отсутствием зримого результата. – Мы только стрелы переводим на этих ублюдков.
Стоило ему это сказать, как какому-то особенно удачливому лучнику повезло нащупать уязвимость в шеренге врага. Стрела влетел точно в лицо одному из воинов. Похоже тот неосторожно приспустил щит и тотчас же за это поплатился.
Убитый рухнул на землю с торчащей из глазницы стрелой. В образовавшуюся брешь влетело еще несколько стрел. Послышались крики, упало еще несколько тел. Прореха в стене щитов стремительно расширялась. Наши воспользовались моментом и усилили обстрел, стараясь загнать в открытый проем как можно больше стрел.
Враг, впрочем, тоже не ждал пока его перебьют, несколько воинов поспешили занять место падших товарищей, но сделали это недостаточно быстро, к тому же строй немного распался, появились новые бреши, куда летела новая смерть.
Еще несколько факелов взмыло в воздух. Большинство повторило участь коллег, не долетев самую малость. Зато парочке повезло, ударившись в таран и разбрызгав вокруг пылающие искры, они остались лежать у левого борта. Я видел, как пламя перекинулось на боковые доски повозки.
– Таран загорелся. Надо его потушить.
Пайк посмотрел на разгорающийся огонь.
– Тащите воду! – заорал он.
Но враг успел первым. В воздух взмыла очередная порция факелов. На этот раз у них получилось лучше. Очаги возгорания появились в задней части, быстро распространяясь внутри.
Попытка его потушить ни к чему не привела. Чтобы нормально справиться с огнем пришлось бы выйти наружу. Чего делать никто, разумеется, не собирался.
Враг отошел, потеряв при отступлении еще несколько человек, но для нас это уже не имело значения. Противник добился своего.
– Дерьмо! – с чувством выругался Пайк.
Клубы дыма окутали верх стены вместе с треском горящего дерева. Защищенная от пламени крыша поддалась изнутри, вскоре конструкция пылала огненным шаром.
Я перегнулся через зубцы, пытаясь понять, загорелись ли ворота. В лицо дохнуло жаром, пришлось срочно убираться назад.
– Жарковато там, – я поделился наблюдениями, на что наемник лишь недовольно хрюкнул.
В конечном итоге ворота не загорелись, помешали набитые поверх железные полосы. Хотя на общей прочности пожар все же сказался. По приказу Пайка изнутри ворота подперли бревнами, откуда-то притащили телегу, поставили поперек, сразу после кованой решетки. Сверху добавили мешков с землей. Последнее была моя идея.
Поздний обед проходил прямо на стенах. Всем солдатам принесли еду в плетенных корзинках.
Мы тоже не стали исключением, хотя повара и предлагали накрыть в трапезной зале. Но Пайк тихо обронил, что лучше показать, что лорд разделяет тяготы с простыми солдатами. Я не возражал.
Жаренная курица, огурцы, вареные яйца, несколько луковиц, краюха ржаного хлеба, немного бекона и сыра, глиняный кувшин кваса – не сказать, что шикарные блюда, зато сытно и вкусно.
Пока ели, не забывали поглядывать наружу, ожидая появление нового повозки с тараном внутри. Но ничего не происходило. Как и мы, враг решил сделать передышку.
– Точно говорю – на рассвете полезут, – убеждал меня Пайк. – Им деваться больше некуда. Настрогают лестниц и полезут со всех сторон. Какой смысл держать долгую осаду при таком численном преимуществе?
– Я где-то слышал, что потери обороняющихся и атакующих идут в пропорции один к трем. За каждого убитого защитника врагам придется положить трех своих, – задумчиво изрек я, с удовольствием делая глоток прохладного кваса.
– Нам это все равно не поможет. У них и так останется полно людей, – парировал Пайк. – А если они захватят хоть одну стену, то замок можно будет считать потерянным.
Это правда, после потери стен, донжон уже не удержать. Родовое гнездо сэра Лотара Ройса имело классическую формацию замка: четыре башни, стены, в пределах периметра постройки, посреди главное здание. Все. Ничего лишнего. Никакого рва, никаких дополнительных укреплений, никаких бастионов, никакой второй линии стен.
Постройка более сложной в фортификационном плане крепости требовало значительных затрат, а деньги, как мы знаем, лорд предпочитал тратить на другие увлечения.
– Думаешь, солдат, которого ты оставил присматривать за зельем, справится?
– Надеюсь, – ответил я. – Нужно очень постараться, чтобы там напортачить. Справиться и ребенок.
– Тогда стоило взять поваренка, – наемник сделал глоток из своего кувшина.
Хм, любопытная мысль, и где-то оправданная. Действительно, варка алхимического зелья в чем-то схожа с приготовлением супа.
– Буду иметь ввиду, – пообещал я.
Пайк хмыкнул.
– Кстати, как думаешь, оно вообще будет работать?
А вот это уже серьезный вопрос.
– Понятия не имею, – честно признался я. – В принципе оно не очень сложное. Без особых побочных эффектов. Максимум разболится голова. Или зелье вообще не сработает.
– То есть, на толчок если что мы все не усядемся? – солдат удачи с прищуром глядел на меня поверх кувшина.
Я улыбнулся.
– Надеюсь, что нет.
– Вообще-то, я не шутил, – Пайк и впрямь не выглядел особо веселым.
Его опасения можно понять, я бы и сам на его месте с подозрением отнесся к микстуре, изготовленной не аптекарем, а его учеником.
– Попробуем на каком-нибудь животном, – предложил я. – В описании упоминается, что при экстренных случаях, его можно давать лошадям, чтобы они дольше скакали.
– Предлагаешь дать его коню?
– А что? – я пожал плечами. – Можно конечно испытать на каком-нибудь конюхе, но сомневаюсь, что он захочет его пить.
– Прикажем, и собственную мочу выпьет, – мрачно пообещал Пайк. Почему-то идея использовать коней в качестве подопытных кроликов ему пришлась не по душе.
Я доел последний кусок бекона и сделал еще один глоток.
– Ладно, полагаю…
Я резко замолк, на мою ладонь упала крупная снежинка. Шокированный я машинально посмотрел наверх и увидел, как небо буквально на глазах затягивает низкими свинцовыми тучами.
Послышались испуганные крики, солдаты на стене ошалело вертели головами, глядя как начинается настоящий снегопад. И это почти в конце лета.
Глава 18
Багровая полоса далекого горизонта пожирала пылающее светило. Небеса окрасились цветом крови, служа предвестников грядущих событий.
Смотровая площадка на вершине башни Парящего града сверкала в унисон с цветом небес. Когда-то алебастрово-белый мрамор изящных колон и балюстрад теперь светился темно-алым.
Воздух застыл, невесомые мостики и поражающие изумительной красотой здания превратились в тени самих себя прошлых. Восторг испарился при взгляде на них, вызывая лишь тихую грусть.
Обитатели небесной твердыни неожиданно осознали, насколько хрупок мир, что до сих пор окружал их, и что насколько уязвим их дом, казавшийся еще совсем недавно неприступной крепостью.
Женщина и мужчина в ниспадающих
