Тема снова достал монетку-компас и та мигом указала ему дорогу, и на пути снова замаячила башня.
– Вот ведь, какая штука! – хмыкнул Тема. —
– Не советую только ей увлекаться, – сказал знакомый голос.
От неожиданности Тема даже выронил монету-поводыря в мелкую лунную пыль.
Рядом стояла Светка.
– Ты… Ты здесь откуда? – пробормотал Тема, поднимая монетку дрожащими пальцами. – И ты… которая? Эта… или из Будущего?
– Эта, – улыбнулась Светка. – Та самая. Я не хотела тебе говорить до поры до времени – но я всегда была возле тебя.
– Это еще зачем? – Тема почувствовал, что краснеет, лихорадочно вспоминая, что с ним происходило с того момента, когда они якобы расстались со Светкой.
– Считай, что я как бы твой ангел-хранитель. Я чувствовала, что ты выкинешь что-то вроде этого фокуса с монетой-заманухой…
– Заманухой? – вытаращился на Светку Тема.
– Это фальшивка, разбойничья монета для заманивания простаков, – сказала Светка и вдруг смутилась. – Только ты не думай, я и не собиралась за тобой следить или еще что… Просто вторая я, ты ее видел, сказала мне, что тебя нельзя оставлять одного…
– Что-то я не видел, чтобы вы общались, – проворчал Тема, с подозрением разглядывая монету.
– Но ведь ты и меня не видел! – резонно заметила Светка.
– А если я не хочу, чтобы ты за мной всюду таскалась? – хмуро спросил Тема.
– Ты уж извини, – покачала головой Светка и обвела рукой пространство вокруг себя, – но во всем этом я виновата не меньше тебя. Если хочешь, чтобы я снова стала невидимой…
– Нет уж, – решительно сказал Тема. – Так я даже в туалет буду бояться ходить. Лучше будь на виду. Мало ли, что может случиться – буду хоть за тобой присматривать…
Светка лишь чуть заметно улыбнулась в ответ.
– Ладно, – сказал Тема. – Спасибо тебе, что сказала про эту «замануху». А то чувствую, что скоро в трех соснах заблужусь. Все равно я знаю теперь, что надо делать и куда идти. Обойдемся без этого фальшивого компаса…
– Собрался к Арбитру? – Светка в сомнении склонила голову на бок. – По-моему, не самая лучшая мысль. Помнишь, что сказал дядя Архи…
– Я помню, – нетерпеливо ответил Тема. – Но ведь мы и так пытаемся что-то делать с этими выборами, верно? Мои Крысы помогают любителям, те нашли своего Кандидата, все у них идет по плану… Только что я сам могу сделать? Я даже права голоса еще не имею…
– Это верно, – согласилась Светка, – и я тоже.
– Но как так может быть, – с горячностью произнес Тема, – я не могу голосовать, отдать какой-то ничтожный голос, который совсем ничего не решает, а вот Правила Игры создать могу! Могу придумать даже сами выборы! Разве это справедливо?
– Я не знаю, – растерянно призналась Светка.
– Вот и я не знаю, – сказал Тема. – Но зато я чувствую: нельзя ждать, чтобы что-то вышло само собой. И даже, если меня кто-то заманивает этой монеткой, то тем более – я должен пойти и разобраться!
– Но твои папа и мама наверняка беспокоятся, ищут тебя! – с сомнением сказала Светка.
– Ты можешь найти их и сказать, что со мной все в порядке, – твердо сказал Тема.
Светка покачала головой и сказала не менее твердо:
– Нет, я не могу тебя бросить!
– Тогда пошли! – решительно сказал Тема.
Они брели довольно долго. Улицы, казалось, стали еще более запутанными, словно кто-то решительно почеркал карту города, стремясь превратить его центр в непроходимый лабиринт.
Еще задолго до искомой цели Тема почувствовал неладное. Но теперь увиденное совсем сбило его с толку.
– Светка, – сказал он, – скажи, а что Останкинская башня делает в центре?
– Она уже давно в центре, – пожала плечами Светка. – Она перемесилась еще в самом начале Игры. Дядя Архи рассказывал…
– Да помню, что он рассказывал, – нетерпеливо ответил Тема. – И про страшную битву, и про атомную бомбу… Только что эта башня делает в центре Кремля?
– Правда? – Светка без особого удивления посмотрела вперед. – Надо же, действительно…
Конечно, «в центре Кремля» – это было сказано довольно условно. Ведь всем известно, что в Волшебной Москве Кремль растет башнями и всей прочей начинкой вниз, под землю. Только вот у этих «корешков» появился теперь изрядный, изъеденный ржавчиной «вершок», торчащий из земляного холма и уходящий в заоблачную высь.
