— В смысле? — поднял брови Ливий. — Я куплю себе квартиру. Или дом. Там же есть особняки? Хочу особняк.
— А как именно ты будешь платить за этот особняк?
— У меня полно денег.
— Денег, которые ты, разумеется, честно заработал?
— Кажется, я — единственное существо в этой комнате, не способное углядеть в словах мистера Эверетта подвох.
Рамон наставил на собеседника указательный палец.
— Подвох в том, что в Треверберге твои деньги бесполезны. Ты не можешь явиться в контору по торговле недвижимостью и купить особняк, заплатив за него наличными. Я уже говорил тебе: Треверберг — это не Ближний Восток. Там есть законы, и за их соблюдением следят. Большие суммы вызывают вопросы, привлекают внимание налоговых служб и отдела полиции, который занимается расследованием экономических преступлений.
— Говори ты со мной на китайском, я бы понял больше, — ответил Халиф.
— Ты впервые слышишь слово «налоги»?
— Я знаю, что такое налоги, но никогда их не платил. За всю жизнь я не заработал ни одного законного цента. Почему сотрудников конторы по торговле недвижимостью должны интересовать такие глупости? Деньги — язык вполне универсальный.
— Купить особняк не так просто, как ты думаешь. Требуется масса документов, главный из которых — справка о доходах. К ней прилагается подробный отчет о налогах, и его проверяют чуть ли не под лупой. Как у работорговцев обстоят дела со справками о доходах? Полный порядок, полагаю?
— А если я получил эти деньги в наследство от бабушки-миллиардерши, у которой я был единственным и любимым внучком?
— Я могу подделать документы о получении наследства, — кивнул Рамон. — Но у тебя три счета в швейцарских банках, Ливий, и на каждом из них лежит астрономическая сумма денег. Что я должен делать с этим добром?
— Мне-то откуда знать? Придумай что-нибудь. Это твой профиль.
— Эти деньги нужно отмыть. Именно этим я и занимаюсь в Треверберге, если оставить в стороне юридическую мишуру. Я строю систему, которая позволит отмывать деньги для криминальных структур. Земля, недвижимость и прочее.
Халиф взял лежавший на столе портсигар и достал из него сигарету.
— Отмыть? Что это значит?
— Ты издеваешься?! — вскипел Рамон. — Сын бизнесмена спрашивает у меня, что такое отмывание денег?!
— У моего отца был кристально чистый бизнес. Помимо всего прочего, в те времена о подобном никто и слыхом не слыхивал.
— Твоим деньгам нужно придать более пристойный вид. Внедрить их в оборот законного бизнеса, а потом вывести, уплатив налоги и оформив все надлежащим образом. Проблема здесь только одна: денег у тебя неприлично много. Я еще ни разу не видел таких сумм и не представляю, как можно их отмыть. Чем ты думал, когда все это зарабатывал?
Ливий пожал плечами, чиркнул спичкой и поднес ее к сигарете.
— Я хотел носить дорогую одежду и есть вкусную еду. Обеспечивал брата и сестер. Дарил подарки красивым женщинам. Ездил на хороших машинах.
— Очень хорошо. Ты сказал, на что тратил тысячную часть своих денег. Как насчет остального? За каким чертом ты все это копил?
— Не знаю, — подумав, честно признался Халиф. — Я искал приключений. Деньги приходили сами собой. Я их даже не считал.
— Идиотский ответ в духе Ливия Хиббинса. Ты представляешь, какой бизнес нужно построить ради отмывания таких сумм? Да тебе нужна целая империя. Слава богам, в Треверберге есть, где развернуться. Для начала купишь пару-тройку ночных клубов, наймешь толковых управляющих и будешь жить припеваючи в своем особняке. А потом посмотрим по ситуации.
— Значит, я превращусь в скучного бизнесмена, хозяина ночных клубов.
— Клубами будут заниматься управляющие.
— А чем буду заниматься я? Пить пиво у телевизора по вечерам? Такая жизнь не по мне. Я сдохну через неделю.
— Ты получишь корону, мысль о которой так тебя возбуждала, и станешь главным судьей криминального мира Треверберга. Как и говорил, над тобой — только Орден.
— Я буду почивать на лаврах короля криминального мира Треверберга и целыми днями валяться в кровати, читая книги? Особой разницы не вижу. Такими темпами я, не приведи боги, надумаю жениться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— И наконец-то бросишь курить.
