— Это невозможно, — резко сказал Хольм.
— Леди Бернстоф, вы понимаете, что убийца не остановится?
Каллеман чуть подался вперед и посмотрел на меня вновь потемневшими глазами.
— Понимаю. Но, сидя здесь, проблему не решить. Я должна вернуться в особняк.
— Вы что-то знаете.
Каллеман откинулся на спинку кресла и посмотрел на меня задумчивым взглядом.
— Рассказывайте, — после короткой паузы приказал глава полиции.
Я уставилась на него, взвешивая за и против. Можно ли доверять Каллеману? Можно ли вообще хоть кому-то рассказывать о тех видениях, что меня посещают? И о призраках, которых я видела? Или меня снова объявят сумасшедшей?
Хотя, с другой стороны, мне будет сложно раскрыть семейные тайны Бернстофов в одиночку, и от помощи профессионалов лучше не отказываться.
Каллеман понимающе усмехнулся. Видимо, для него не стали секретом мои сомнения.
— Вы помните, как упали с лестницы? — задал он вопрос, которого я не ждала. — Вас кто-то толкнул?
И что ответить? Правду? Но так я себя точно выдам. Притворяться, что ничего не помню? Уверена, этот маг уже успел что-то почувствовать. Не удивлюсь, если он и мысли читать умеет.
— Леди Изабелла, вам не нужно бояться. В этом доме никто не причинит вам вреда, — сказала незаметно вернувшаяся Эвелин, и в ее голосе я расслышала сочувствие.
Как ни странно, оно не показалось мне обидным.
— Меня никто не толкал. Я просто поскользнулась и упала, — решившись, ответила Каллеману и заметила боковым зрением, как дернулся Хольм.
— Значит, вы вспомнили прошлое? — спросил он.
— Только пару эпизодов. То, что предшествовало падению.
— А невидимка, который пытался вас задушить, — в глазах Каллемана загорелись красные огоньки. — Вы уверены, что не сталкивались с ним раньше?
Браво, лорд Каллеман! Правильные вопросы задаете. Вашей интуиции можно только позавидовать. Я с невольным уважением посмотрела на главу полиции.
— Леди Бернстоф?
— Нет.
Пауза перед моим ответом была совсем короткой, но Каллеман ее заметил, и его глаза опасно блеснули.
— Уверены?
— Да.
— Что ж, хорошо. А почему вы думаете, что все ответы нужно искать в особняке?
Я посмотрела на Каллемана, потом — на Эвелин, увидела ее наполненный добротой и сочувствием взгляд и решилась.
— Мне снятся сны. В них я вижу события прошлого. И тот давний пожар, и разговор отца и леди Летиции, и… призраков.
И я подробно рассказала свои видения.
Каллеман слушал, не перебивая. А когда я закончила, он коротко посмотрел на примолкшего Хольма и вернулся ко мне.
— Что ж, думаю, вы правы. Ответы нужно искать в особняке. Вот только одной вам туда нельзя. Лукас, ты можешь подстраховать леди Бернстоф?
— Нет, не нужно, — быстро сказала я, не давая Хольму ответить. — Я справлюсь сама.
— Исключено, — буркнул Лукас.
Я видела, что он не горит желанием снова оставаться со мной наедине в одном доме, но упрямая волчья натура не позволяет ему отступить. Видимо, Лукас решил во что бы то ни стало искупить вину. Только это он зря. Не нужна мне такая вынужденная помощь. И вообще, чего он ко мне привязался? Пусть ищет свою единственную и неповторимую.
— Уверена, лорд Давенпорт не откажется мне помочь, — решительно сказала я.
— Даже не думайте, — рыкнул Хольм, и на его щеках заходили желваки, а в лице отчетливо проступили волчьи черты.
Каллеман с женой незаметно переглянулись.
— Я останусь в особняке столько, сколько понадобится. Тем более что мои поиски еще не окончены.
— Кстати, насчет артенида, — Каллеман пристально посмотрел на меня и спросил: — Вы говорите, что призраки показали вам резак, и потребовали завершить фигурку?
— Ну да. Они настаивали.
— Много их было?
— Примерно пятнадцать. Может, больше, не помню.
— А после этого вы их видели?
— Нет. Как думаете, что все это значит?
— Боюсь, без Давенпорта нам не обойтись, — посмотрев на Хольма, ответил Каллеман.
