— Что скажешь? — Райн внезапно отложил перо и взглянул на Рональда с усмешкой, словно эта последняя мысль Тэйси показалась ему особенно забавной.
Рональд отделался невнятным движением бровей. Алекс кивнул. — Знаешь, нам действительно пора заканчивать с игрой в шпионов. Я смертельно устал отбиваться по всем фронтам.
— С радостью тебя выслушаю.
— Однако хорошая ли это идея… Увы, выбор не впечатляет.
— Кажется, какое-то время назад ты уже пытался со мной поговорить?
Рональд заметил мелькнувшую в глазах Алекса растерянность.
— Не думаю.
— Пять дней назад, — напомнил старик, — рано утром. Портье сообщил мне о твоем визите.
Алекс хмыкнул. — Да, я был в «Прибрежном доме».
— Но не по мою душу?
— Подозреваю, ты и так всё знаешь.
— О, не преувеличивай. Тем не менее, я могу помочь тебе выйти из окружения, если мы заключим мирный договор. Давай изменим цвета фигур.
— Конкретнее.
— Обменяемся информацией. Так случилось, что дама, которую ты навещал, может иметь отношение… хм… к делу, которое я расследую. Ты, конечно, догадываешься, что реклама — не основное мое призвание.
Алекс кивнул.
— Спешу тебя успокоить — ни в чём нелицеприятном мы эту особу не подозреваем.
— Если ты предполагаешь, что я плохо о ней осведомлен, то чем я могу помочь?
— Поможет любая информация. Тебе ведь интересно о ней всё — от размера обуви до семейного положения? Я расскажу то, что известно мне. В обмен ты подскажешь, как ее найти. Я лишь хочу встретиться с ней и задать несколько вопросов.
Алекс внезапно расхохотался. Ему пришлось уткнуться лицом в ладони, чтобы успокоиться.
— Прости, — через минуту продолжил он. — Это не истерика, не смотри так. Просто эта особа не понимает слова «вопрос».
— Стало быть, вы успели пообщаться. Для меня и это представляет интерес.
— Что за дело вы расследуете? Я не буду играть вслепую. Даже если это наглость с моей стороны.
— Хорошо. Ты готов говорить сейчас?
— Чем быстрее, тем лучше.
Алекс вышел из-за стола и направился вдоль ближайшего ряда стеллажей, Рон пристроился рядом.
— Коротко: это имеет отношение к рассказу твоего отца. Да, я говорил с Джулией, не злись. Она собирала армию в твою защиту.
— Понимаю. Речь об убийстве русских эмигрантов. Горов.
— Косвенным образом.
— И какое отношение к этому имеет она?
— Ты задаешь мой вопрос.
— Прости, Рональд, но ей чуть больше двадцати — в прямые свидетели она не годится. Как вы на нее вышли?
— Через тебя.
Алекс остановился и потер висок.
— Не понимаю.
— После того, как портье сообщил мне, что ты появился в отеле ни свет ни заря, а потом исчез под ручку с милой барышней, еще одной обитательницей «Прибрежного дома», мне стало любопытно. Знаешь ли, я в курсе, что у тебя нет знакомых в городе за исключением медиков и полицейских.
Райн облокотился о стеллаж. — Дальше.
— Я просто спросил у многоречивого портье ее имя. — Рональд изящно извлек что-то из кармана плаща и зажал в кулаке. — Ты его уже знаешь или она по-прежнему называет себя Эрикой Бэйлори?
Алекс отрицательно покачал головой. Тэйси разжал ладонь и протянул ему ключ.
— Это от ее номера в «Прибрежном доме». Имя — Тэа Гор.
— Гор?
— Теперь понимаешь? Возможно, совпадение — фамилия не редкая, но повышенный интерес к замку наводит на определенные мысли.
— У Горов был сын.
— Да. Жив и здоров. Лет на шесть старше тебя. Милая Тэа не имеет к нему ни малейшего отношения. И всё же…
— Что еще ты о ней знаешь?
— Что еще я мог бы узнать? Кое-что мог бы, наверное. Но я дал тебе слово не вмешиваться.
— Но ведь ты искал? Для своего расследования?
— Тэа — необычная девушка. На данный момент ты, Алекс, наша единственная ниточка к ней.
Райн покачал головой; он казался растерянным, похоже, у него что-то не сходилось. Тэйси выровнял корешки попавшихся под руку книг и скосился на друга, выжидая:
— Твой ход.
— Она ничего не рассказывает о себе. Даже имени. Почему ты уверен, что это настоящее?
— У нас есть лакмус для подобных проверок.
— Она не признается, что ей нужно в замке. Полагаю, тебе придется спросить ее самому.
— С превеликим удовольствием. Ты сможешь организовать нам встречу?
Райн ненадолго задумался, потом кивнул:
— Сегодня.
