— Видите, — сказала Света своим собакам, — тут нужно быть осторожными.
Ни Саске, ни Сакура ей, конечно, не ответили. Они внимательно наблюдали за своими сородичами на проспекте. Тем не менее девочке очень хотелось постирать, если не куртку, то хотя бы майку и штаны. И она продолжила:
— Ладно, давайте просто доберёмся до фонтанов, а там уже посмотрим. Только тихо… Всё делаем тихо.
Она стала спускаться с развалин вниз, потом аккуратненько, всё время останавливаясь, прошла между развалинами и страшно заросшим сквером «Северная роща»; ей нравилось, что собаки её прекрасно понимали, они шли чуть впереди неё, вперёд не убегали, почти не издавали звуков. Всё-таки они были очень умными и прекрасно чувствовали настроение девочки. Многоножка исчезла, а собачья стая снова охотилась на проспекте, Света же была близка к фонтанам, она пересекла улицу Типанова и уже чувствовала на лице влагу, которую приносил от фонтанов ветер. Это было просто обалденное ощущение. Странно, что тут, у этих шумных, свежих и белых струй, никого не было. Иссушающий зной, до боли в глазах яркое солнце, а на площади свежо от воды. Порывы ветра сносят воду, и у северной стороны горячие бетонные плиты все мокрые, а у вмятых плит собрались лужи. Тут даже немного пахнет дождём, вернее, горячей и мокрой уличной пылью. Света огляделась. А может, и хорошо, что здесь никого нет. Она подошла ближе к фонтану и заглянула за парапет, в воду. Бурлившая от падающих струй вода была коричневого цвета, цвета слабо заваренного кофе. «Грязная». Но девочка подумала, что не грязней её одежды. И стала раздеваться. Она всё ещё была настороже, но вокруг не было ни души. Зной. Зной даже стаю собак согнал с проспекта. Саске с Сакурой прилегли в тени. Света заметила, что они не стали лакать воду, хотя и было жарко. Они вообще, кажется, обходились без воды. Света ещё «прислушалась» к своим пальцам, но её почерневшие пальцы были полностью расслаблены. Никто на неё не пялился, никто за нею не следил. Ладно, надо делать дело, раз пришла. И раз никто не мешает. Вот только лезть в коричневую воду фонтана ей уже не хотелось, поэтому она сняла рюкзак рядом с самой большой лужей, что собралась в ложбинке между четырьмя плитами, тут же бросила свою палку. Потом она сняла и куртку, кинула её на землю, огляделась ещё раз и уже хотела снять майку… Но тут бешено, почти срываясь на визг, залаял Саске, а за ним залилась лаем и Сакура, девочка замерла и обернулась. Как она смогла разглядеть на фоне почти белого солнца тёмный вздымающийся в небо хлыст, Света и сама не смогла понять, просто мелькнуло в небе что-то чёрное, и она машинально согнулась и побежала. Сделала три шага в сторону от того места, где стояла, и сразу со шлепком на это место, на мокрые плиты, упал какой-то шланг. Был он не чёрный, а коричневый, и его конец членился на несколько частей, словно продолговатая четырёхпалая кисть руки, и ещё по всему хлысту, словно пальцы, в разные стороны росли крепенькие, шевелящиеся, за всё цепляющиеся отростки. И это вылетело как раз из фонтана, из коричневой воды, и стало шарить по плитам, нащупывать, словно рукой, то, что можно схватить. Света, поняв, что эта гадость сейчас неминуемо схватит что-то из её вещей, кинулась к рюкзаку и успела его поднять, а вот куртку «шланг» самым своим концом, лапою, смог зацепить, тут же, быстро и с видимой силой скрутился вокруг неё, плотно обвил одежду Светы несколькими кольцами и проворно стал уползать через парапет обратно в фонтан. Собаки бешено лаяли ему вслед, храбрый Саске даже сделал выпад в сторону утекающего в фонтан хлыста, скрутившего вещь Светланы.
— Уходите, уходите, — орала на собак девочка, шла сама и руками гнала их подальше, она не хотела, чтобы кто-нибудь из них тоже отправился в коричневую воду фонтана.
И ушли они вовремя, из фонтана вылетел ещё один гибкий шланг, он как раз шлёпнулся на то место, где только что прошла Света. Только отойдя на безопасное расстояние от фонтана, они остановились, собаки перестали лаять, и вид у них был довольный.
А вот Светлане радоваться не приходилось. Куртка была грязной и плохо пахла, но она всё-таки защищала ее и от злого кота, и от мух, и от мелких царапин. Блин! Точно, она ведь надевала капюшон и прятала руки в рукава, когда хотела защитить себя от миллиарда мух, что обитали на Танцах. А если ей понадобится опять идти за жуком? Ей, что, идти в майке? Светлана даже поёжилась от такой мерзкой мысли. А такой хороший был день. Так всё хорошо получалась. Она закинула за плечи рюкзак… Ну вот, ко всему прочему, оказывается, куртка ещё уберегала её плечи от лямок.
А ещё Света была зла на себя, она вспомнила, что маленькая женщина говорила ей, предупреждала её, что от воды всегда нужно держаться подальше. Значит, не врала Сильвия-Марина.
⠀⠀ ⠀⠀
* * *
⠀⠀ ⠀⠀
Куртка. Ей было очень и очень жалко свою куртку. А ещё было обидно осознавать себя такой дурой. Что? Придётся снова идти в «Радугу»? А ведь там темно, а в темноте черныш. Может быть, и не один. Она прекрасно помнила тот страх, что испытала тогда в магазине. Черныш страшный. Но куртка-то ей нужна. И что делать? Раньше она не знала про чернышей, поэтому и отважилась зайти в торговый комплекс. Теперь всё было иначе. От одного воспоминания про мягкую чёрную тень в темноте у неё бежали мурашки по спине. Но что-то нужно было делать. С одной стороны, ей, в этой ежедневной жаре, давно хотелось походить без одежды, ну хотя бы без верхней, но с другой стороны, куртка стала её верхней кожей, её защитой. Она была ей нужна. Света, отбежав от фонтанов подальше и найдя около полуразрушенного здания укромный уголок, уселась там со своими собаками и стала копаться в рюкзаке. Девочка искала то, что хоть как-то могло ей помочь при походе в «Радугу». Одного Кровопийцы ей казалось мало. Кусок верёвки — не то, толстые резиновые перчатки — опять не то, полупустая бутылка из-под «Миринды» — ерунда, узелок с монетами… старые плоскогубцы… Ну чем это всё поможет? И вот она находит кое-что. Небольшой липкий комочек на дне рюкзака.
