Форма входа
Читем онлайн Избранное: Сборник - Хюго Клаус
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
— Я — Граббе, — сказал он этому лицу и ударил по нему, слева и справа, кулаком, твердым как камень.
В коридоре он нашел гораздо меньше сбежавшихся на крик посланников, успокаивавшихся или пугавшихся при виде его, чем ожидал, они растерянно топтались на месте, неожиданно вырванные из поминального ритуала, учитель повернулся к ним, с незащищенной спиной, и пошел по коридору, через холл, через входную дверь. Спранге нигде не было видно. В сумеречном парке между машинами двигались зыбко очерченные силуэты. Мимо теплицы и пустующей привратницкой — интересно, кто же здесь был привратником? — он вошел в буковую аллею и повернул в кусты, где недавно прятался вместе с мальчиком, присев на корточки, в полной уверенности, что Алмаут покорен. С трудом продираясь через кусты, он услышал шум за спиной: словно несколько человек били палками по стволам деревьев, поднимая дичь, но он не стал ждать дальше, когда они приблизятся, и, услышав неподалеку рев осла, рванул по проселочной дороге к деревне. Когда наконец трактир показался в поле его зрения, улица была пустынной, и он зашагал быстрее, но по мере того, как он приближался, в нем росло чувство вины перед мальчиком, которого он бросил в беде. Он заметил, что многие жители, покинув свои дома, сейчас толпились у открытой двери трактира. Подойдя поближе, он рассмотрел, что это были не крестьяне, а молодые парни в синих тренировочных костюмах — очевидно, две футбольные команды, участвующие в местном чемпионате. Учитель зашагал мимо, едва ли не прижимаясь к домам, молодые люди, казалось, что-то взволнованно рассматривали и обсуждали. Вот звякнул колокольчик в дверях магазина, тявкнула собака, кто-то откашлялся, и тут он услышал, что по радио полным ходом идет репортаж футбольного матча, заметил, что позади него, вдоль домов, на противоположной стороне улицы и рядом с ним куда-то спешат мужчины, и все — с той стороны, откуда пришел и он, как будто все раньше прятались при входе в Роде Хук, а теперь сопровождали его к кафе. Учитель шел посередине улицы, и двое молодых мужчин шагали рядом с ним — слева и справа, в ногу, прямо, безразлично, не глядя на него.
Потом на него обратили внимание двое футболистов, они подтолкнули друг друга локтями и что-то крикнули остальным, перекрывая шум радио. Радиокомментатор называл имена игроков, владевших мячом, публика неистовствовала, изрыгала волны ярости, учитель шел прямо в бушующую толпу, и вдруг несколько футболистов, стоящих на краю тротуара, закричали: «Да вот же он! Эй, подонок!», и все отпрянули назад, образовав полукруг у входа. Учитель сделал строгое лицо, как на площадке для игр, и хотел переступить через порог, и тут вдруг позади коренастого мужчины в тренировочном костюме увидел низкий открытый спортивный автомобиль Алесандры Хармедам и при мысли, что она может ждать его в трактире, остановился как вкопанный. Вдоль шеренги футболистов он двинулся к боковому входу, надеясь незаметно проскользнуть в свою комнату (Свою комнату! Где ему ничего не принадлежало! Где он провел две ночи!), и вдруг прямо перед ним возник Спранге, крепко держащий за руку мальчика. Скульптор тихо и настойчиво говорил мальчику, что никто не причинит ему зла, если он, не оказывая сопротивления, пойдет вместе с ним в замок. Мальчик с открытым ртом — то ли от удивления, то ли оттого, что у него была вывихнута челюсть, — показался учителю меньше ростом, он покорно повис на Спранге, когда тот потащил его вперед, и неожиданно встал перед учителем, как пощечина, как мысль — яркая вспышка боли, и учитель мог бы двинуть Верзеле в скулу, чтобы челюсть с треском встала на положенное место.
После тягостного прощания с Сандрой учитель чувствовал взвинченность, дрожь во всем теле — как пьяный.
— Полегче, eher ami[95], — сказал он Спранге.
Окруженные мужчинами деревни — поскольку со всех улиц стекались все новые молчаливые группы, которые вплоть до этого триумфального момента стояли в настороженном ожидании, — все трое направились к спортивной машине, из-за руля которой выскочил светловолосый футболист и тут же дал стрекача, как только его обложил как следует коренастый спортсмен в тренировочном костюме. В тусклом свете фонарей, скрестив руки, стоял трактирщик, пунцовый и потный, он разговаривал с деревенским полицейским; когда они, окруженные толпой, приблизились, он поднял руку, словно уличный регулировщик, и громким голосом возвестил, дабы его услышала вся деревня, что все замечательно, но этот номер не пройдет. Эти двое, заявил он, еще не уплатили ему по счету. Спранге не слушал его и, нахмурив лоб, изучал крыло автомобиля, заметив на нем не то пятно, не то вмятину.
— Эй, Спранге, я с тобой говорю, — сказал трактирщик.
