Она посмотрела на Хольма, и в ее глазах мелькнуло странное выражение. Казалось, леди Каллеман чем-то озадачена. Интересно, что именно рассказывал обо мне Лукас? Вряд ли что-то хорошее.
— Ну, что же мы стоим? Проходите в дом, — спохватилась Эвелин, и в этот момент двери снова распахнулись, и на пороге появилось странное существо. Высокое, темно-красного цвета, сделанное то ли из глины, то ли из какого-то неизвестного материала, оно было одето в ливрею дворецкого и держалось с таким достоинством, что куда там тетушкиному Петерсону!
Я с удивлением смотрела на необычного слугу, а тот доброжелательно глядел на меня круглыми, похожими на черные пуговицы глазами, и мне казалось, что он видит меня насквозь.
— Лорд Хольм, леди Бернстоф, добро пожаловать в Бронен, — проскрипел глиняный дворецкий, и повернулся к Эвелин. — Миледи, на улице прохладно, не стойте на лестнице, замерзнете и простынете. Милорд будет переживать, — в скрежещущем голосе послышалась забота.
— Не волнуйся, Торбен, мы уже заходим.
Эвелин снова улыбнулась, пропустила нас в дом и вошла следом.
— Торбен, проводи леди Бернстоф в ее покои и позови Кайлу, пусть поможет, — тихо сказала она дворецкому.
— Да, миледи, — с достоинством поклонился тот и повернулся ко мне. — Прошу, леди Бернстоф.
Глиняная рука указала в сторону лестницы.
Я с сомнением посмотрела на высоченные пролеты, но не успела даже подумать, каким образом смогу их преодолеть, как Хольм в одну секунду оказался рядом, подхватил меня на руки и решительно двинулся вперед.
— Я справлюсь, — попыталась я вернуть самостоятельность, но волк словно не слышал. В его глазах появился упрямый блеск, губы плотно сжались, и Хольм припустил быстрее.
— В сиреневую гостевую, Лукас, — раздался за нашими спинами звонкий голос Эвелин.
Оборотень только кивнул, и устремился наверх.
— Это было необязательно, — заявила я ему, когда мы оказались в красивых покоях с нежно-сиреневыми шелковыми обоями и изящной белой мебелью. — Поставьте меня на ноги, я вполне могу передвигаться самостоятельно.
— Лучше не рисковать, — сумрачно ответил Хольм и нахмурился.
Надо же, какая забота! Пытается искупить вину? В душе шевельнулась злость. Не нужна мне такая вынужденная доброта.
— Лорд Хольм, я благодарна вам за помощь, но давайте договоримся — вы мне ничего не должны. И не нужно вести себя так, словно вы обязаны мне помогать. Это лишнее.
— Лишнее? — усмехнулся Лукас, но эта усмешка больше походила на оскал. — Значит, надо было наблюдать, как вы взбираетесь по лестнице и ждать, когда вы упадете и свернете себе шею?
— А вы уверены, что именно так все и было бы?
— Проклятье! В следующий раз я и пальцем не пошевелю, чтобы вам помочь!
В желтых глазах полыхнул гнев.
— Можете сколько угодно доказывать свою самостоятельность! — рыкнул Хольм, и рванул к выходу. — Приятного отдыха, миледи.
Оборотень добавил что-то еще на непонятном языке и выскочил из комнаты, едва не сбив с ног замершего на пороге Торбена.
— Лорд Хольм, — проскрипел дворецкий, но Лукас его даже не заметил.
Он снова выругался, рванул прочь, будто за ним черти неслись, и спустя секунду исчез в полутьме коридора.
— Миледи.
Пока я наблюдала за бегством оборотня, из-за спины дворецкого появилась симпатичная рыженькая девушка в красивом форменном платье.
— Меня зовут Кайла, — представилась она, и пояснила: — Я буду вашей горничной.
И тут же окружила меня такой деятельной заботой, что не успела я и оглянуться, как уже приняла душ, переоделась в красивое платье и позавтракала восхитительными сдобными булочками и кофе. Настоящим, непередаваемо-вкусным кофе! А после завтрака спустилась вниз в гостиную, где обнаружила беседующих Эвелин Каллеман и Хольма.
— Леди Изабелла, а мы как раз обсуждаем события в Баркли, — встретила мое появление Эвелин.
Она повернулась ко мне и указала рукой на свободное кресло.
— Присоединяйтесь. Я сообщила Эрику, что вы здесь, он скоро будет.