Рональд не смог скрыть изумления.
— Но ты должен пообещать мне…
— Знаю-знаю. Я не лезу не в свое дело. Я серьезен, не смотри на ухмылку — это старческий тик.
* * *
Астоун
20:07 (часом раньше)
Дэн притормозил в стороне от подъездных ворот и загнал машину в лес. Замок был на удивление смирным и не стал препятствовать левитации.
Замаскировав «корсу» иллюзией, Байронс побрел среди деревьев, прислушиваясь к жужжанию Тропы. Сквозь привычный мир пролегала нить, ведущая его к запертой двери внутри Астоуна. Нить вилась между дубов, пробивала навылет охраняемую ограду и уносилась в темную стену замка. Благополучно одолев сад и ров, Дэн почти поверил в свою удачу. Но спустя десяток метров удача с той же легкостью его покинула: Астоун проснулся и приготовился к встрече — от плотного барьера Скриптор отлетел, словно мячик. Поднявшись на ноги, Байронс с грустью отметил, что дорога будет долгой. И, без сомнения, болезненной.
* * *
Коттедж Элинор
20:15
Ричард бродил по пустому дому. Покинутые комнаты блестели слепыми зрачками любимых безделушек Элли. Сквозь опущенные шторы пробивался состарившийся день, часы не шли. Ричард огляделся. Тишина ворковала у него на плече, а ему до крика не хватало этого привычного «тик-так». Он тронул пальцем мертвый циферблат. На пальце осталась пыль.
Элинор не жила здесь уже несколько дней. Не могла подолгу оставаться в чужих домах. Вне замка ее преследовали страхи, стерегли ее, как цепные псы. Ричард стал одним из них. Он вынюхивал. Вдыхал пыль с ее платьев, искал следы того, кто последним покинул ее комнату. Подкрадывался. Впервые за двадцать лет он сам выбирал направление. Похищение дочери Викки что-то сломало в нем, и это перекореженное «что-то» острым углом вышибло его из привычной апатии. Ричард не стал обнадеживать Викторию — тайно отправился искать ее малышку. Он хотел собственноручно вернуть ребенка; увидеть счастливые глаза сестры, подарить ей то, о чём всегда мечтал, — чувство защищенности.
Но что он мог сейчас? Протянуть руку и коснуться рамки старой фотографии. На ней рядом две девочки с льняными волосами — такие похожие, такие нежные. Младшая прижимается к плечу старшей, в ее глазах абсентовая поволока. Но это такой красивый ребенок.
Ричард закрыл глаза. Из-под спаянных век потекли бесполезные слезы. Он оплакивал их обеих. Тело Виктории только сегодня предали земле, но он знал, что зеленоглазая фея уже давно выела ее сердце. Он каждый день просыпался с мыслью, что это только вопрос времени. Что однажды он вместе со всеми будет стоять на кладбище…
…и его взгляд будет скользить по обвеянным моросью лицам.
Тонкий силуэт Элинор светился, закрывая солнце. Но Ричард чувствовал, что она глядит на него — и губы ее кривятся от рыданий, на волосах сверкают капельки влаги. Многие из стоящих рядом смотрят только на нее, забыв, что возле их ног всё еще чернеет неприкрытая могила. После Элли упадет к нему на руки, трясясь в истерике, и он сожмет ее запястья так, что у нее надолго останутся синяки…
Холодный дом — всегда холодный, как затопленный грот, шаркнул вдалеке незатворенной дверью. Ричард сжался, слабея от звона в ушах. Столько дней бесплодных поисков, но он так и не узнал, где Элинор прячет ребенка. Она перебралась в город, затаилась, планируя новое приключение. Он пытался найти Марго или Гордона, но парочка растворилась вслед за хозяйкой. Должно быть, Элли уже донесли, что он обхаживает ее людей, и она догадывается, зачем. Теперь Ричард мог рассчитывать лишь на ее желание поглумиться над неудачливым сыщиком, и, если он будет достаточно жалок, она непременно кинет ему подсказку. Конечно, не для того, чтобы он выиграл забег, но ему хватит и этой малости. Если девочка еще жива, он вырвет ее у Элинор, чего бы это ни стоило.
Он хотел увезти малышку далеко от этих людей…
Ричард неловко уронил холодную фотографию на ковер и тяжелой поступью, не прячась, покинул особняк.
* * *
Астоун
20:54
Байронсу долго бы пришлось воевать с Астоуном, если бы не помощь со стороны Тропы, обернувшейся узким, но вполне пригодным для передвижения коридором. Временами Дэн чувствовал себя лунатиком-канатоходцем, но занимало его вовсе не это, а с каждой минутой крепнущее подозрение относительно личности проводника: сперва кинул путеводную нить, теперь исправно строит мостики в удушливых тисках Астоуна — невиданное дело. Однако, если догадка верна, это объяснит многое…