– А что это там за шар? – указывая вверх, спросила Светка.
Тема задрал голову и удивленно хмыкнул: на длинный железный коготь башни был нанизан здоровенный радужный шар, похожий на мыльный пузырь, в котором отражалось какое-то здание.
– Сдается мне, что это Госдума, – сказал Тема. – Но я не уверен. Да и зачем это было нужно – нанизывать ее, как помидор на шампур?
– Смотрится красиво! – сказала Светка.
– Ну, да… – согласился Тема. – Может, это для красоты и сделали?
Он никогда не мог понять, зачем нужен в центре города этот огромный радужный пузырь, назначения которого ему толком не сумел разъяснить даже мудрый Архивариус.
– И что дальше? – поинтересовалась Светка.
Что дальше, Тема не знал: никаких входов в башню не наблюдалось, так же, как и идей – как в нее проникнуть.
– Может, оставим эту затею? – тихонько спросила Светка.
И тогда Тема решительно достал из кармана монетку-компас.
– Твоя «замануха» должна точно знать, куда идти дальше, – сказал Тема.
Светка лишь пожала плечами и снова стала разглядывать башню.
Монетка на ладони Темы дрогнула и указала направление. Тема посмотрел туда, куда указывал хищный нос и усмехнулся:
– Ну, как же я не догадался сразу! Конечно же – метро!
Они стояли посреди Ивановской площади, вдыхая сырой воздух громадного подземелья. Было очень странно думать о том, что где-то далеко над головой – центр Земли, а под ногами – серое небо Мрачного Будущего.
Тема никогда не видел Кремля. Точнее – видел только на картинках. Сюда, в мрачные подземелья, мало кого пускала бдительная кремлевская охрана. Поговаривали, что охраняют они не столько сам Кремль, сколько жителей Волшебной Москвы от его жутких обитателей.
Но теперь никакой охраны вокруг не наблюдалось. И в душу Темы закрались весьма неприятные подозрения.
– Тихо-то как… – печально сказала Светка.
В руках она держала голубой цветок, выдернутый из неувядающего венка на ее голове. Она медленно, один за другим, выдергивала и бросала наземь нежные голубые лепестки.
Тема посмотрел на ее босые ноги и хотел было поинтересоваться: не холодно дли ей стоять на этих древних камнях. Но почему-то не стал спрашивать. Вместо этого он пробормотал: «Где-то здесь должен быть вход…»
И сделал несколько шагов в сторону.
Внезапно дух у него перехватило – он опомниться не успел, как понял, что летит в бездонную пропасть в окружении обвалившихся под его ногами камней. Перед глазами мелькали какие-то металлические конструкции и толстые, как удавы, железные тросы.
«Я внутри башни! – мелькнуло в голове у Темы. – Надо же, как тут все хорошо сохранилось! Все промаслено, ухожено. Просто гениальная конструкция!»
Само странное, что эти деловитые мысли прошли на фоне отчаянного вопля, который рвался на волю из его глотки. Удивительно: это был не столько страх, сколько какая-то игра в страх человека, падающего с большой высоты. Он падал – поэтому полагалось кричать. О встрече с поверхностью он почему-то не думал.
И правильно. Его падение стало замедляться самым нелепым образом, и занудливый голос в голове пояснил: «Это потому, что ты уже не в подземелье! Ты летишь вверх, к верхушке башни по инерции».
Через пару секунд Тема познакомился с чувством невесомости, избавленного от неистового встречного ветра, когда на миг завис перед тем, как рухнуть обратно.
Однако рухнуть он себе не дал: ему удалось ухватиться за прутья лестницы, шедшей вдоль стены. И прямо над головой, в каких-то двух метрах он увидел распахнутый люк. Вниз Тема старался не смотреть: что он не видел, в этой округлой темной бездне?
Как ни странно, самым большим сюрпризом для Темы оказался не этот громадный аттракцион, а спокойный голос, донесшийся сверху:
– Давай руку! Ох, и напугал же ты меня!
Голос принадлежал Светке.
– Слушай, никак не могу привыкнуть к этим твоим фокусам, – проворчал Тема, вылезая на круглую площадку.
Помощью Светки он не воспользовался, вместо этого брюзгливо поинтересовался у нее:
– А что, мы не могли сразу вот так скакнуть, не залезая в это полуразвалившееся метро?
– Чего ты кричишь на меня? – обиженно ответила Светка. – Я же не знала, что я так умею! Я просто очень испугалась за тебя – вот и оказалась тут…
Тема пристыжено прикусил язык. Он уже давно убедился, что несдержанность в словах до добра не доводит.