А Эрик у нас, как я понимаю, это глава полиции Каллеман. Интересные у Лукаса друзья. Я искоса посмотрела на Хольма и наткнулась на внимательный, настороженный взгляд. Казалось, оборотень пытается понять, что у меня на уме.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— О, а вот и он, — посмотрев на двери гостиной, воскликнула Эвелин, и я увидела вошедшего в комнату мужчину.
С нашей последней встречи он нисколько не изменился. Та же суровая внешность, те же черные колдовские глаза, та же аура власти.
— Дорогой, ты помнишь леди Изабеллу?
Эвелин улыбнулась мужу, и тот едва заметно улыбнулся в ответ, но его посветлевшие глаза сказали все, что глава полиции и хотел бы, но не мог скрыть. То, как он смотрел на жену, как она смотрела на него, какая незримая связь ощущалась между нежной, похожей на хрупкий цветок Эвелин, и ее суровым на вид мужем, заставляло признать, что эти двое удивительно подходят друг другу. Мне даже по-хорошему завидно стало. И взгляд сам собой переместился на Лукаса. Интересно, кого он найдет себе в пару? Сердце неприятно заныло. Ишь, благостный какой. Развалился вальяжно, словно он у себя дома, а не в гостях. Хотя, судя по тому, что я успела увидеть, Хольм тут, похоже, завсегдатай.
— Эрик, ты долго, — протянул Лукас, поднимаясь и заключая друга в объятия.
— Все благодаря твоему бесценному Давенпорту, — хмыкнул Каллеман. — Вцепился, как клещ. Леди Бернстоф,— мне достался короткий поклон, и глава полиции повернулся к жене. — Эви, позвони лорду Броуну, он снова все напутал с поставками, — сказал он, бросив на стол кожаную папку.
— Я так и знала, — покачала головой Эвелин. — Лорд Броун — хуже ребенка, ничего нельзя доверить. Наверное, наш Андер в свои пять и то лучше разобрался бы в бумагах.
Она усмехнулась и направилась к стоящему на небольшом столике переговорному устройству, а я посмотрела на то, как плавно она двигается, как красиво облегает ее талию пышное голубое платье, обвела глазами изящную, уютную гостиную, и поймала себя на мысли, что в доме Каллеманов удивительно легко дышится. Не знаю, в чем тут было дело. То ли в хозяйке, то ли в самой атмосфере старинного имения, то ли в благожелательных улыбках слуг и в ощущении счастья, заполняющего все вокруг.
— Значит, Рэн был в управлении? — вырвал меня из размышлений голос Хольма.
Оборотень вернулся на свое место, а Каллеман расположился напротив, на диване.
— Да, — хозяин дома достал из кармана портсигар и зажигалку и положил их на небольшой инкрустированный столик. — Давенпорт рвет и мечет, требует найти леди Бернстоф.
— А что же безопасники? Почему он не подключил своих?
— Нортон отказал. Заявил, что происшествие слишком незначительное, и он не видит необходимости отрывать людей от настоящего дела ради поиска сбежавшей юной леди.
— Значит, о покушении никто не знает. Что ж, нам это только на руку, — задумчиво протянул Хольм. — Не хотелось бы привлекать внимание департамента.
— Подождите, вы что, так и собираетесь скрывать от лорда Давенпорта, что со мной все в порядке? — не выдержала я.
— Нет. Я обязательно все объясню Рэну, но позже, — ответил Хольм. — Сейчас мы должны решить, что делать, и как найти преступников.
— Лорд Броун, я вам еще раз говорю, накладные на эйселион лежат в папке номер двадцать восемь. А на розиум — в четырнадцатой. Успокойтесь, и посмотрите внимательнее, — донесся до меня негромкий голос Эвелин. — Да, я понимаю, что не предупредила о своей отлучке и спутала вам все планы, но, уверена, вы справитесь.
Эвелин понизила голос и отвернулась к окну, а я посмотрела на сидящих напротив мужчин.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Леди Изабелла, поверьте, вам не стоит волноваться. Мы обязательно сообщим вашему опекуну о том, где вы. Но позже. А пока вы побудете у нас в гостях и отдохнете, — подтвердил слова оборотня Каллеман.
Ага. Значит, сиди, девочка, и жди, пока взрослые дяди все за тебя решат.
— Лорд Каллеман, я благодарна вам за гостеприимство, но мое место не здесь, — я твердо посмотрела на главу полиции. — Я должна вернуться в особняк. Уверена, только там кроются ответы на все вопросы.
