– Откуда вы взяли, что Зверем в пророчестве назван именно я? – нахмурился некромант.
– А кто же еще? – с недоумением пожал плечами Николай. – Не вы ли стояли за всеми последними событиями в том же Лаортоне? Вы. Не вам ли я дал по носу после очередной попытки убийства Альтена? Вам. Не вы ли зомбировали половину обслуги дворца? Вы. Не вы ли пытались создать в империи хаос безвластия, чтобы еще больше гавваха выдоить из несчастной страны? Вы.
– Но я ничего из этого не делал… – растерянно пролепетал Вертен. – Клянусь всем святым!
Аарн держали его сознание на поверхностном контроле, поэтому сразу поняли, что некромант говорит правду, и растерялись еще больше него. Что же это получается? Виноват во всем случившемся кто-то другой? Но кто?! Осознав, что другого выхода нет, Рави начал глубокое считывание памяти некроманта, предварительно расщепив свою личность. Николай этого делать не умел, поэтому ему лучше и не соваться: вдруг попадется что-нибудь, из-за чего можно впасть в психошок. А Целителей Душ здесь нет.
С каждым мгновением светлейший удивлялся все больше. История будущего великого господина началась сто двадцать два года назад в трущобах Каранги, тогда больше походящей на зловонную клоаку, чем на город. Вертен остался сиротой в восемь лет, родителей забили батогами за долги, и столько же горя и несправедливости хлебнул он в жизни… Маленькая сестренка умерла на его руках от голода, а самого мальчишку в двенадцать лет продали в рабство. Просто потому, что поймали. Попал он к очень жестокому хозяину, бежать от которого удалось через несколько лет и буквально чудом. Но, как ни странно, Вертен не обозлился, не возненавидел все и вся. С ранней юности его идеей фикс стало сделать этот жестокий и страшный мир хоть немного добрее. Однажды в Дитрии, столице Орданга, на молодого человека обратил внимание старик в белой мантии, сказав, что Вертен имеет большой талант к магии. Но не просто к магии, а к магии смерти – некромантии. Как понял Николай, этим стариком и был Михаил Борисович. Обрадованный юноша пошел в церковь и там поклялся перед лицом Всевышнего отдать все свои силы во имя улучшения мира.
С помощью истинного мага Вертен за несколько лет стал сильнейшим из некромантов континента, подчинив себе все их структуры, а несогласных уничтожив. После этого он начал гонения на стихиальных магов – ненавидел этих надменных сволочей всей душой, именно магом и был его первый владелец. По какому-то наитию созданные Вертеном защитные амулеты делали охотников Конгрегации совершенно неуязвимыми для стихиальной магии. Поначалу он собирался просто перебить стихиальников, но наставник отсоветовал, и тогда молодой некромант согнал их в Лаортон, страну, которой, по его расчетам, предстояло стать противовесом. Да, как ни грустно было это признавать, для улучшения положения в остальных требовалась страна-противовес, в которой все останется по-прежнему, а то и ухудшится. Если иначе, то система получится неустойчивой, а этого надо было избегать всеми силами и средствами.
Самое интересное и загадочное, что он просто оставил Лаортон в покое, только изредка высылая туда мешающих чем-то людей. Императоры самостоятельно справились с превращением своей страны в ад. Но чьи следы тогда обнаружил Николай? Кто превращал людей в зомби и делал все, чтобы империя захлебнулась в крови? Рави быстро передал считанное великому магу, и тот тоже изумленно застыл.
– Михаил Борисович! – позвал он, немного придя в себя. – Не могли бы вы переместиться к нам?
– Сейчас, – из стены выступил старик в белой мантии.
– Наставник! – обрадовался его появлению Вертен. – Я…
– Помолчи пока.
Коротко поведав Михаилу Борисовичу о прочитанном в памяти некроманта, Рави умолк. Тот тоже озадаченно уставился на своего ученика, затем задумался.
– Скажи спасибо, глупый мальчишка, что эти двое – абсолютные телепаты, – проворчал старик наконец. – Поняли, что ты не особо виноват, хотя ошибок ты наворотил… Я тоже старый слепец, давно надо было своими глазами на все поглядеть, а не доверять твоим донесениям. Ты сам-то в Лаортоне за последние тридцать лет бывал? Видел, что там творилось?!
– Нет… – смущенно признался Вертен. – Около шестидесяти лет не был.
– Только радовался, небось, усиливающемуся потоку гавваха? – укоризненно покачал головой Михаил Борисович.
– Радовался… – вздохнул некромант. – Мне нужна была энергия для остальных стран.