Лукас поморщился, но промолчал, а Эвелин одарила оборотня задумчивым взглядом и перевела его на меня.
— Ладно, я позову Рэна, — неохотно сказал Хольм и поднялся. — Но не ждите, что он будет настроен благодушно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
***
Что ж, Лукас оказался прав. Появившийся Давенпорт был настроен далеко не благодушно. Да что там? Он был по-настоящему зол, но при этом оставался верен себе.
Я даже не представляла, что можно устроить настоящий скандал с таким ледяным лицом, и ни на тон не повышая голос. Рэндальф цедил слова, а мне казалось, что где-то неподалеку сталкиваются огромные льдины. В комнате даже арктическим холодом повеяло.
Поначалу Лукас еще пытался объясниться и успокоить друга, но потом понял, что это бесполезно, и замолчал.
Наконец, когда Давенпорт убедился в том, что все присутствующие, а особенно мы с Хольмом, прониклись осознанием своей вины, он замолчал, и в разговор вступил Каллеман. Хозяин дома четко и без эмоций обрисовал суть дела, а потом попросил Давенпорта рассказать все, что ему известно о даре Бернстофов.
И вот тут нас всех ждал неприятный сюрприз, потому что никаких знаний о призраках у Рэндальфа не оказалось.
— Но неужели тетушка не говорила вам о том, что в доме полно привидений? — недоверчиво спросила я.
— Нет, — нахмурился Давенпорт. — К тому же, я и сейчас не уверен, что они там есть. После того, как слуги начали болтать о призраках, я лично проверил особняк вместе с лучшим специалистом департамента, и могу утверждать, что там нет эманаций смерти.
— Но я их видела! Сама, своими собственными глазами. И не нужно убеждать меня в том, что я сумасшедшая.
Я возмущенно уставилась на Давенпорта. Ну почему он такой упрямый? И почему мне не верит?
— Успокойтесь, леди Изабелла. Никто не считает вас сумасшедшей, — негромко вмешался Каллеман. Он достал портсигар и щелкнул зажигалкой, прикуривая сигарету. — Скорее всего, то, что вы видите, не имеет отношения к смерти. Думаю, это нечто другое.
По комнате поплыл терпкий дым. Каллеман отложил зажигалку и закинул ногу на ногу.
— И что же? — высокомерно спросил Давенпорт.
— То, что артефакторы называют аллюцио гобинус. Сущности родовых товосов, которые мастера помещают в артенид.
В комнате стало тихо.
— Но откуда они взялись в доме? — обдумав слова Каллемана, спросила я, и до меня дошло. — Подождите, получается, те незаконченные фигурки... Это незавершенные артениды, сущности которых так и не обрели пристанище?
— Скорее всего, — ответил Каллеман. — Но это лишь предположение и, разумеется, оно нуждается в проверке.
— А тот невидимка, что пытался меня убить? Он тоже сущность? Или человек?
Я вспомнила бестелесные руки, сжимающие мою шею, холод, окативший тело, страх. И тут же перед глазами возник вчерашний сон. Белла тоже говорила что-то о страшном невидимке. Как узнать, кто он, и за что так ненавидит Изабеллу?
— Пока трудно сказать. Нужно как следует осмотреть дом, уверен, нам многое удастся выяснить, — спокойно произнес Каллеман.
— Не забывайте, что в Изабеллу стреляли, — хмуро заметил Давенпорт. — И это был человек из плоти и крови, а не какой-то бестелесный дух.
— И мы обязательно его найдем, — спокойно сказал Каллеман. — Но и с особняком необходимо разобраться.
Глава полиции обвел взглядом всех присутствующих и остановился на Давенпорте.
— Я могу рассчитывать на ваше содействие? — спросил он моего опекуна.
Давенпорт достал из кармана часы, покрутил их в руках и уставился на циферблат. Я видела, что опекуну не нравится идея сотрудничать с Каллеманом, но, надо отдать Рэну должное, он сдержал свою неприязнь и неохотно кивнул.
— Но Изабелла должна быть под моим постоянным наблюдением, — тут же выставил он условие. — Я останусь в доме.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ну конечно. Я даже не сомневалась, что Рэндальф не отдаст Каллеману бразды правления.
— Я вполне способен за ней присмотреть, — впервые за долгое время открыл рот Хольм.
