ему мать привозила. Поговорим и о мнимой дружбе, которая якобы удержала Цыплакова помешать ограблению квартиры. А после техникума мы с вами, уважаемый товарищ Звягин, побываем в институте, где учится потерпевший, а потом — на заводе, где работал Роман Климов, откроем кое-кому глаза на слабую воспитательную работу. В общем, примем все меры, чтобы никто из других парней не пошел по дорожке этой троицы. Вот тогда я вам два отгула дам и вы в свою курсовую работу введете еще один раздел — «Профилактика».
Расплата
Глава первая
Высокий, статный, спортивного вида парень не спеша шел по коридору. Против двери, где значились два номера сразу, остановился, пригладил слегка вьющиеся, не желавшие лежать чинно волосы. Поправил галстук, стряхнул невидимую пылинку с рукава темного пиджака и приоткрыл дверь. Напротив двери в конце длинной комнаты за письменным столом сидела немолодая, опрятно одетая женщина. Увидев молодого человека, задержавшегося у порога, она вежливо пригласила:
— Проходите, пожалуйста.
— Вот направили к начальнику уголовного розыска на переговоры. — Молодой человек протянул женщине синий листок.
Женщина, видимо секретарша начальника, прочла, зорко взглянула на стоявшего перед ней.
— Николай Сомов? А я ведь вас помню. Вы у нас проходили практику?
— Да, да. — Обрадовался он ей, как старой знакомой. — А теперь вот закончил юридический... Хочу у вас работать.
Женщина еще раз посмотрела на Сомова, покачала головой и с материнской заботой подумала вслух:
— А я бы своего сына не пустила. Если бы был, конечно... Я-то знаю, какая это служба. Двадцать лет на оперативной работе. Это только сейчас по болезни меня в секретари определили. Трудно тут. Ох как трудно.
Сомов чуть снисходительно улыбнулся:
— Меня распределяли в прокуратуру, а я отказался. Уголовный розыск — давнее мое желание.
— Ну что ж, раз уж сам захотел, как говорится, вольному воля. Здесь работать тоже кому-то надо. — Женщина взяла со стола папку с бумагами, сверху положила переговорный листок Сомова, предложила ему посидеть, а сама скрылась за боковой дверью. Сомов присел на краешек стула и стал рассматривать кабинет. На секретарском столе и примыкавшем к нему маленьком столике красного дерева — стайка разноцветных телефонов. Небольшой селектор, портативная пишущая машинка, возле нее диктофон. Несколько стульев, в углу большой сейф, вешалка, а рядом узкое, продолговатое зеркало.
На столе заливались телефоны, заглядывали в дверь сотрудники, один даже поинтересовался у Сомова, где Тоня. Николай молча кивнул на дверь. Потом встал, подошел к окну. Его раздражало, что он вдруг разволновался и не может взять себя в руки. В окно был виден милиционер-регулировщик. Он стоял на перекрестке и очень четко, плавными отработанными жестами направлял поток машин. Размеренность движений завораживала, отвлекала. Задумавшись, Сомов не заметил, как дверь приоткрылась и секретарша жестом пригласила его к начальнику. Еще раз поправив галстук, он перешагнул порог. Вначале ему хотелось представиться четко, по-военному, а потом передумал, остановился почти посредине кабинета и очень штатски, с легким, как он сам определил, «полусветским» поклоном поздоровался с пожилым мужчиной, вышедшим ему навстречу из-за стола. Пожимая руку начальнику уголовного розыска, Сомов отметил, что у того длинные и сильные пальцы. Он, Сомов, всегда выделял в мужчине классические, как он считал, черты: мужественность, силу, решительность. Не красоту, не зряшную привлекательность, а именно мужскую стать. Начальник, правда, показался ему староватым — под пятьдесят, не меньше. Но фигура ничего — подтянутая, и взгляд серьезный, прямой, заинтересованный.
Полковник раздумчиво повертел в руках синий листок.
— Так, так... Почему вы, Николай Павлович, хотите работать именно в уголовном розыске?
— Нравится. Хочу раскрывать убийства.
В глазах у начальника запрыгали чертики. Сомов, вспыхнув, достал из кармана новенький диплом об окончании университета, положил его на стол и выжидающе посмотрел на полковника.
— Вижу, вижу по цвету — отличник. Да ведь у всех девчонок, что к нам приходили, тоже красные дипломы.
— По методике и тактике раскрытия убийств я писал диплом, — несколько обиженно сообщил Сомов и добавил: — Моя дипломная работа рекомендована кафедрой к публикации.
— Ну что ж. Практика, говорят, без теории слепа. Будь по-вашему. Пойдете работать в отделение по борьбе с особо опасными преступлениями, — решил полковник. — Начальник там майор Фролов, поучиться у него есть чему. — Полковник нажал на столе кнопку, и в кабинете появилась секретарша.
— Антонина Ивановна, — полковник взглянул на часы. — Я уезжаю в нашу школу, у меня там лекция. Возьмите, пожалуйста, на себя заботу о Николае Павловиче, познакомьте его с Фроловым.
Начальник уголовного розыска подвинул к себе переговорный листок и четким почерком выписал: «Назначить Н. П. Сомова инспектором в первое отделение уголовного розыска». Передавая листок Антонине Ивановне, он встал и подчеркнуто торжественно объявил:
— Поздравляю вас, Николай Павлович, с должностью инспектора и желаю успехов на новом поприще. С любыми неясными вопросами обращайтесь ко мне, не стесняйтесь. Удачи вам.
— Ну, вот и все. Волнения все ваши кончились. И я вас тоже поздравляю, — как-то по-домашнему, тепло говорила Антонина Ивановна, убирая со своего стола документы. — Идемте познакомлю с Фроловым, человек-то он, в общем, хороший, привыкнете.
Николай шел по коридору, с интересом поглядывая на посетителей, расположившихся на деревянных диванах, расставленных вдоль стен. Вели они себя по-разному. Одни сидели с безразличием, облокотившись на спинки, другие делали вид, что внимательно изучают паркет, и искоса поглядывали на проходивших сотрудников и друг на друга. Сомов заторопился за Антониной Ивановной. Она остановилась в конце коридора. Из-за чуть приоткрытой двери, обитой коричневой клеенкой, доносились громкие голоса. Выделялся грубый, раздраженный, с хрипотцой мужской бас, явно перекрывавший другие, неуверенные голоса. Пока Антонина Ивановна в замешательстве раздумывала, входить или нет, Сомов разобрал следующую тираду:
— И не совестно вам! Молодые, здоровые, с дипломами, а так опростоволосились! Он же у вас в руках был. Сам пришел, а вы уши развесили, нюни распустили. Вот вы, Шаламов, видели его фотографию?
— Видел, товарищ майор!
— Для чего же я ее вам показывал? Для чего битый час обрисовывал приметы? Преступник пришел к вам сам, а вы? Второй год я вам вдалбливаю, что голова у вас не только для прически, а толку с гулькин нос. Вы же должны понять простую вещь. Рецептов на все случаи жизни не существует. Работник уголовного розыска тем и отличается от бухгалтера, что он мгновенно оценивает ситуацию, связывает ее с
