подняла руку и прикрыла смешок рукой. – А вы рады?
Гуйшань Ляньцюань нахмурилась, у нее было смутное ощущение, что второе «вы» относилось вовсе не к их троице, а к кому-то в темноте.
– Мы не хотим с тобой сражаться… Ли Цзиэр, ты помнишь Снежного Клыка? Он стал моим духовным зверем… Я не хочу тебя ранить, просто скажи, как нам выбраться отсюда…
– То, что я не смогла одолеть его до, не значит, что не смогу сейчас, – девочка сменила позу и подняла руку, чтобы провести ею по одному из липких отростков Костяной Бабочки у себя над головой. Выглядела она уже не очень довольной.
– «До»? До чего? – юноша слегка запутался в ее словах.
– Ну, конечно же, до моей смерти, – нахмурившись, чуть раздраженно произнесла Ли Цзиэр. Затем она легко махнула рукой, и за ее спиной с груды развалин неспешно и грузно в воздух поднялась бабочка, окруженная потоками духовной силы размером с настоящий океан.
– Подобная сила не может принадлежать обычному мастеру духа… – Ляньцюань не на шутку перепугалась, не смея поверить в то, что такая мощь исходила от маленькой девочки перед ней.
Пятый апостол взмахнула руками, и в сторону бабочки с лязганьем метнулись две заостренные цепи. Зверь даже не отклонился, прямо встречая удар, вот только… Металл прошел сквозь Костяную Бабочку, не встретив никакого сопротивления, словно просто пронзил туман.
Ли Цзиэр, сидящая на коконе, немножко приподнялась и вытянула руку в сторону стоявшей позади Ци Лина Юхуа. Парень развернулся и увидел внезапно появившуюся в груди принцессы кровавую дыру, словно пробитую невидимой рукой призрака. Девушка скорчилась от боли, и юноша, достав свой меч с обломанным лезвием, рубанул по воздуху перед ней. Вспыхнул свет, и на мгновение мелькнули очертания невидимой руки, которая быстро исчезла.
Девочка отдернула руку, и глаза ее резко приобрели золотистый цвет:
– Ты… Почему ты смог ранить меня?
Она поднялась на ноги, и из ее горла раздался пронзительный крик. И тут же окровавленные отростки на теле Костяной Бабочки неожиданно ринулись к троице апостолов залпом стрел. Цепи Ляньцюань закрутились в воздухе, но это никак не помогло.
Ци Лин быстро взмахнул огромным мечом и ударил по бесчисленным атаковавшим их щупальцам, и вместе с тем, как лезвие меча взлетело в воздух, духовная сила парня подняла огромный воздушный поток, помешавший щупальцам.
Глаза Ли Цзиэр сияли золотом, и в них читалась жажда убийства. В апостолов полетело еще больше отростков.
Каждый взмах меча давался парню все сложнее, и щупальца не раз оказывались близки к тому, чтобы задеть их. И, когда парень уже чувствовал, что духовная сила стала стремительно иссякать, перед ним неожиданно пронеслась стена золотистого света. Казалось, в сторону Костяной Бабочки ринулся прозрачный барьер, и все щупальца, прошедшие через него, зависли в воздухе. Отростки, мгновение назад летевшие к апостолам на молниеносной скорости, теперь стали похожи на медленно колышущиеся в воде водоросли.
Девочка переменилась в лице, в ее глазах явственно читался страх, словно она увидела перед собой ужасного монстра.
На бескрайних руинах воцарилась гробовая тишина.
Седьмой апостол помог Юхуа подняться, девушка зажимала рану рукой и из-за боли дышала прерывисто. Ци Лин с Ляньцюань повернули головы и увидели, что позади к ним медленно приближалась фигура в черном плаще с капюшоном. Бесчисленные щупальца по-прежнему парили в воздухе, и незнакомец, спокойно вытянув руку, смел их с пути, при этом сделал это настолько плавно, словно отодвинул мешавшую ему на прогулке в благоухающем парке розовую лозу.
Ли Цзиэр, снова изменившись в лице, протянула невидимую руку к черной фигуре, и плащ незнакомца неожиданно взлетел. Ци Лин успел лишь увидеть узкую полоску серебристо-белого цвета… Нет, цвет был белее, ярче, резче, словно в темноте сверкнула платина, и в этот момент девочка завопила от боли. Ее рука повисла плетью, на белоснежной коже внутренней стороны локтя виднелась очень аккуратная и маленькая рана, из которой со стремительной скоростью текла кровь.
Вот только незнакомец все так же невозмутимо стоял на прежнем месте, не показывая даже рук. Все случилось настолько быстро, что тот платиновый блеск оказался единственным, что способен был заметить человек.
– Ты знаешь, что тебе меня не одолеть, уходи, – мрачно произнесла фигура в черном плаще. Голос оказался мужским.
Малышка стиснула зубы, не желая отступать.
– Зачем тогда явился?
– За ними.
– Почему не заберешь меня? – очевидно, что Ли Цзиэр была с ним знакома. – Я не хочу здесь оставаться. Забери меня, хорошо? – глаза ее раскраснелись, казалось, из кровожадного демона она неожиданно снова стала жалкой невинной девочкой, сбившейся с пути. – Прошу тебя.
Человек в капюшоне тихо вздохнул и ответил:
– Ты знаешь, что это невозможно. И к тому же не положено. Ты должна остаться здесь.
Ли Цзиэр смерила мужчину долгим пристальным взглядом, и из ее покрасневших глаз скатились две крупные слезы, после чего с досадливым и горестным криком она повернулась и растворилась в темноте.
Сотни щупалец исчезли вслед за ней.
Человек в черном плаще подошел к троице апостолов и аккуратно снял капюшон, открыв взору невыразимо прекрасное лицо, от красоты которого Ци Лин аж обомлел.
Он сам и Инь Чэнь были вправе считаться красавцами, однако человек перед ним обладал настолько совершенными чертами лица, что ему позавидовали бы девушки. Длинные мягкие ресницы обрамляли глаза, горящие, как драгоценные камни; кожа выглядела сияющей и прозрачной, как первый снег; нежные очаровательные губы незнакомца напоминали лепестки цветка, увлажненного утренней росой. Однако голос, которым он говорил, наоборот, звучал по-мужски низко и прямо. Подобный резкий контраст придавал ему своеобразной загадочности.
– Ступайте за мной.
– Кто ты? – настороженно спросила Пятый апостол.
– Третий князь Ци Ла, – спокойно ответил человек в черном, оставаясь в тени.
– Что?! – Ци Лин открыл от удивления рот.
И Юхуа, и Ляньцюань не решились произнести хоть что-то. Они понимали, что встреча с одним из первых трех князей была настоящей редкостью, а сейчас перед ними стоял один из них, и в такую удачу верилось слабо. Среди князей и их апостолов в Асланде первые трое считались едва ли не мифическими существами: они появлялись крайне редко и практически ни с кем не общались. Даже их дары хранились в строжайшем секрете – обычно одна их духовная магия уже достигала поразительных результатов, и к использованию своих даров они почти не прибегали.
– Здесь не то место, где вам стоит находиться, вам следует уйти. И побыстрее, – спокойно произнес мужчина, изучая взглядом всю троицу.
– Это еще что! Тут нам всего лишь попалась одна Ли Цзиэр, – при виде слегка отстраненного,
