-то вроде того. И как только психологические советы перестанут действовать, ты исчезнешь с горизонта.
— Зачем мне это делать? По-твоему выходит, что все мужчины одинаковые.
— Конечно. И Дарио твой такой же.
— Тогда нет смысла менять шило на мыло. С тобой мне даже лучше, ведь ты честен со мной во всем. Или нет?