— И заведу деток.
— Прекрати, Ливий. Все не так плохо. И твою корону никто на блюдце с голубой каемкой не принесет. У нас полно работы, а мы сидим здесь и чешем языками вместо того, чтобы заниматься делом.
Халиф сделал пару затяжек и вдавил недокуренную сигарету в стеклянную пепельницу.
— Совсем скоро мы займемся делом и отымеем весь криминальный мир твоего обожаемого Треверберга. А пока сосредоточимся на другом.
— На том, как отыметь Фуада Талеба? — предположил Рамон.
— На том, почему наш ужин несут так долго.
Глава двадцатая. Сезар. Прошлое
1962 год
Басра, Ирак
Остановив машину у хлипких ворот, Сезар открыл скрипучую калитку и прошел сквозь заросли сорняков, на месте которых когда-то был сад. Северин Назари, одетый в джинсы и клетчатую рубашку с закатанными рукавами, сидел на деревянных ступенях одноэтажного домика и курил, наблюдая за бабочками.
— Задержались, — сказал он Сезару.
— Приехал так быстро, как смог. Вы сказали, что дело срочное.
— Да, и не соврал. Курить будете? Может, сварить вам кофе?
— Благодарю, не нужно. Что стряслось?
Змей потушил сигарету в пустой консервной банке и жестом предложил гостю присесть рядом, но тот покачал головой: от гнилого дерева пахло машинным маслом и какими-то химикатами, которые вряд ли украсят итальянский костюм.
— У нас появились сложности, — заговорил Северин. — Мы должны пересмотреть изначальный план. Скажем так: на поле вышел еще один игрок, и он может поставить под угрозу наше скромное предприятие. Серьезный игрок, с которым необходимо считаться. Гектор.
— Что? — не понял Сезар. — Вы про Гектора Минца? Но это невозможно. Я слышал, что он…
— Да, его отравили каким-то мудреным ядом. Он провел в больнице полгода, но выкарабкался. В прошлый раз нам здорово повезло. Ну, если не учитывать тот факт, что сделку мы так и не завершили, а Ливий угодил за решетку. Появись в картине Гектор, в тюрьме сидели бы и вы, и я, и Фуад. К слову, он очень зол на вас и думает, что яд приготовили вы. Говорит, что это ваша манера расправляться с конкурентами.
— Гектор Минц — заноза в заднице для всех наркоторговцев Ближнего Востока, но они не стали бы его травить. А вот Аднан Саркис сделал бы это с удовольствием. Насколько мне известно, главное занятие Гектора — торговля живым товаром. Если бы не он, Аднан давным-давно расширил бы свою сеть в Европе. Они мечтают вцепиться друг другу в глотки, и начали задолго до того, как я продал первый пакетик волшебного порошка.
Северин встал и отряхнул джинсы.
— Аднан — парень старой закалки. Он убивает конкурентов с помощью пистолета или ножа, но уж точно не с помощью яда. Хотите знать, что я об этом думаю? Очередной клиент-извращенец не пожелал платить и решил, что будет лучше убрать козла с дороги. Оставить при себе денежки, которые он должен был заплатить за шлюх. И теперь этому клиенту только и остается, что молиться о быстрой смерти. Когда Гектор его найдет, будет не до шуток. Позову Ливия. Мы едем на переговоры.
— Вы звонили Гектору?
— Да. Но он не стал меня слушать. Сказал, что будет говорить с главным, а не с ручными собачками. — Змей закатил глаза. — И хочет, чтобы явились все.
— Плохое начало, — подытожил Сезар, снимая солнцезащитные очки. — Что по этому поводу думает Аднан?
— Поговорю с ним после того, как мы закончим.
— А Ливий?
Северин с невеселой улыбкой похлопал гостя по плечу.
— Их еще не представили друг другу, месье Нойман. Это лучшая новость, которую вы сегодня услышали. Приготовьтесь к тому, что за ней последуют только плохие.
— Он не знал о Гекторе Минце? Как это возможно?
— Знал, конечно. Слухи в нашем мире распространяются быстро. Но для молодых Гектор, скорее, легенда, чем реальный человек. Он редко показывается на людях, редко вмешивается в чьи-то дела. Аднан — сильный и достойный противник, а остальных он просто не замечает. Ну, а теперь, когда у нас намечается смена власти, пришло время закрыть старые счеты, а?
