— Но заказчика моего убийства они ещё не взяли, он был явно удивлен, — подхватила я.
— И это хорошо, так как дает нам дополнительный козырь. А теперь — что за загадочная Тезка?
— Я же говорила, что мы обменялись телами с дочкой Петрова. Она работает секретарем Проскурина — в настоящее время в моём теле.
— А я-то всё думал, какой шифр! Логинов — это кудрявый! Ну, безопасница… Ты что, решила сводней подработать?
— Нет, — твердо возразила я. — Я просто помогаю Маше сделать выбор.
— Разумеется, правильный, — поддел меня Клаус.
— Хотелось бы, — вздохнула я. — Но тут уж — как повезет.
— Ладно, давай-ка к нашим баранам. Расскажи про дело, из-за которого попала в разработку секретной службы.
— Тебе по порядку или по существу?
— Мне всё — и с чего началось, и как ты его получила, и твои мысли и подозрения, и чем, в итоге, сердце успокоилось.
Часть четвёртая. Уйти нельзя вернуться
Для меня всё началось со знакомства с Софьей Квински…
Софья — успешный дизайнер женского белья, но в то время, когда я пришла в Управление, она была первым ассистентом Армана Дюбуа из Дома Одежды Солетти (да-да, сейчас этот Дом носит имя Солетти — Дюбуа). Там шили форму всем нашим сотрудникам, я исключением не стала. Причем от мужчин требовались лишь сканы с антропометрией, а девушки должны были приходить и общаться с Мастером лично. Я возмутилась, потому как сразу же получила интересное дело, и тратить время на поездки в Дом Солетти не желала. Вот тогда ко мне и прислали Софью.
Софья умеет разговаривать с незнакомыми людьми так, будто дружит с ними едва ли не с рождения. Она профессионально быстро сняла с меня мерки, с улыбкой выслушала моё бурчанье и предложила прийти на примерку в нерабочее время. Это время было нерабочим и для неё, так что я оценила. Форму мне пошили без отрыва меня от расследования, а милую девушку с экстремально короткой стрижкой я запомнила.
И когда Софья открыла свой первый Дом Белья, я стала периодически туда заглядывать, тем более, что располагался он почти напротив нашей тренировочной базы. Оказалось, что Софья тоже запомнила меня, и каждый раз после очередной покупки угощала большой чашкой латте. Подругами мы не стали, но вот хорошими приятельницами — вполне. Периодически то я, то она — если у нас совпадало расписание — приглашали друг друга пообедать. Даже когда Софья поднялась практически на вершину модного Олимпа, получив приглашение работать в самом именитом Доме Белья у Сэсиль Кампа.
Примерно полгода назад Софья вызвала меня рано утром и напросилась на встречу. Я удивилась. Нет, не раннему звонку и не просьбе. Просто накануне все СМИ целый день только и делали, что вещали о свадьбе Анабель Кампа — дочери Сэсиль — и Паоло Батре, и на самом деле Софья сейчас должна была находиться на Ксилоне, где, собственно, и происходило празднование.
Я предупредила ребят из отдела, что задержусь, и пошла на встречу.
— Маша, как хорошо, что ты согласилась придти прямо сейчас! До обеда я бы извелась, — выдала мне Софья вместо приветствия.
— Что случилось? Почему ты не на свадьбе Анабель? — пренебрегла формальностями и я.
— Маша, это ужасно, — тихо сказала она. — Пашку похитили прямо из номера для новобрачных и теперь требуют выкуп.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы переварить информацию. Потом я стала задавать вопросы и выяснила, что на самом деле Паоло Батре — это Павел Батрышкин, обнаружила похищение Сэсиль, и ей же прислали требование о выкупе. В Управление Безопасности на Ксилоне она не обратилась, чтобы сохранить всё в тайне. Это не только одно из требований похитителей, но и в интересах корпорации Кампа — из свадьбы Сэсиль устроила настоящее рекламное шоу, и теперь оказалась заложницей собственной идеи.
— Так ты здесь по собственной инициативе или по просьбе Сэсиль? — уточнила я.
— Она не хочет официального расследования, Маша. А я когда-то обмолвилась, что общаюсь с тобой.
