— Да-да, — закивал глава семейства, — всё верно говоришь. — Увлеклись мы.
Мы переместились в другое помещение, где действительно уже был накрыт стол, а два слуги стояли по углам, готовые подавать блюда и подливать напитки.
— Расскажите лучше, Артём Эдуардович, чем планируете заниматься? — перехватила инициативу Софья Павловна, когда мы расселись за столом. — Уже решили, куда поступать?
— В московскую академию, — сказал я, — а со специальностью ещё не определился. Пока занимаюсь тренировками, а ближе к делу посмотрим. Скорее всего — на управление персоналом, как и оба мои брата.
— В московскую академию целитесь? Похвально. Только смотрите, не останьтесь там, — улыбнулась княгиня.
— Моя семья — тут, — ответил я.
Максимилиан попытался вставить слово, но Софья Павловна больше не собиралась отпускать вожжи, и погнала беседу туда, куда хотела сама. Она решила, что меня надо познакомить со всеми и принялась рассказывать о своих детях.
Сын их оказался «вторым» и обладал очень слабой энергетикой, он в этом году тоже собирался поступать в институт. Младшая дочь занималась музыкой и изобразительными искусствами, что довольно необычно для отпрысков знатных семей, старшая уже вышла замуж (тут её не было), а вот средняя, Ксения, как оказалось, пока даже ни с кем не помолвлена. Сейчас она училась предпоследний год на факультете государственного управления. Помимо учёбы Ксения усиленно занималась боевыми искусствами. Она была способнее многих своих ровесников, обладала большим энергетическим балансом в шестьсот пятьдесят единиц и, по словам мастеров, в будущем могла достичь третьего и даже второго ранга. Плюс ко всему Ксения вела собственный бизнес: в прошлом году она открыла салон красоты, а в этом — собиралась открыть ещё два. Уже сейчас девушка была частично независимой от семейного бюджета.
К счастью, рассказывать о себе мне больше не потребовалось, чему я был несказанно рад, а после ужина Максимилиан Эдуардович позвал меня на разговор с глазу на глаз. Мы устроились за стеклянным столом на закрытой веранде, обращённой во внутренний двор, где сейчас вовсю цвели вишни.
— Вот вы и познакомились с моей семьёй, — дружелюбно улыбнулся Максимилиан Сергеевич, устроившись в плетёном кресле напротив меня.
— Спасибо за гостеприимство, — ответил я. — У вас душевная атмосфера дома.
— Чем богаты, тем и рады. Ну что ж, Артём Эдуардович, перейдём к делу?
— Само собой. Каков же ваш ответ?
— Итак, вы желали приобрести двадцать процентов ННПЗ. Я, как один из владельцев компании, не имею ничего против того, чтобы вы или ваш род имел в ней долю. Но есть две проблемы. Первая — семейный совет. Мои родственники согласны пустить вас в предприятие, но не желают отдавать более десяти процентов. Вторая проблема — Борецкие, которые так же являются соучредителями. И вот с ними-то мы к согласию не пришли. Чтобы вам продать долю в компании, необходимо внести изменения в уставе. Борецкие категорически против этого. Простите, Артём Эдуардович, но я не смог убедить их в обратном.
— Плохо, — сказал я. — Но договориться нам как-то надо.
— У меня есть для вас предложение. Мы намереваемся основать предприятие по производству нефтегазодобывающего оборудования. В конце лета начнётся строительство первого завода. Разумеется, к строительству будет подключена ваша компания. На данный момент больше половины всей техники мы закупаем в Японии, Турции, Киеве и УСФ. Но с УСФ отношения сложные в последнее время, да и хотелось бы меньше зависеть от поставок извне. По плану двадцать пять процентов должны внести Борецкие, но я поговорил с остальными членами семейного совета, и мы решили, что вместо Борецких, которые и так имеют доли во многих предприятиях рода, предложить вам стать нашим партнёром.