Спранге выпрямился и сделал странный жест: как будто желая отпихнуть его бедром, дернулся нижней частью тела — так в маленьком цирке, колесящем по нашей провинции, доисторический клоун выражает свое неудовольствие за спиной усыпанного блестками, напудренного помощника фокусника — Гастон, заставляющий безудержно хохотать наших детишек, а юных девиц, скромно потупив глазки, лизать свое розовое мороженое, — с ловкостью, которую трудно было ожидать от его массивной фигуры, перепрыгнул через обтекаемую дверцу и уселся за руль. Жандарм, подняв на уровень груди резиновую дубинку, от удара которой бывают внутренние кровоизлияния, преградил учителю дорогу и придержал его, окруженного деревенскими жителями, на расстоянии. Тусклый свет двух уличных фонарей, свечение витрины бакалейной лавки и неоновой вывески кафе напомнили учителю, вписанному в жуткую картину, иллюстрацию из немецкого учебника его отца: Вильгельм Телль[96] меж скал, усыпанных эдельвейсами, призывает горных жителей. И призыв действительно раздался: трактирщик возопил, обращаясь к футболистам и бюргерам, что замок снова пошел против деревни, доколе все это будет продолжаться, снова преступник избегает наказания, кто они в конце концов: рабы или мужчины? Но его клич — слишком патетический, слишком цветистый — был встречен неодобрительным ропотом, спортивная машина из замка явно производила на них более сильное, более действенное впечатление, трактирщик почувствовал это, его голос сник, перешел в невнятное бормотание, птичью трель, вздох.
Спранге, испытывая сочувствие, а может, удовлетворение, опершись на дверцу, поднялся в машине и хлопнул трактирщика по плечу.
— Ну-ну, — сказал Спранге, — не принимай все так близко к сердцу, Пир, ну их, эти деньги… — Трактирщик придвинулся ближе, и они, понизив голос, зашептались, называя какие-то суммы.
И тогда мальчик совершил нечто абсолютно неожиданное, нечто такое, что представить себе не мог даже учитель. Он пронзительно заверещал и прыгнул в толпу, попятившуюся назад:
— Они задержали меня, Пир схватил меня в трактире! Я хочу говорить с пастором, я хочу исповедаться!
Деревенские испугались, и учитель, внимательно вглядевшись, мигом распознал простейшую бойскаутскую уловку, которая удалась, мальчик привлек к себе внимание плотно сгрудившейся толпы, она теснилась теперь вокруг бьющегося и визжащего эпилептика полутораметрового роста, к которому пробивался жандарм, учитель глубоко вздохнул и рванул прочь, мимо немногочисленных зрителей, задержавшихся возле него, они с удивлением уступали ему дорогу. Длинными прыжками кенгуру он понесся в противоположную от толпы сторону, нырнул в темный конец деревенской улицы и, промчавшись метров триста, достиг церкви, над массивной лепной дверью которой горела электрическая лампочка.
Дверь была закрыта. Учитель дернул за искусно выкованную щеколду. Стон, сиплый вой толпы, визгливые женские голоса доносились сюда, и он увидел сбоку от церкви, подле керамических плиток писсуаров, старую женщину со шваброй и бутылкой молока, держась рукой за стену, он скользнул туда, поцарапал ногу над саднящей лодыжкой о металлические перильца вокруг писсуаров, врезался в старуху, оттолкнул ее и очутился в боковом приделе пахнущей ладаном, холодом и отсыревшей известкой церкви. Он перегородил боковую дверь, через которую ввалился, дубовой скамьей, уселся на нее и перевел дух. Потер ногу. Трясущимися руками бессмысленно, словно желая разогреться, начал тереть нейлоновый носок, не пропускавший, по его мнению, пот. Бесшумно и плавно — звука поворачивающегося ключа не было слышно — распахнулись главные двери церкви. Темнота внутри, к которой его глаза еще не успели привыкнуть, взорвалась голосами, пляшущие, сквернословящие мужчины моментально заполнили центральный проход. Учитель рухнул на колени и пополз — а горлопаны уже отступали назад, гонимые гневным, высоким голосом, возвещающим, что это Дом Господень, — пополз, невидимый и неслышимый, за украшенную резьбой кафедру, за которой во время воскресной мессы сидела местная знать. Учитель распластался вдоль кафедры, припав к бархатному ковру на дощатом полу и подтянув к животу все еще мокрые ноги. Свернувшись, как эмбрион, он молил о мире. И был услышан. Гневный голос, пасторский голос, размягченный вином и ежедневными приказаниями, набрал силу и зазвучал с еще большей угрозой, изгоняя нечестивцев из храма, ему вторил другой голос — жандарма или футбольного тренера, а может, строительного рабочего, не тронутый благоговением или набожностью. Мужчины переговаривались, толпа выливалась назад в вечерние улицы. В церкви стало тихо — сладкое, мирное, сокровенное мгновение. Учитель не шевелился. Он думал: я хочу остаться здесь, лежать здесь целую неделю и не двигаться. В горле у него стучала артерия. И в висках. Кто-то вздыхал, по проходу шаркали чьи-то подошвы.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Избранное: Сборник - Хюго Клаус бесплатно.
Похожие на Избранное: Сборник - Хюго Клаус книги
- Четвертая рука - Джон Ирвинг - Современная проза
- Трезвенник - Леонид Зорин - Современная проза
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Сеул, зима 1964 года - Сын Ок Ким - Современная проза
- Без перьев - Вуди Аллен - Современная проза
- Избранное [Молчание моря. Люди или животные? Сильва. Плот "Медузы"] - Веркор - Современная проза
- Призраки Гойи - Милош Форман - Современная проза
- ЧЕТЫРЕ ЖИЗНИ ИВЫ - ШАНЬ СА - Современная проза
- Избранное - Факир Байкурт - Современная проза
- Под сенью Молочного леса (сборник рассказов) - Дилан Томас - Современная проза