Ну, ясно. Парни говорили, что все через это проходят — внезапно к тебе обращается знакомый, знакомый знакомого или родственник — непонятно какая вода на киселе — и просит провести для него ма-аленькое неофициальное расследование.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я всё понимаю, но неофициальное расследование невозможно, — ответила я без эмоций. — Либо ты пишешь заявление, и мы возбуждаем дело по факту похищения, либо я больше ничего не хочу знать.
— Я так и сказала Сэсиль, но ты же понимаешь, такие люди просто не умеют слышать слово "нет". И тут ещё, Маш, есть и мой личный интерес… Я недавно рассталась с Пашиным братом, Олегом…
Про Олега, старшего брата похищенного, я ничего не знала, и Софья рассказала о своём бурном трехмесячном романе, закончившимся как раз за пару недель перед свадьбой младшего Батрышкина и Анабель. Олег работал в художественном отделе рекламного агентства, с которым у Кампа был постоянный контракт. Как оказалось, там же трудился и Павел — демонстрировал бельё из мужских коллекций.
И познакомила мальчика с восхитительным телом и наследницу корпорации Кампа именно Софья. А если точнее, то Олег зашёл к Софье с младшим братишкой как раз в тот момент, когда в соседнем кабинете главы корпорации находилась Анабель.
Они столкнулись на выходе, и Анабель, конечно же, не устояла.
— Анабель не столь умна, как мать, но и не такая идиотка, какой её выставляют журналисты. Но тут она просто поплыла. Глаза горят, грудь трепещет, голос охрип, — рассказывала Софья. — А Пашка её на обед пригласил, вежливо руку предложил и к лифту повёл.
Ну, в целом, ситуация ясна. После личного знакомства с Батрышкиным я где-то даже могла понять Анабель, хотя дала себе зарок — никогда больше не покупать бельё с маркой "Кампа". Любое.
Когда наследница заявила, что хочет выйти замуж, Сэсиль была в отчаянии. Но дочь упёрлась, и тогда был изобретен Паоло Батре. Поскольку в рекламе Павел светил отнюдь не физиономию, фокус удался. Паоло вёл себя образцово, и, отсмотрев потом множество записей, могу утверждать — профессионально.
Олег, что характерно, на записях не фигурировал, ускользая от наших акул клавиатуры и стервятников внешних камер как фантом. Софья замечала в его отношении некоторое охлаждение, но, как и я, была слишком увлечена своей работой. А потом Сэсиль свалила на неё всю подготовку к свадьбе, и разрыв с Олегом прошёл почти безболезненно. Не до того было.
Когда Софья в своём рассказе дошла до собственно свадьбы, на её коммуникаторе замигал вызов. Звонила Сэсиль. Она сообщила, что в помощи УВБЗ не нуждается, и велела Софье немедленно готовить деньги для выкупа.
Софья уходила подавленной, а я… Я в глубине души радовалась, что это дело — даже если будет возбуждено — в наш отдел не попадёт. Как показало время, я ошиблась.
Заявление к нам поступило от капитана Грибальди из отдела внешних связей, и написала его Анабель. Правда, случилось это спустя два месяца после моего разговора с Софьей. Герасименко без размышлений отдал его мне…
Анабель действительно не была полной идиоткой. Всего лишь процентов на восемьдесят. Деньги от Сэсиль похитители получили, Павла вернули через неделю, но за эту неделю приоритеты Анабель поменялись. Она захотела Олега. Чему, конечно, в немалой степени поспособствовал сам Олег, всячески утешая несчастную девушку и ненавязчиво демонстрируя свои положительные качества взрослого опытного мужчины. До чего он дошёл в своих утешениях, я не интересовалась.
Но когда вернулся Павел, Анабель потребовала развод. Сэсиль была в бешенстве, Павел разводиться не хотел, Олег его поддерживал. Эта катавасия продолжалась почти полтора месяца, после чего братья тихо и незаметно покинули резиденцию Кампа. И вот тогда, не стерпев такого унижения, Анабель и написала заявление о похищении своего мужа Павла… его братом Олегом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Бывают дни, когда работа совсем не приносит удовлетворения… Первым из них стал тот, когда я повторно встретилась с Софьей, допрашивая её, как свидетеля. А потом Анабель пообщалась с моим любимчиком — свободным журналистом Фредом Айзеком. И дело Батрышкина сразу перешло в статус громких.
