«Я уже давно проснулась, идиот», – пронеслось в моей голове, а профессор Дэлмир прищурился.
– Что… вы сказали?
– Что я сказала?
– Что-то про идиота.
– Но я молчала, профессор Дэлмир, – удивленно сказала я. Мысли он, что ли, читает.
На его губах заиграла змеиная улыбка.
– Я вас недооценил, адептка Ардер. Меняем вектор работы. Нет смысла учить вас тому, как покорить тьму – вы прекрасно справляетесь в этим сами, – вдруг сказал магистр Дэлмир. – Мы должны научить вас не увеличивать свою силу, а не поддаваться тьме и сохранять баланс между ней и огнем.
Он несколько раз хлопнул в ладони. И почему только такой радостный?
– Итак, адептка Ардер. У вас есть уникальная возможность почувствовать себя особенной. Берите коврик – да, там! И ложитесь на пол. Будем изучать то, что проходят лишь старшекурсники.
Прозвучало это довольно необычно, но пришлось покориться, и вскоре я лежала на коврике рядом с доской, а магистр Дэлмир сидел на столе и смотрел на меня, как на подопытного кролика. Он щелкнул пальцами и в учебном зале стало темно, вместо потолка появилось звездное небо, а вместо стен – деревья, с кронами которых играл откуда-то взявшийся ветерок. Я будто очутилась в лесу – даже запахло свежестью, горькими травами и грибами. Еще один неспешный щелчок – и я услышала шелест листьев и журчание ручейка. Мне стало казаться, будто я лежу не на ковре, а на бархатной траве и смотрю в низкое летнее небо, когда звезды разбросаны всюду, словно бусы.
– Итак, адептка Ардер, я научу вас чувствовать таких, как вы, – вторгся в лесную идиллию неторопливый голос магистра Дэлмира. – Темных.
– Вы научитесь ощущать тьму, адептка Ардер. Чужую, разумеется.
– С помощью заклятья, магистр? – спросила я, ничего не понимая.
– Нет, с помощью компаса, – ядовито ответил он и все-таки пояснил: – Кому-то из нас нужно лишь настроиться, чтобы почувствовать тьму. Например мне. А кому-то – например, вам – нужно этому учиться. Для этого вы освоите темную медитацию.
Я и обычную-то с Анайре не освоила, куда там темной? Однако магистра Дэлмира, казалось, ничего не смущало. Он велел мне закрыть глаза, расслабиться и начать думать о тьме внутри.
– Представьте вашу тьму в виде любого предмета, – велел преподаватель.
Перед моими глазами предстал цветок – фиолетовый, хрупкий, похожий то ли на крокус, то ли на ирис.
– Теперь вам нужно отыскать другой цветок. Почувствуйте, где бы он мог быть….
Магистр Дэлмир говорил-говорил-говорил, а я все больше и больше погружалась в сон. Да, в конце концов, я просто заснула, и преподаватель понял это только тогда, когда я начала сладко сопеть.
– Вы что, заснули? – рявкнул он, и от неожиданности я разлепила глаза. Иллюзия леса исчезла. Я вновь находилась в учебном зале. Лежала на коврике.
– Извините, магистр, – виновата сказала я, понимаясь и чувствуя себя отдохнувшей.
– Вы бесподобна, адептка Ардер, – проворчал декан темного факультета. – Не умеете простых вещей, зато делаете то, что другим не под силу. Что ж, продолжим в следующий раз.
Из ученого зала я вышла уставшая, но, тем не менее довольная. Не из-за того, что все получалось с тьмой, а из-за того, что я, наконец, освободилась.
– Вам разрешено покидать свои покои, – спокойно сказала Анайре, следуя за мной, как тень.
– Что? – остановилась я от удивления.
– Вы можете свободно передвигаться по территории академии, однако лишь в моем сопровождении, – ответила эльфийка. – Приказ императора.
Ничего себе! Мне дали свободу? Интересно, почему? Впрочем, долго думать об этом я не стала – решила первым делом направиться к Даррелу. Чтобы поговорить с ним о том, что происходит. Как раз было время обеда – значит, свободна не только я, но и он.
Вместе с Анайре меня сопровождали еще и гвардейцы, и, честно сказать, мне было не по себе, хотя я радовалась, что теперь за мной не таскается свита придворных дам, как было во дворце. Хорошо, что покои Даррела находились не так далеко от моих, и по дороге мы почти никого не встретили. На этот раз его охрана беспрепятственно пропустила меня в покои принца – гвардейцы мне еще и почтительно поклонились. И я снова вспомнила тот день, когда полная злой решимости прибежала себя, чтобы поговорить со своим врагом. И дать ему понять, что я не сдамся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Тогда я хотела сказать ему, что ненавижу. А теперь – что люблю.
