– Тормози их, чего стоишь?!
И сам выбежал на дорогу, маша крест-накрест руками.
Веню не узнал, был из новых, недавних.
Приблизился, спросил:
– Что происходит?
– Конвоирую человека в Сычанск. У него там сын убитый в морге. Заберет и назад. Про стрельбу слышал? Про то, что человек погиб?
– Каждый день кто-то погибает. Он что, родственник тебе?
– При чем тут это? В одном поселке живем, в Грежине, он с той стороны, я с этой. Короче, под мою ответственность.
– Что-то вы путаете, товарищ капитан! Документы можно?
– Сержант, как тебя?
– Егоров.
– Егоров, ты дорожник, это вообще тебя не касается.
– Я, во-первых, гражданин Украины, – ответил сержант Егоров патриотическим голосом. – А в силу военного положения, в том числе на дорогах, меня вообще все касается. Российская полицейская машина – и я чтобы пропустил? Вы шутите, товарищ капитан? Да и вы, может, перекрашенный? В смысле – машина? Я никого не хочу обидеть, но сейчас сами знаете, что творится. Третьяки эти непонятные.
– У вас тоже есть?
– А то! Вчера от поста задержанную машину угнали. Причем я аккумулятор вынул из нее на ночь, вопрос – как?
– Хорошо, смотри, убедись!
Вяхирев вышел и показал сержанту документы, не выпуская их из рук. Мовчан и Евгений тоже вышли. Веня, оглянувшись, приподнял руку, этим жестом прося их оставаться на месте.
– Откуда я знаю, может, они поддельные? – спросил сержант.
– Егоров, не дури, пробей по базам, я в штате, ты меня сразу же найдешь. Начальник грежинской милиции, не хрен собачий.
Сержант посмотрел на напарника, тот пошел в здание.
– Даже если у вас все в порядке, – говорил сержант, – этих я по любому не пропущу. Я не самоубийца, сам понимаешь. – Давайте назад, и тогда я вас не видел! – крикнул он Мовчану и Евгению.
Напарник сержанта, сидя за стеклом, допивал чай сержанта и доедал его колбасу, наблюдая за происходящим. Пробить по базе он ничего не мог, потому что система вот уже третьи сутки не работала, в том числе не было входа через интернет, потому что сеть к их посту еще не протянули, а сотовая связь была маломощной.
Мовчан и Евгений, несмотря на предупреждение Вяхирева, приблизились.
– Хотите, чтобы я наряд вызвал? – спросил сержант. – Сейчас.
И достал телефон.
– Вы боитесь пропустить машину? – спросил Евгений. – Мы оставим ее здесь. Проедем без нее, с ними, – он указал на капитана и его помощников.
– Действительно! – подхватил Вяхирев.
– А как я машину объясню?
– В кусты загонишь, – посоветовал Мовчан.
– А если вас потом остановят и узнают, что я пропустил?
– Не узнают. Мы скажем, что вообще по другой дороге проехали, – пообещал Вяхирев.
– А если машину тут найдут?
– Судя по вопросам и колебанию сержанта, – вступил Евгений, – он на самом деле готов был решить вопрос положительно. Но, если вглядеться в его глаза, которые избегали соприкасаться со взглядами окружающих, он видел что-то другое. Скорее всего, что-то материальное.
– Чего-чего? – переспросил сержант. – Ты на что намекаешь?
А Мовчан сразу понял и сказал ему:
– Давай обсудим, в самом деле. Да не бойся, я без оружия!
Он мягко взял сержанта под локоть и повел за будку. Сержант не сопротивлялся – возможно, из уважения к майорскому званию Мовчана, пусть это звание и вражеское.
Они говорили не очень долго. Выйдя из-за будки, Мовчан пошел к своему «уазику» и загнал его в лес. Послышался треск: он ломал ветки и забрасывал ими машину.
Вышел из леса, сел в машину Вяхирева:
– Поехали!
Сержант стоял у будки, не приближаясь. Наблюдал, но как бы не имел к этому отношения.
Все разместились в «уазике» Вяхирева.
Отъехали.
– Дорого обошлось? – спросил Веня.
– Не дороже денег. Хорошо, я сообразил захватить с собой. Кстати, Веня…
– Не надо. Я не по этой части. Мы земляки или нет, Трофим Сергеевич? Сегодня я вас выручил, завтра вы меня.
– Тоже верно.
– Если у вас есть деньги, Трофим Сергеевич, я бы на вашем месте заехал в магазин и переоделся, чтобы своей формой не вызывать вопросов.
– И опять умную вещь сказал! – похвалил Мовчан. – Только сам я не пойду, ты уж, Веня, подбери что-нибудь. Пятидесятый размер, третий рост, если по-старому. В этих новых размерах я путаюсь. Икс-эли какие-то придумали.
– Соображу.
