который имел привычку прижимать весы пальцем, то спрашивал себя, ввязалась бы в этот спор Лили. Он убеждал себя, что Лили не стала бы предъявлять претензии мяснику, симпатичному худощавому блондину с торчащими волосами, и потому обрывал себя буквально на полуслове, извинялся и просил просто завернуть ему купленную баранину.
Доктор Макбрайд поддернул очки на переносице.
Карлайл ждал в кафе напротив. Эйнар представил, как он читает свой бедекер, достает из-за уха карандаш и отмечает рекомендованное место. Очевидно, в эту минуту Карлайл уже допивал кофе и поглядывал на часы.
– Что вы чувствуете по отношению к мужчинам? – спросил Макбрайд. – Вы их ненавидите?
– Ненавижу мужчин?
– Да.
– Разумеется, нет.
– Это было бы естественно.
– Нет, я их не ненавижу.
– А Лили? Как она относится к мужчинам?
– Она тоже их не ненавидит.
Доктор Макбрайд налил воды из серебряного кувшина.
– Ей нравятся мужчины?
– Не вполне вас понимаю.
Доктор пригубил воду. Увидев отпечаток его губ на краешке стакана, Эйнар вдруг понял, что хочет пить.
– Она когда-нибудь целовалась с мужчиной?
Эйнар думал о том, как бы попросить воды, и не находил слов. Может, просто встать и налить себе стакан? Нет, тоже нельзя. Он продолжал сидеть, ощущая себя маленьким мальчиком в кресле Макбрайда, обитом колючей желтой шерстяной тканью.
– Господин Вегенер, я спрашиваю лишь для того…
– Да, – ответил Эйнар. – Да, она целовалась с мужчиной.
– Ей понравилось?
– Спросите ее саму.
– Я полагал, что разговариваю с ней.
– По-вашему, я похож на Лили? – спросил Эйнар. – Выгляжу как женщина?
– Нет.
– В таком случае…
Снова зазвенел телефон, и Эйнар на пару с Макбрайдом уставились на черную трубку, вибрировавшую при каждом звонке. Наконец телефон затих.
– Боюсь, вы гомосексуальны, – помолчав, произнес доктор и с негромким щелчком надел колпачок на ручку.
– Вы не понимаете…
– Вы не первый, с кем такое произошло, – сказал Макбрайд.
– Нет-нет, гомосексуальность тут ни при чем, – возразил Эйнар. – Моя проблема не в этом. Внутри меня живет другой человек. – Он встал с кресла. – Девушка по имени Лили.
– И мне всегда невыносимо больно, – продолжал доктор Макбрайд, – сообщать мужчинам вроде вас, что я ничем не могу им помочь. Я как черный ирландец нахожу это весьма печальным. – Он снова отхлебнул, прижав губы к стакану, затем поднялся и обогнул свой стол. Рука Макбрайда легла на плечо Эйнара и подтолкнула его к двери. – Единственный совет: сдерживайте себя. Вам придется постоянно сопротивляться своим желаниям. Гоните их от себя, господин Вегенер. Иначе… иначе вы всегда будете одиноки.
Эйнар встретился с Карлайлом в кафе. Он знал, что доктор Макбрайд ошибся. Еще недавно Эйнар поверил бы ему и уныло поплелся прочь, жалея себя. Сейчас он сообщил Карлайлу, что лишь напрасно потратил время.
– Никому меня не понять, – сказал он. – Какой смысл ходить по этим врачам?
– Ты ошибаешься, – возразил Карлайл. – Нужно подобрать правильного специалиста, вот и все. Пускай доктор Макбрайд ничего не смыслит, и что? Это не значит, что нужно сдаваться.
– Почему ты со мной возишься?
– Потому что ты несчастлив.
– Да, но зачем?
– Ради Греты.
Через несколько дней Карлайл повез Эйнара в Гидротерапевтическую клинику, где лечили нервные расстройства. Больница находилась в пригороде, недалеко от Медона[66]; от дороги ее скрывала роща сикомор. Служитель у ворот сунул нос в машину и осведомился, к кому они приехали.
– К доктору Кристофу Маю, – сообщил Карлайл.
Служитель закусил губу и обвел их взглядом, потом протянул планшет с листком, в котором требовалось расписаться.
Больница размещалась в новом здании, глубокой коробке из стекла и бетона. Ее тоже заслоняли сикоморы и платаны с потрескавшимися стволами. Окна на первом этаже были забраны стальными решетками, металлические замки ярко блестели на солнце.
На главном входе пришлось подписать вторую бумагу, и еще одну – когда Эйнар и Карлайл наконец очутились перед кабинетом доктора Мая. Медсестра, кудрявая блондинка, попросила их подождать в тесной приемной, а когда вышла и закрыла за собой дверь, они отчего-то почувствовали себя накрепко запертыми.
– Я не говорил Грете, куда мы сегодня едем, – сказал Карлайл.
Несколько дней назад Эйнар случайно подслушал разговор брата и сестры. «Ему не нужен психиатр, – донесся до него через щель под дверью голос Греты. – Вообще-то я уже нашла нужного человека, и это не психиатр. Думаю, он реально поможет». Затем Грета понизила голос, и дальнейшее Эйнар не разобрал.
Кабинет доктора был отделан в коричневых тонах и пах табаком. В коридоре шаркали чьи-то шаги. Общая атмосфера заведения показалась Эйнару до того неприятной, что у него возникло тайное ощущение, будто именно тут