Максимилиан Сергеевич рассказал о том, что будем производить, какую сумму необходимо внести и какая ожидается прибыль. Я обещал подумать над данным предложением. Сумма оказалась немалой, поскольку предприятие планировалось крупное, собрать её без помощи рода вряд ли получится, но я всё равно намеревался изыскать нужные средства.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ну а теперь второй вопрос, — сказал Максимилиан Сергеевич. — Подумал я вот о чём: мы могли бы устроить помолвку между вами и Ксения. Мы уже давно ищем подходящую партию, но… — он вздохнул, — увы, пока не попадается достойный жених. К тому же Ксения, как бы это сказать… довольно независимая девушка. Но уверен, вы с ней поладите. Да, ей уже двадцать лет — и это большой минус, согласен. К моменту, когда вы закончите академию, ей будет двадцать четыре. Но есть и один огромный плюс. Вы оба — сильные энергетики. Сила эта передастся вашим потомкам.
— И в чём подвох? — спросил я прямо. — В двадцать лет мало кто остаётся без помолвки.
— Да, это так. Ладно, буду с вами откровенен. Двоим претендентам моя дочь отказала. Не понравились, — развёл руками Максимилиан Сергеевич. — Дважды поставила меня в неловкое положение перед другими семьями. Но в этот раз будет иначе. Я с ней поговорил, она всё поняла.
— Спасибо за предложение, Максимилиан Сергеевич, — сказал я, — но есть проблема. До двадцати лет я решил не думать о помолвке. Слишком много дел, много неразрешённых вопросов, я и пока не свыкся со своим новым положением, так что простите, в скором времени ответ точно не дам. Самый ранний срок — осенью. А насчёт завода, отвечу, надеюсь, на этой неделе.
— Понимаю, — кивнул Максимилиан Сергеевич. — Понимаю, и буду ждать. Ну а пока вам с Ксенией, возможно, стоит познакомиться поближе? Поговорите, узнаете немного друг друга?
— Почему бы и нет? Поговорить — всегда можно.
Хитрый жук оказался этот Максимилиан. Решил мне сбагрить свою дочь, которая всем отказывает. Ну что ж, посмотрим, получится ли у нас что-нибудь. Так или иначе, есть запасной вариант в виде Вероники Борецкой. Ну или с псковичами можно договориться.
Но я склонялся к родству с Белозёрскими. В голове моей зрели планы, касающиеся нашего дальнейшего сотрудничества. С Борецкими же родниться не очень хотел. Женитьба на наследнице великого княжеского рода — честь и почёт, но как я понял, Борецкие запустили свои пальцы в бизнес всех новгородских семей, а я, наоборот, подумывал о том, как мне и роду, частью которого я теперь являлся, обрести больше независимости.
Вероника, несмотря на её необузданность, нравилась мне больше, чем Ксения. Ксения тоже была девушкой видной и привлекательной, вот только мне она показалась слишком холодной и напыщенной. Двадцать лет, а уже вся из себя деловая и гордая. Аж убийц наняла, чтобы зарвавшегося слугу проучить. Наверное, для аристократки — хорошие качества, но характерами мы вряд ли сойдёмся.
С Вероникой тоже было не всё понятно. Оклеветала ли она меня, или дед её так подставил? Надо бы выяснить.
В любом случае, в браке меньше всего имели значения личные симпатии — на первом месте всегда стоят выгода и отношения между семьями. Мне, как новоявленному аристократу, тоже предстояло учиться мыслить такими же категориями, но от своих прежних взглядов на жизнь отречься было сложно.
Ксения сидела в бело-зелёной гостиной.
— Как дела? — я плюхнулся на диван напротив. — Хорошая у тебя семья, дружная.
— Полагаю, отец с вами уже говорил о помолвке? — прямо спросила Ксения, не обращая внимания на мои реплики.
— Само собой. Может, на «ты»?
— Хорошо. А отец говорил, что мне пришлось отказать двум претендентам?
— Ага, рассказывал, как ты ставишь семью в неловкое положение. Но не волнуйся, я не обижусь. Я, знаешь ли, сам ещё думаю, соглашаться или нет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ксения смерила меня то ли недовольным и презрительным, то ли удивлённым взглядом.
— Но мы с твоим отцом — будущие партнёры, поэтому, нам всё же стоит попытаться наладить отношения. Как считаешь?
— Можно попробовать, — согласилась Ксения с демонстративным равнодушием.
Повисло молчание. Надо было о чём-то говорить, но я чувствовал напряжение между нами, и слова в голове рождались с трудом.
