– Благородный, – презрительно определил Лютый социальный статус Виктора, – Вот что, благородный, если тебе дорога жизнь, то живо снимай плащ, отдавай вещи, деньги и проваливай отсюда пока я добрый. И торопись, а то мои парни разденут тебя сами, но уже мертвого.
Разбойники Лютого сгрудились около своего предводителя предвкушая веселую потеху. Громыхнуло, и очередная вспышка молнии высветила из темноты злобные и хищно оскалившиеся рожи. В мире Осаны нелепая теория Ламброзо неожиданно нашла свое полное подтверждение, отпечатавшись на зловещих лицах разбойников. Сомову хватило всего лишь одного взгляда на эти небритые рожи, чтобы сделать однозначный вывод – перед ним безжалостные бандиты и убийцы. Черта с два они отпустят меня живым, понял вдруг Виктор. И это осознание неизбежной смерти подняло из глубин его души нечто дикое яростное и почти неконтролируемое. В глазах потемнело, стало трудно дышать и Сомова буквально затрясло от безумной рвущейся наружу энергии. Сдерживая себя, он неторопливо надел оставшуюся перчатку, несколько раз сжал кулак, педантично проверяя, чтобы каждый палец сидел как влитой, и взял в руки меч. Поднял черные сверкающие глаза, глядя на разбойников со жгучей ненавистью и красноречиво выставил перед собой клинок.
Атаман на всякий случай сделал шаг назад и оскорбительно захохотал.
– Ух ты, какой грозный. А ну-ка, парни, порежьте эту благородную свинью на кусочки. Тесак! Мосол!
Ушлый вожак не торопился лично вступать в бой и пропустил вперед своих подручных. В узком склепе с трудом помещались даже двое бойцов, и это было единственным плюсом в той ловушке, в которой оказался Сомов. Минусом было то, что разбойников насчитывалось никак не менее десятка, и перебить их всех даже по очереди было невыполнимой задачей. Во вспышках молний засверкали мечи, и зазвенели удары остро отточенной стали заглушаемые раскатами грома. Тяжело хрипел Сомов, сопели его противники и раздавались крики остальных разбойников подбадривающих своих приятелей. С первых же секунд Виктор почувствовал, что с двумя противниками ему не справиться, не учили его такому бою ни орк, ни гном. Он начал пропускать удары, пока еще не смертельные (пять кожаных жилетов оказались неплохой броней), но уже ясно предвещающие печальный финал. Ну, вот и все. Красиво умираю, мелькнула у него мысль. Подсвеченный молниями и под аккомпанементы грома он исполнял смертельную пляску с клинком и просто старался подороже продать свою жизнь.
Нападающие наседали, но им было тесно, и они мешали друг другу. Сомов решил акцентировать основное внимание на том разбойнике, что сражался ближе и правее и сам стал жаться к правой стене. Теперь второму противнику приходилось атаковать на более дальнее расстояние и с неудобной позиции из-за плеча товарища. Изменение рисунка боя дало результат. Сомов переиграл первого бойца и нанес ему колющий удар в кисть. Разбойник выронил меч, и Виктор сразу же ударил еще раз, целясь уже в грудь. Удар вышел не сильным на излете, но разбойник завопил от боли, схватился за пораженное место и попятился назад. Не давая опомниться оставшемуся в одиночестве другому противнику, Виктор пошел в яростную атаку. Его меч замелькал с удвоенной скоростью и через несколько секунд закончил свое движение в горле разбойника. Бандит вскинул руки, словно пытаясь зажать смертельную рану, но почти сразу же безвольно обмяк, ноги его подкосились, и он упал на землю уже мертвым.
– Следующие, – безумно рассмеялся Виктор и крутанул меч в руке, стряхивая с него капли крови прямо в лица злодеев.
Адреналин буквально бурлил у Сомова в крови. Умереть в бою сейчас казалось не страшным, а даже упоительным. Он словно опьянел от внутреннего избытка гормонов и внешних запахов крови и озона.
– Добровольцы есть? Шаг вперед! – рыкнул он и опять рассмеялся сумасшедшим хохотом.
Лиходеи вопросительно посмотрели друг на друга и стало понятно, что с добровольцами в их рядах возникли проблемы.
– Ну, падаль, – злобно процедил Лютый, – прощайся с жизнью.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Вожак сделал движение, словно потер руки, и на пальце у него засветилось неоновым огоньком кольцо.