Ладно, возможно, я не осмелюсь сказать ему это так прямо, но хотя бы поблагодарю – для меня это важно.
Так просто с Даррелом увидеться было сложно. Мне сообщили, что у принца сейчас гость, и они находятся в его кабинете, а мне предложили подождать в гостиной. При этом статная женщина, что, вероятно, возглавляла штат прислуги Даррела, хоть и была учтива, но смотрела на меня встревоженно. Будто я невовремя пришла к Даррелу.
– Может быть, вы что-то хотите, ваша милость? Время близится к обеду, – почтительно сказала женщина, и я попросила ее принести чай и пирожные. Однако едва только она ушла, я вскочила с дивана и начала осматриваться по сторонам, пытаясь понять, где в покоях Даррела кабинет. Мне хотелось увидеть его гостя.
Я быстро нашла дверь, ведущую в кабинет – она пряталась в коридоре, который вел из гостиной в спальню. Дверь оказалась приоткрыта, и я аккуратно заглянула внутрь.
Мое сердце пропустило удар. Так и думала. Ева. Стоит перед Даррелом, сцепив руки перед собой и опустив голову – так, что темные густые пряди прикрывают лицо. А он сидит на подоконнике, согнув одну ногу, и хмуро смотрит на нее. Атмосфера между ними напряженная. Того и гляди, что-то взорвется в воздухе. Или у меня в душе.
– Дар, прошу тебя, скажи, что я сделала не так, – тихо произнесла Шевер и подняла на принца взгляд, полный слез. – Скажи, как мне вернуть тебя?
– Никак, – ответил он устало. – Уйди, Ева. Это лучшее, что ты можешь сейчас сделать.
– Чем она лучше меня, Дар? Я стану такой же. Нет! Я стану лучше! Просто скажи… Ты для меня – все. И я все ради тебя сделаю. Клянусь.
Говорила она с надрывом, да и выглядела потерянно. Милая, хрупкая, испуганная… И не скажешь, что ее прозвали Железной леди за стальной характер и уверенные победы в Академических магических состязаниях.
Эйхова актриса. Надеюсь, Даррел не будет поддаваться на эту фальшь. Ведь многие мужчины ведутся на слезы.
– Ева, уйди. Не зли меня, – отрывисто сказал принц, и я улыбнулась.
– Дар! Да что эта девка сделала с тобой?! – голосом, полным боли, воскликнула Ева, и меня опалила яростью. Про меня говорит, стерва. – Как она заставила тебя стать таким? Ты же… Ты же обещал вечно меня любить! Говорил, что любого порвешь за меня! А что теперь… Великая дева с мечом, что с тобой стало, Дар? Хороший мой… Любимый…
– Выбирай. Выражения, – сквозь зубы процедил принц.
– Дар… – Ева протянула к нему руку, чтобы коснуться лица, но под жестким взглядом тотчас одернула.
– Ваше высочество. Обращай ко мне, как положено, – жестко сказал Даррел.
Ева закрыла лицо ладонями. Ее плечи сотрясались от беззвучных рыданий. Но мне не было ее жаль. Тьма во мне довольно потирала лапки. Ты только что упоминала богиню справедливости, Шевер. Так вот, она принесла справедливость в твою жизнь. Ты несешь наказание за содеянное.
Ева плакала, а Даррел спрыгнул с подоконника и вплотную подошел к Еве.
– Я знаю о том, что ты травила мою невесту. Хотела выгнать ее из академии. Делала вид, будто не ты открыла на нее охоту, а я. Забавно, не находишь?
Ева отняла пальцы от заплаканных глаз и испуганно посмотрела на Даррела, который угрожающе навис над ней – холодный и неприступный.
– Знаешь, почему я сейчас ничего не делаю? А ведь по щелчку пальцев мог разрушить тебе жизнь. Нет, не из благодарности, что ты была со мной. А потому, что она просила меня об этом. Белль.
Лицо Евы изменилось – стало яростным, но тотчас спряталось за каменной маской.
– Думаешь, будешь счастлив с ней? – спросила она другим голосом – жестким и уверенным. Вот оно, истинное обличие Евы Шевер.
