— Идем. — Рыжая покачала головой, тронула Стрижа за руку и указала на лестницу.
От прикосновения морок развеялся, и он вспомнил.
«Убить! Я же должен её убить. Шуалейду… — Его окатило холодом и страхом, таким же неправильным и ядовитым, как в тюрьме. — Какого шиса? Не хочу! — подумал он и испугался теперь уже собственного порыва. — Багдыр`ца. Приди в себя, Стриж, переигрываешь».
Он потряс головой, ответил пожатием плеч на удивленный взгляд рыжей, с трудом сглотнул. Пора выполнять заказ и убираться отсюда, пока сам не сошел с ума.
Следуя за Балустой, Стриж осматривал покои Ее Высочества — обыкновенная гостиная, никаких страстей-мордастей, подобающих страшной колдунье. Круглая, просторная, светлая комната, разве что стены медленно пульсируют сине-лиловым, словно в такт огромному сердцу. Оружия не видно, даже ножика для писем. Дальняя стена заплетена цветами, обеденный стол, спинет, щеглы и канарейки в клетке, рядом притаился «в засаде» котенок. Три высоких окна в белой кисее, без решеток, всего лишь третий этаж, но голубоватая пленка запросто может оказаться смертельно опасным заклинанием. Двери две: входная, та же пленка, боковая — наверняка в гардеробную, без защиты. Открытая лестница наверх.
На втором этаже ни птичек, ни котят и цветочков не было. Окна отсвечивали той же опасной голубизной. На стене висела коллекция клинков, подобранная под мальчишку лет четырнадцати. Или под руку самой Шуалейды? Легкая шпага с парной дагой явно часто бывали в деле.
Стриж усмехнулся: толку от оружия? Шпага против урагана, смешно. Вспомнились дивной красоты стихийные потоки, шипящие на него, словно змеи. К Шельме не ходи, укусят прежде, чем он успеет всадить ей нож под ребра. Да и шис знает этих шеров, может, ей и нож нипочем. Проклятье! Как убить мага-параноика?
Как наяву Стриж увидел гаснущие сиреневые глаза, ощутил, как умирает эта ядовитая красота… К горлу подкатила тошнота, пахнуло крысами и Гнилым Мешком. Стриж скорее принялся смотреть по сторонам — рано сходить с ума. Заказ не выполнен.
Кабинет. Янтарь, дуб, шафран. Книги, свитки, камин, рысья шкура, снова книги. Не вяжется с образом людоедки, скорее подошло бы Ульриху, любителю почитать мудреный трактат за чашечкой чая.
— Сюда. — Балуста отворила дверь с витражами и указала на огромную мраморную ванну с золотыми кранами. — Раздевайся и мойся.
Стриж зашел, остановился.
— Раздевайся, — повторила рыжая.
Пожав плечами, Стриж стянул драные штаны — последнее, что на нем оставалось. Повинуясь взмаху её руки, шагнул в ванну и сел на дно. Рыжая отвернула краны, пустив струю горячей воды и, взяв двумя пальчиками грязную тряпку, удалилась.
Несколько мгновений Стриж сидел, глядя на текущую воду. Нестерпимо хотелось, чтобы эта вода вымыла из него всю отраву — и зелье, и страх, и вожделение, шис подери эту прекрасную принцессу: как она пахнет, как движется!..
«Чтобы обмануть мага, обмани себя, — вспомнился урок Мастера. — Играешь лавочника — стань лавочником. Забудь, как идет и дышит боец, дыши и иди, как лавочник: твое тело должно верить тебе. Если надо бояться, сжимайся и дрожи. Надо любить — желай и гори. Маг прочитает верхний слой эмоций, сравнит с языком тела и убедится, что ты тот, кем кажешься. Тогда у тебя будет шанс — даже самому сильному магу требуется мгновение, чтобы защититься, но Тень быстрее».
Вот и обманул. Так хорошо сыграл, что сам себе поверил. Желал, горел… И сейчас готов взять ее. Проклятье! Каким местом думаешь, жеребец недоенный?!
Стриж стукнул кулаком по краю ванной, надеясь, что боль поможет вернуть рассудок и отвлечет от мыслей о влажных приоткрытых губах, о жарких касаниях…
Шис! Да опомнись!
Резко дернув кран, он зажмурился, сунул голову под ледяную струю и держал, пока не начал дрожать от холода. Лихорадка отступила, зато вернулась способность связно мыслить, а заодно злость на заказчика. Так подставить ткача!
Стриж снова плеснул в лицо ледяной водой. Хватит злиться. Надо разобраться, как это он так влип, и продумать план.
Во-первых, заказ на колдунью из королевской фамилии. Закон позволяет не брать таких заказов, значит, у Наставника были очень веские причины, чтобы его принять. Скорее всего — личность заказчика. Бастерхази не в первый раз одаривает Гильдию своим вниманием, а смерть Шуалейды нужна прежде всего ему и регентше.
Во-вторых, заказ опасен. Даже Пророк со своим амулетом по сравнению с Шуалейдой — слепой котенок. Значит, или Наставнику нужно, чтобы заказ был исполнен любой ценой, или заказчик потребовал для дела именно Стрижа. В ином случае Наставник послал бы Седого.
В-третьих. Формулировка заказа и зелье. Наставник сказал: «сам поймешь» и напоил его наркотической отравой. Чтобы Шуалейда не поняла, что он ткач? Она может почуять Тень и защититься от нее? Наверняка может. Она же убила калбонского ткача. Убьет и Стрижа, если почует опасность.
Шис. Как все сложно…
Снова разболелась голова, затошнило. Подумалось — если она при первой встрече не прочитала его истинных намерений, значит ли это, что не поймет и дальше? Нет, лучше не думать об этом. Страх она точно почует. Она же питается страхом, Наставник говорил — сумрак, зурги… Проклятье. Если бы можно было просто сбежать! Но она найдет. Женщины не прощают отказа — а она хочет своего Тигренка. Шис. Шис!
Стриж сжался, представив, что сделает с ним Шуалейда, когда поймает. Дрессура у Мастера, когда он учил терпеть боль и дышать по команде, покажется прогулкой по Светлым Садам. Все! Хватит паниковать! Безвыходных положений не бывает. Хочет его — получит. Все что захочет. И подпустит достаточно близко, чтобы он успел нанести единственный удар.
«Справишься и вернешься!» — послышался голос Наставника.
— Вернусь. Если не подохну, — беззвучно сказал Стриж Зеленому Дракону на витраже, рассмеялся и задел флакон, стоявший на бортике ванны.
В воздухе разлился аромат кувшинок. Так же пахли её руки…
Стриж не успел снова провалиться в наваждение: внизу хлопнула дверь и раздались голоса. Шуалейда спорила с рыжей, но разобрать слов он не мог.
Глубоко вздохнув, Стриж очистил разум.
«Менестрель. Влюбленный мальчишка. Ничего, кроме желания!»
Он выпрыгнул из ванны. Подобрал длинный тонкий осколок, выпрямился и…
— Тигренок? Ты поранился? — голос колдуньи словно ударил под дых.
Стриж обернулся, сжимая стекло в ладони, шагнул к ней. И замер, впитывая запах разгоряченной женщины, алые пятна на щеках, голодный взгляд.
— Не бойся.
Она отбросила охапку одежды, которую держала в руках, шагнула к нему. Стрижа качнуло навстречу, обдало жаром, руки сами потянулись — схватить, сорвать платье, впиться в губы, коснуться сладко пульсирующей сонной артерии…