При въезде в Сычанск увидели универсам, Вяхирев остановился, пошел туда и вскоре вернулся со свертками. Все вышли, чтобы дать Мовчану возможность переодеться. Сели опять. Трофим Сергеевич был уже в джинсах, летних недорогих ботинках и в цветастой безрукавке. Он был доволен, хотя над рубашкой посмеивался.
– Без цветуёчков не мог взять?
– Нормально! – смеялся и Веня. – Вам еще шляпу соломенную – совсем пасечник.
– И действительно, – не преминул отметить Евгений, – без формы у Трофима Сергеевича вид стал какой-то удивительно сельский.
Мовчан не обиделся:
– А почему и нет, если у меня все предки крестьяне? И этим я горжусь!
В Сычанске ехали без приключений и остановок, спросили у людей, где больница.
Нашли двухэтажное желтое здание.
– Пойду в приемный покой, спрошу, – сказал Вяхирев. – Будто по службе. Больничные милицию уважают.
Все согласились, остались ждать.
Веня зашел в приемный покой. Дежурная врачиха направила его в регистратуру. Окошечко с надписью «Реєстратура» было закрыто изнутри деревянной дверкой, Вене она показалась похожей на заслонку печи. Как всегда, в своем соку варятся и не хотят, чтобы видели, что варят, подумал он. Вежливо постучал в дверку. Тишина. Он подождал минуту, еще постучал. Тишина. Он еще минуту подождал и опять постучал, добавив голос:
– Есть кто-нибудь?
Дверка открылась, стала видна пожилая женщина за столом, которая, надо отдать ей должное, не отругала Вяхирева. Она вообще ничего не сказала, только смотрела и ждала.
Веня спросил, как найти морг и там ли находится Степан Трофимович Мовчан.
Та была глуховата, ему пришлось несколько раз повторить:
– Мовчан! Мовчан Степан Трофимович!
– А з якого дива ви цікавитеся?[29] – послышался вдруг голос.
Вяхирев обернулся и увидел двух человек: военного в звании подполковника и гражданского в костюме. По каким-то признакам, которые умеют безошибочно различать только наши люди, Вяхирев догадался, что именно гражданский его спросил и именно он тут главный, а не подполковник.
И он не нашел лучшего ответа, чем:
– Та родич він мені![30]
При этом мысленно похвалил себя за то, что еще помнил знаемую благодаря маме мову.
– Тобто ви теж з Грежіна?[31]
Веня почуял подвох и ответил:
– Я з нашого Грежіна. Українського. Моєї мами сестра живе за кордоном. А цей Степан, він чоловіка маминої сестри син чи племінник, там у нас заплутано все[32].
– И так у нас во всем, – сказал гражданский подполковнику. – Все запутано и перепутано. И некоторым это даже нравится.
Подполковник выразил лицом неприязнь к тем, кому это нравится.
– Я начальник грежінского селищного відділення міліції[33], – поспешил представиться Вяхирев. – Розумієте, яка справа: мати його плаче, просить привезти хоч щось, що від сина залишилося. Її можна зрозуміти, мати все-таки[34].
– Это пока не представляется возможным. Ведутся следственные мероприятия, – сказал гражданский. – Ждем экспертов из Киева. Не шутки: обстрел ракетами украинской территории.
– Але загинув щось не українець[35].
– И что с того? Нам всех людей жалко. Правда, надо понять, зачем он туда заехал. Может, он был наводчик и попал под обстрел своих же.
– Та який там навідник!
– Говори по-русски, не напрягайся, – сказал гражданский. – Тем более что на украинском ты говоришь, как полный кацап, прости за правду.
– Да я бы нормально говорил, но у нас в Грежине на украинском никто, вот я и отвык… – оправдывался Веня. – А наводчиком Степан вряд ли мог быть. Да там и наводить не на что. Он студент, к родителям ехал на каникулы, спрямил путь, вот и попал под чей-то снаряд.
– Ты считаешь – чей-то? Считаешь, это наши могли выстрелить?
– Да нет, с какой стати…
– Недаром информация до нас дошла, – объединил себя гражданский с какими-то неведомыми людьми, – что в Грежине буза идет. Новый очаг сепаратизма созрел, так, капитан Вяхирев? – ошеломил гражданский Веню неожиданным знанием. И, не давая опомниться, разоблачал его дальше: – А ты, вместо того чтобы наводить порядок, привез контрабандой начальника грежинской российской полиции, да еще врешь мне тут, что его сын твой родственник. Маминої сестри син чи племінник! – с иронией повторил гражданский слова Вяхирева, и подполковник захихикал, оценив его юмор.
– Откуда вы… – растерянно пробормотал Веня.
Гражданский был доволен.
Этот пятидесятилетний человек, Олександр Остапович Колодяжный, был одним из самых опытных работников СБУ Украины, перейдя туда на службу на рубеже девяностых из украинского КГБ – совсем молодым, но уже зарекомендовавшим себя смекалистым и очень работоспособным кадром.