– Ладно, ваши ошибки будем разбирать и исправлять позже, – поднял руку Рави. – Хотя советую запомнить одну старую истину: «Благими намерениями вымощена дорога в ад». А теперь нам необходимо понять, кто из ваших коллег резвился в Лаортоне – сомнений в том, что это был некромант, нет. Надо также выяснить, кто назван в пророчестве Зверем. Что это не Хирнесайд, я уверен, считывал его память. Хотя как вы можете держать рядом такого подонка? Не понимаю! У него же не душа, а…
Он брезгливо поморщился. Вертен покосился на своего помощника, предпочитающего помалкивать, и явно сделал для себя какие-то выводы. Хирнесайд это понял, так как побелел и умоляюще уставился на него.
– Скажите, два с чем-то месяца назад никто из знакомых вам некромантов не заболел? – поинтересовался Николай. – Я тогда по зомбирующему хорошо шарахнул.
Вертен с Хирнесайдом переглянулись и одновременно выдохнули:
– Лондрен!
– Кто это? – насторожился Рави.
– Мой наместник в Нинтаре, – хмуро ответил Вертен. – Я давно замечал, что он себя странновато ведет. Но не обращал внимания – приказы выполнял как должно, а странности… Ну, мало ли у кого какие странности?
– Ясно, – кивнул Николай. – Где этого Лондрена можно найти? Надо бы его проверить.
– Думаю, он в своем поместье на побережье. Редко оттуда выезжает.
– Представьте себе ворота его поместья, – попросил маг. – Мне необходимо сплести связку перемещения, а до того – определить хотя бы приблизительные координаты.
Считав нужную информацию, он закрыл глаза и отключился – перемещение в незнакомое место никогда легко не давалось. А Рави кое о чем вспомнил и спросил:
– Вы знаете хоть что-нибудь о других материках этой планеты? Живет там кто-то?
– Насколько мне известно – нет, – некоторое время подумав, заявил Михаил Борисович. – По сведениям Братства, люди нашего мира пришли с Земли очень давно и постепенно размножились. И пришли только на этот материк. Однако на моей памяти сканирования планеты не проводили.
– Ясно, – вздохнул светлейший. – То есть, ничего точно неизвестно. Ладно, будем исходить из имеющегося. Коля, ты готов?
– Погоди, – буркнул тот. – Надо для начала сравнить варианты происходящего с нашей точки зрения и с точки зрения Вертена. У меня возникло подозрение, что тот, кто стоял за всем этим, намного сильнее, чем кажется.
Рави коротко описал некроманту происходившее в Лаортоне за последние тридцать лет, особенно выделяя постепенное усиление жестокости власть имущих и потерю большинством населения малейшей надежды. Нарастание отчаяния. Затем выдал социоматический анализ происходящего на случай, если бы к власти не пришел Альтен, или если бы он был убит. Иначе говоря, если бы в империи не появились аарн. А случилось бы страшное – кровавая вакханалия. Каждый владетель стремился бы взобраться на престол, аристократические клики вскоре разодрали бы страну на клочки, результатом чего стала бы гибель двух третей лаортонцев.
– Такого потока гавваха вполне хватило бы для вызова демона… – хмуро констатировал Вертен, когда Рави умолк. – А то и кого похуже. При использовании соответствующих ритуалов.
– Вы, часом, не Пожирателя имеете в виду? – насторожился Николай.
– Наверное, Господина Боли можно назвать и пожирателем, – вздохнул некромант. – Я старался отслеживать действия наиболее ретивых коллег и останавливать их, слишком хорошо представлял себе последствия. К сожалению, большинство из них думают только о дополнительных источниках силы.
– Вы очень необычный некромант, – удивленно покачал головой Рави. – Никогда бы не подумал, что инфернал может стремиться к добру.
– В жизни все случается, – тонко усмехнулся Вертен. – Зная, что такое сила, которой я принадлежу, старался соблюдать максимальную осторожность. Да, некроманту проще превратиться в зверя, чем кому бы то ни было, но совсем необязательно это делать. Видимо, мне повезло, что я стал некромантом будучи уже взрослым, имея свои выстраданные цели и идеалы. Поэтому и сумел остаться собой.
– Ты Мастера вспомни, – повернулся к светлейшему Николай. – Каким чудовищем он был во времена Темной Империи? Страшнее не представить. А кем и каким стал, в конце концов?
– Командором он стал, – тепло улыбнулся Рави. – Самым добрым человеком из всех, кого я знаю. Но это лирика. Ты готов перенести нас к поместью этого самого Лондрена?