– Умри! – выкрикнул Лютый и выкинул кулак с огоньком в направлении Виктора.
Сомов моментально сообразил, что раз светится что-то, что светиться не должно, то ничем иным кроме магического амулета это быть не может. Вряд ли это был воздушный удар, если конечно главарь не был полным идиотом, решившись использовать напор воздуха в глухом ограниченном пространстве склепа, из которого отдача разметала бы всех разбойников, стоящих перед входом. Значит, это был не воздушный удар, а что-то иное. Но размышлять, какой именно магией хотят его угробить, у Виктора не было времени, и он прыгнул вперед на опережение, стараясь достать мечом противника. Но не успел. Впрочем, его внезапный прыжок сыграл свою роль, и магический удар, что-то вроде металлической спицы, брызнувшей в лицо пришелся не точно в цель, а по касательной. Сомов почувствовал боль в левом ухе, из которого сразу же полилась кровь, и отпрянул обратно в нишу склепа. Боевой амулет требовал время для перезарядки, потому что магический огонек погас и теперь атаман вытащил меч, собираясь расправиться с Виктором древним проверенным способом. Ну, здесь мы будем на равных, удовлетворенно подумал Сомов и ошибся. Лютый оказался умелым и опытным бойцом. Несмотря на переполнявшую его злобу, действовал он расчетливо и хладнокровно, все теснее и теснее зажимая Виктора в самый дальний угол и лишая маневра. Сомов как мог, контратаковал и даже пару раз почти доставал противника, но его удары на пределе досягаемости были не столь сильны, чтобы пробить броню Лютого. Защита на теле разбойника оказалась неприятным сюрпризом и не оставляла надежды на победу.
Неожиданно снаружи послышалось множество воинственных криков, и там тоже зазвенели мечи. За стенами склепа явно началась какая-то массовка. Лютый прервал свою атаку, предусмотрительно отступил два шага назад и повернул голову боком, чтобы посмотреть на происходящее снаружи.
– Что там?! – раздраженно выкрикнул он и на какое-то мгновение упустил Сомова из поля зрения.
Другого такого шанса не будет. Виктор сделал глубокий молниеносный выпад, практически распластавшись на полу в шпагате, и ударил мечом в низ живота разбойника, где по его расчетам не должно было быть брони. Клинок легко вошел в незащищенное тело в районе паховой области и видимо перерезал крупные артерии, так как из образовавшейся раны кровь хлынула с напором в разные стороны, будто из сорванного крана.
И все-таки главарь разбойников умудрился среагировать на движение Сомова и успел рубануть мечом в ответ. Ответный удар вышел не слишком правильным и уверенным, хотя получился достаточно сильным и пришелся точно по голове Виктора. Из глаз брызнули искры, а лицо стала заливать липкая кровь, заструившаяся откуда-то с макушки, и первое, о чем подумал Сомов это то, что ему разрубили-таки череп. Виктор со страхом потрогал свою голову ожидая наткнуться на собственные мозги. Но на удивление голова была цела, лишь только лопнула кожа от удара меча, пришедшегося плашмя. Пошатываясь от нокдауна, Сомов нащупал капюшон за спиной и плотно натянул его на голову, чтобы хоть так приостановить кровь. Протер кулаками глаза и произвел быстрый осмотр организма на предмет повреждений. Обнаружилось, что кроме травмы головы он весь понемногу сочится кровью из множественных порезов по всему телу, а верхний жилет, принявший на себя основную массу ударов, практически весь превратился в лохмотья. Требовалась перевязка, но времени на нее не оставалось. Снаружи шум битвы уже стих, и сейчас там перекрикивалось много мужских голосов. Судя по доносившимся разговорам, выходило, что одна банда сменила другую, и начинался второй раунд кровавой сечи. Сомов медленно поднялся и широко расставил нетвердые ноги, боясь поскользнуться на луже крови. Упер меч в пол и сложил на нем руки. Надо было немного отдышаться перед следующим боем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Вновь прибывшие бандиты не заставили себя долго ждать. Новые разбойники увлеченно осматривали трупы и не сразу заметили Виктора в сгустившейся темноте, да еще и залитого с головы до ног черной кровью. Вспышка молнии осветила мрачную фигуру, которая словно грозный часовой, застыла над мертвецами у его ног.
